— На двух ногам ты мне нравишься больше.

Рэт ткнулся мордой в лицо, опалив дыханием. Я задрожала, ощущая бархатные губы и гладкие неба. Сердце сжалось, но я не отступила. Это был все тот же Рэт. И надо учиться принимать его и таким…

Он лизнул щеки, и язык оказался шершавым и теплым. От него пахло лесом.

Я прижалась к мощной шее, утопая в мягком, роскошном мехе. Наверное, из такого бы даже Зарри не побрезговала смастерить шубку… что за мысли. Мы замерли под платаном: девочка и ее волк.

А мех его даже щеку не колол. Он согревал.

========== Глава 24. Отпустить вдаль ==========

«Умей ждать. Умей прощать. Умей прощаться. И тогда ты научишься любить»

Шёпот на поле старочасов.

Плечо уже онемело, но я мужественно терпела. Голова у Рэта была тяжелая, как осенняя дыня. А еще подбородок впивался прямо в кожу… да и вообще весь Драгоций словно состоял из острых, вытесанных линий. Я старалась устроиться так, чтобы достичь какой никакой гармонии, но все тщетно.

— Хватит вертеться, — выдохнул Рэт в ухо.

— Ты костлявый.

— Подтянутый.

Я фыркнула, перевернув страницу. Ага, как же. В нос уткнулась соломинка, потом она чуть не задела глаз… кажется, кто-то впал в детство.

— Я занята серьезным делом.

— Каким?

Вместо ответа я дала ему по лбу книжкой — этот лоб как раз был прямо передо мной. Рэт увернулся, чуть не заехав мне в скулу. Завязалась потасовка.

— «… и иже с ними опасения разделяли оные мыслители той поры, такие как Увильто Астроградсикй, Кларисса Виго и грандмагистра Шевельро… мара ее дери… ротери» — Рэт прочитал все это басовитым, грудным голосом, — ты, правда, читаешь такое или только глазами бегаешь?

Я отобрала книгу. Это была ранняя история первого Разрыва и сотворения планеты-двойника. Написано было интересно, но приходилось вгрызаться в каждую страницу, по строчке выдирая смысл.

— Просто кто-то хочет лишь стрелой махать, а кто-то читает трактаты и великих умных людей.

— Вообще-то я тоже читаю всякие умные книжки.

— Рэт… тот остальский журнал, пронесенный Феликсом в замок незнамо как, — неумная книжка.

Он скорчил гримасу полнейшего неверия.

— Как? Там даже иллюстрации есть, знаешь какие?

Щеки стали пунцовыми. Парочку из них я видела, и они накрепко отложились в памяти.

— Захлопнись.

Он рассмеялся, вновь сползая и устраиваясь на моем плече. Хоть так, главное, чтобы помолчал подольше. Я нашла оставленную строчку и вновь погрузилась в чтение. Было тепло под двумя плащами, бок колола сухая трава, а на веки приятно давила сонливость. Мы с Рэтом нашли укромный уголок в старом амбаре на отшибе. Сегодня нас не трогали, и день был полностью свободен.

— К нам кто-то идет, — пробормотал Драгоций, — будет тут через пятнадцать, четырнадцать…

— Может, это и не к нам.

— Десять, девять…

Я прислушилась, но различила только ветерок, заблудший на второй этаж. Интересно, у Рэта такой острый слух из-за его превращения?

— Четыре, три…

А вот теперь стали слышны чьи-то шаги и тяжелое дыхание. Я заткнула Драгоцию рот, и мы вместе притаились за небольшой перегородкой. Рэт разгадал план и прижал к себе, дыша в ухо.

— Ставлю стрелу, что эта веснушчатая, — прошептал он.

— Юста.

Он отмахнулся, а я вгляделась в проход, различая силуэт. Кто-то прошел в амбар.

— Эй! — и вправду Юста, — … видела, как вы сюда пошли, так что не прячетесь! Вас госпожа Хронимара зовет! Эй!

Мы с Рэтом непонимающе переглянулись. Что могло потребоваться Духу, да еще и от нас двоих… сердце забилось в предвкушении. Может, ей все же нажаловались… тогда нас, скорее всего, накажут и заставят допоздна помогать на кухне.

— Вельга! — Юста ушла совсем в другой край.

Рэт подобрал с пола камешек и, прежде чем я успела пресечь, пустил его в стену. Раздался грохот, и Столетт вскрикнула. Драгоций выглядел так, словно самолично разогнал десяток мар. Идиот.

