Я уязвлено замолчала, припечатанная его словами. Стало обидно и очень хотелось как-то уколоть Рэта в ответ, но в горле встал ком. Прекрасно, сейчас расплачусь, и Драгоций назовет меня не только дурой, но и плаксой…
- А я все же… постараюсь.
Рэт хмыкнул, притворившись, что не расслышал мой писк. Больше он на меня за лекцию и не взглянул.
Наконец, время урока закончилось, и я одной из первых выбежала из кабинета, кивнув на прощанье Захарре. Наш первый разговор прошел совсем не так, как в моих представлениях. И теперь оставалось только прокручивать по кругу воспоминания о нем, будто стремясь выплавить янтарию. Но вряд ли она получилась бы радостной.
Ночью меня ждал полет в Драголис, который страшил все больше. Если раньше Рэт в принципе не замечал меня, то теперь будет видеть под маской угрюмой зубрилки, с которой даже поговорить не о чем.
Перед выходом ко мне зашла Захарра пожелать удачи. Она присела на край кровати и стала наблюдать, как я натягиваю шерстяной свитер.
— Ну все прошло не так плохо. Знаешь, он даже спросил про тебя кое-что.
— Что? — тут же оживилась я, яростно сражаясь со слишком длинными рукавами.
— Спросил, давно ли ты в замке, — я чуть не взвыла от бессилия. Давно ли я в замке… Да вот четвертый год как, приятно познакомиться.
— Это безнадежно. Да мне проще выучить часовое превращение, чем понравиться ему! Идиотские рукава, — в сердцах добавила я, когда свитер снова взял свое и повис бесформенной тряпкой.
— Нет, по-настоящему безнадежно знать, что твоя судьба определена с самого начала, но все равно биться с ней — мрачно поправила Захарра, — а ты просто ноешь.
Я поняла, что она подумала о Фэше, и склизкий узел пошевелился в животе.
— Ты права. Мне стоит собраться, — через силу улыбнулась я и вскоре поспешила к одной из крыш замка, откуда мы отлетали.
В воздухе пахло сырыми каменными стенами и зацветающей липой. В некоторых башенках горели огни, далекие ниточки чужих судеб переплетались в один толстый канат. Судеб, вытянутых из разных времен и параллелей, которые соединились вместе лишь благодаря чужой воле. А если бы не Астрагор, то я никогда не встретила бы его, мы разошлись бы разными путями во времени, каждый плывущий по своему курсу, растеряно подумала я.
Порыв ветра разметал волосы, отвлекая от размышлений. Я закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и величием древнего замка. Хватило бы у меня смелости, изменить чужую судьбу? Или свободно распорядиться своей…
На нужной пологой крыше уже мерзли первые ученики. Трое мальчишек и одна курносая девчонка. Все были младше меня, и каждого я знала лично. Ребята помахали мне рукой и с интересом принялись разглядывать.
— А почему ты идешь с нами? Ты же старше нас всех, — наконец, спросила девочка. Ее звали Гелла.
Я лишь непринужденно улыбнулась.
— Ну кто-то же должен следить, какие сорняки вы тяните в корзины, — все рассмеялись, и ночной воздух простился с тишиной.
— А вот и Рэт! Смотрите, сейчас луноптах выпустят! — закричали мальчишки и весело замахали руками, привлекая внимание. И Драгоций, о чудо, даже махнул им в ответ.
В небе послышалось хлопанье крыльев и перекличка птиц. Я посмотрела ввысь, где парили гордые и грациозные птицы, рассекая сгустившиеся тучи мощными телами.
К нам спикировало шесть луноптах, каждая из которых тут же нашла своего хозяина.
Моя девочка была настоящей красавицей. Я в тайне гордилась ее бледно-золотистыми перьями, будто ее окрас был и моей заслугой. Утро подставила свою сильную шею, отливающую предрассветными облаками, призывно заурчав. Ее крылья с длинными маховыми перьями распластались по крыше, а глаза закатились от удовольствия, стоило начать ее гладить.
— По птицам и вылетаем! Нечего мешкать, — Рэт строго окрикнул нас и, мне показалось, что это предостережение предназначалось мне.
