Я облокотилась на один из балконов, обращенных на внутренний двор. Дул ветер. За стеной шумел Драголис, и где-то в его гуще рос Платан. А там скрывался целый мир полный тайн, вызовов и открытий; они манили ускользающим шепотом.

— Тебе не стоило вставать, — не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за спиной. — Тут холодно.

Слов не было. Я прижалась к Рэту, как к мачте во время шторма.

— Ко мне подходил Примаро.

— Угу. Ко мне тоже.

Молчание окрасилось черным.

— Я верю ему.

И тут мне в руку легло что-то гладкое и холодное. Янтарина. Моя янатарина, подаренная Рэту.

— Зачем?

Драгоций долго не отвечал. Он молчал, сжимая мои плечи и разглядывая линию горизонта. Будто выискивал там что-то… будто отпускал. То, что было, и то, что могло бы быть. Нет, Рэт не умел отпускать.

— Для хороших снов.

— Рэт…

— Давай полетаем.

Я вскинула брови. Вряд ли целитель обрадуется, узнав, что я кометой носилась по небу. Губы сложились в улыбку. Ну и мара с ним. Сегодня я могу делать все, что первым придет в голову. А завтра…

— Только ты мне поддашься.

— Эй! Ну ладно.

Мы носились над шпилями Змиулана, пока на западе небо не окрасилось багрянцем. Грудь разрывало от кашля и даже глотать было больно, но я еще никогда не испытывала такого прилива сил. Казалось, завтра все пройдет. Казалось, завтра я открою глаза и пойму, что все сон. Под нами гудел замок, но он мерещился нарисованным в альбоме, нереальным. Реальным было небо. И Рэт с темно-зеленными крыльями. И его взгляд с серебристыми искрами. И смех. И тот поцелуй тоже был реальным. И жар внизу живота.

— Спасибо, — шепнула я, когда зубы уже отбивали марш. — Рэт…

Он обернулся. Я задохнулась.

— Будь счастлив, хорошо? Проживи эти два века, найди сестру. И ту, другую. Кого-то менее бедового, чем я.

— Вель… ты же говорила, что не умеешь прощаться.

— Надо же когда-то начинать… ты не ответил. Хорошо?

Он подлетел ближе. И меня прошибло. Я смотрела не его руки, на плечи, на глаза и понимала, сколько всего мы не успели. Сколько всего он успеет с кем-то другим.

— Ты же не это хочешь услышать?

Подул ветер. Он пах лесом и, кажется, шептал чье-то имя. Забытое и затерянное в листве крон.

— Смотри, — Рэт кивнул в сторону долин и горных вершин, — этот мир подарила мне ты. Я никогда этого не забуду, Вельга Драгоций.

Мы смотрели на раскинувшиеся долины и горы, пока солнце вовсе не скрылось. Просто смотрели на мир, который могли бы разделить на двоих. Он был так близко, лишь протяни руку. Но в пальцах оставался лишь воздух, пропитанный морозом.

Перед сном я выполнила обещание и положила рядом с собой янтарину. Она была все такая же холодная и мертвая, но что-то в ней пробудилось. Я почувствовала это также явно, как и тяжесть стрелы на запястье.

Рэт присел рядом, но ложиться не стал. Он запутался пальцами в моих волосах и все гладил их, смотрел на потрескивающий огонь в камине. Молчал. Я перехватила его руку и сжала ее. Так засыпать было спокойно. И совсем не страшно.

Ночью мне приснился пестрый сон. Живой сон. Он пах домом и теплом, мамиными духами. Я шла по залитой солнцем тропе, кожей понимая, это мой дом. Я вернулась домой. На веранде стоял отец и читал газету, мама махала мне рукой. Они ждали.

Мама звала меня, а я побежала к ней. За спиной оставалось что-то пахнущее мятой и лесом, что-то, тоже родное, но все более и более далекое. Я была дома.

Это был чудесный сон.

Мне не хотелось просыпаться.

***

— Ты все правильно сделал. Там ей будет хорошо.

Рэт скинул руку со своего плеча.

— Еще слово, и я подправлю тебе второй глаз.

Примаро ни капли не обиделся. Или не подал виду.

— Ты мог бы навестить ее… в том времени.

— Мог бы, — Драгоций отколол от стены камешек и повертел его в пальцах, — но это уже не твое дело.

Он встал, направившись к выходу.

— Рэт, — Примаро подождал, когда парень обернется, — что с янтарией?

— Туманное озеро. Я утопил ее там. И еще одно… больше не подходи ко мне.

Он ушел не оборачиваясь и только на лестнице чуть сбавил шаг. Здесь никого не было, лишь далекий гул голосов доносился с улицы. Рэт прислонился к стене и долго стоял так с закрытыми глазами. Его рука сжимала что-то в складках мантии, круглое и похожее на камешек.

— Буревестник… кто бы мог подумать. Твой полет закончен.

Камешек оказался осколком янтаря.

Рэт Драгоций сжал его покрепче и на миг ему показалось, что руку кольнуло теплом. Где бы ни была Вельга — она стояла рядом.

Это ее голос шептал, мы освободились и этот мир ждет.

— Кинтсеверуб.