— Время! Так нельзя делать, — у Юсты даже нос покраснел, — у меня же дух чуть не сперло.

— Там мышка была. Я ее отогнал.

— Он же врет. Да, Вель?

Я распрямила спину и закатила глаза. Юста покраснела еще больше.

— Знаешь, различие между старшим учеником и диким треуглом? — Столетт помотала головой, и я с готовностью продолжила, — треугл хотя бы шипит перед тем как оцарапать.

Девушка рассмеялась.

— Этой шутке уже больше трех десятков, — недовольно забурчал Рэт.

— А она все равно актуальна.

Хронимара ждала нас под платаном. Когда мы поднялись на холм, то женщина разглядывала даль: ютящуюся у склона деревню, лес и серое, нависшее над этим всем небо. Она выглядела могучей великаншей, оберегающей свои владения, свой дом и свою семью. И горе тому, кто попытался бы это право оспорить.

— Явились, наконец, — женщина даже головы не повернула.

Рэт выступил чуть вперед, словно прикрывая меня.

— Чего вы хотели?

Хронимара взглядом дала понять, чтобы парень умерил пыл. Она повела рукой, и из воздуха соткалось два черных конверта. Они спланировали прямо к нам: один завис перед Рэтом, а другой выбрал меня. Драгоций вскрыл печать первым.

— Приглашение… на день семнадцатых именин Фэшиара Драгоция, — пальцы прошлись по бумаге. — Это…

Я замолчала, не зная, как выразить все скопившееся внутри. Словно по голове ударили оглушающим эферам, вышибив все мысли, кроме одной — нас не должно там быть. Меня.

— К тебе, старший ученик, у Астрагора отдельное послание. Он настойчиво просил вернуть тебя в Змиулна не далече следующего утра.

Рука дернулась, на миг коснувшись чужого запястья.

— Буду рад исполнить его волю.

Рэт наклонил голову, но даже я расслышала облегчение в его голосе. Ему хотелось вернуться. И от этого стало в несколько раз паршивее.

— А ты, Вельга? — Хронимара словно ждала от меня чего-то, — что ты думаешь?

— Госпожа…

— Стоит ли нам отпускать Драгоция?

Рэт рядом напрягся. Его взгляд метнулся ко мне, просящий и угрожающий одновременно… и даже немного извиняющийся.

— Вы ведь уже приняли решение, госпожа.

— Что за простецкая привычка так обесценивать свое мнение? Отвечай, Вельга.

Маленькая девочка во мне забилась в истерике, она брыкалась, кусалась и требовала прокричать «нет», вцепиться в Драгоция и тащить его за собой… я дала ей пощечину.

— Ты ведь передашь привет некоторым нашим?

У Рэта сделалось лицо, словно все это время у его шеи держали стрелу, а теперь убрали. Он выдохнул и, я это поняла, захотел прижать меня. Но в присутствии Столетт такое было невозможно.

— Ты и сама им все передашь.

Я вновь посмотрела на приглашение. Потом на Хронимару. Она покачала головой, будто недовольная мною.

— Нет. Я останусь здесь, если госпожа позволит.

— Так оскорбишь именинника? — Рэт вздернул бровь.

— Уверена, он переживет… к тому же, приглашения явно писалось чужой рукой.

Столетт кашлянула, привлекая внимание.

— Смотрю, ты наконец-то учишься играть по чужим правилам… а теперь оставьте меня. Я позволю, Вельга. Но ты ведь сама не позволишь себе.

Я замерла, не зная, как ответить, и только Рэт спас положение, потянув за плечо. Ему явно хотелось поскорее удалиться отсюда.

Какое-то время мы шли молча. Он смотрел под ноги, время от времени пиная камешки, а те летели по заледенелому склону. Я шла, рассматривая чужой затылок. Хотелось увидеть крыло мыши, прячущееся за завитками волос.

— Тебе так лучше.

— О чем…

— Волосы. Мне нравится.

Он обернулся, прищурившись. Я машинально взъерошила пушистый шарик. Захотелось улыбнуться, хотя причин плакать было куда больше. Я все равно улыбнулась.

— Что это на тебя нашло…

— Да так, — он поравнялся, — когда еще представится возможность.

Не так в эфларских романах принято прощаться. Не так… Я закусила губу.