Наш полет в Драголис начался, и именно ему было суждено бросить роковую тень на судьбы столь многих часодеев… Но об этом мы узнали многим позже.
========== Глава 3. Ускользнувший миг ==========
Мара вышла на дорогу,
Съела руку, съела ногу
И тебя она сожрет.
Что стоишь — беги вперед.
Детская Остальская считалочка.
Змиулан оставался внизу, как серый мазок среди бескрайних зеленных лесов. Я вывернула голову, рассматривая его удаляющиеся огни. Ветер шелестел по лицу и рукам, трепал перья Утро. Мне очень нравились полеты на луноптахах, подниматься высоко над миром, окутанным темнотой. Парить между облаками, пикировать на землю, чувствовать под собой мощь крыльев и шелковистую мягкость перьев. У меня самой были крылья: большие, отливающие лунным серебром, но тонкие и прозрачные. Они могли окутать плечи невесомой паутиной, прятавшей от посторонних, а могли стать связкой кинжалов.
Впереди летел Рэт на своей белоснежной луноптахе, его темная мантия развевалась, как языки черного пламени. Вокруг кружили мальчишки на своих серых, коричневых и черных птицах.
— Слушайте! Мы сейчас опускаемся на луга, которые находятся на нашей территории. Там каждый берет свой участок и получает в часолисте задание. Первой спускается Вельга. Туда, к озеру, — Рэт обернулся ко мне, указывая на виднеющуюся синюю гладь. Я радостно зажмурилась, силясь запомнить, каким голосом он обратился ко мне.
Но вскоре пришлось сосредоточиться на полете. Утро послушно снизилась, кружа над макушками сосен, которые темными лапами старались зацепить нас. Драголис мрачно приветствовал незваных гостей. Он сотнями глаз следил за нами, чтобы никто не нарушил его спокойствие и порядок. Луноптаха опустилась в высокую траву, пахнущую землей и ландышами. Я аккуратно слезла с ее теплой и широкой спины, очутившись на опасной и дикой земле. Утро прощально боднула меня и поднялась ввысь, подминая под себя траву и кустарник.
Я осталась одна. В моем часолисте висело письмо с подробными указаниями. Требовалось собрать пучок диких трав, растущих рядом с водоемами, и красной припиской значилось предостережение: не входить в воду. Пф, будто кому-то захочется искупаться в холодном лесном озере ночью. Все травы были мне знакомы, и их поиск не должен был вызвать затруднения. К тому же, мне уже не в первый раз приходилось гулять по Драголису, и я кое-как привыкла к его мрачному величию. И где-то там за всеми нами приглядывал Рэт, что тоже успокаивало.
Наслаждаясь тишиной, я стала собирать молодые ростки крушины, спрятавшиеся в рыхлом песчаном грунте. Спор не давал мне покоя, и я все раздумывала, когда будет уместнее подойти к Рэту с просьбой. Уж лучше после нашей вылазки — сейчас-то до него не докричишься. Так я вышла на берег озера, окутанного белесым туманом. Свинцовая гладь хранила спокойное равнодушие, казалось, под ее толщами все спит. В Драголисе везде есть жизнь, прозвучал шелестящий голос учителя в голове.
Я вспомнила предостережение и сделала шаг назад от кромки воды. Озеро было очень большим и странно круглым, будто кто-то отчеканил в земле огромную монету, а ее оттиск заполнил водой. И тут туман слегка поплыл, а в его глубине замерцали синие огни. Они кружились в белом молоке, то исчезая, то снова загораясь.
Это были затерянные.
Чужое прошлое вышло посмотреть на меня. Я завороженно протянула руку навстречу одному из огней. Кто-то боялся затерянных, считая их злобными тенями, поджидающими удобного момента, чтобы напасть и утянуть за собой в пустоту. Кто-то жалел их, навеки выкинутых из своего тела, бестелесных странников. Я же понимала их. Слышала шепот чужого прошлого, видела, кем были эти души, когда еще могли ступать по земле. Затерянные чувствовали это, отдавая мне крупицы хранимых воспоминаний.
Синий огонек подлетел к самым пальцам и завис. Я коснулась его и перед глазами застыло бородатое лицо мужчины со смеющимися карими глазами. Он был лесорубом, который не успел вернуться домой до темноты.
