— Куда его денем, матушка?

— Пускай проведет парочку ночей в амбаре, продрогнет как следует, а потом сам приползёт.

Рэт вскинулся, вызывающе усмехаясь. В этом был весь он, скалиться, даже если за то могло прилететь по зубам.

— Думаю, ему хватит одной.

Они скрылись за поворотом, а я сползла вниз. Не так мне виделась наша встреча… ой не так. В моих робких мечтах, мы кидались в объятия друг друга и подолгу тонули в них, а потом говорили, говорили и говорили, порой прерываясь на куда более интересные занятия… я тихо рассмеялась, откинув голову. Надо дождаться ночи и прокрасться в амбар.

— Слышала, что к нам еще одного Драгоция занесло? — перед сном спросила Юста у Эйприл. Девочки покосились в мою сторону, видимо, ожидая комментариев, но я молчала. — Говорят, хорошенький… но вредный. Я слышала… мне Кай по секрету сказал, что он госпожу «старой каргой» обозвал.

— Драгоций, — протянула Эйприл, — парни у них с норовом, в отличие от девиц.

Ее взгляд резанул по мне.

— Расскажи нам про него, Вель. Ну расскажи…

— Его зовут Рэт и у него недостатков больше, чем блох в треугле, — сквозь зубы выговорила я. Не хватало, чтобы с Фэша Юста переключилась на него. — А еще он… задира каких поискать и хам.

— У-у-у, да ты сохнешь.

— А вот и нет, — у меня покраснел кончик носа, — ничего подобного!

— Ты вся как маков цвет. А вы уже целовались?

— Время! Да, поэтому держись от него подальше!

Все потонуло в липкой тишине. Я перевела дыхание, медленно осознавая, что сейчас ляпнула. Лицо у Юсты вытянулось и на меня посмотрели, как на укротительницу огнеящеров.

— Забудьте, что я вам сказала. Это все враки.

— А ты не такая уж и немочь…

— Я… я хочу спать, — оставалось спасаться бегством. — Все… завтра полно работы.

Я отвернулась к стенке, натянув до макушки одеяло. За спиной раздалось приглушенное хихиканье.

— Спорим, как мы уснем, она побежит к нему, — громким шепотом спросила Юста.

— Не, она даже дожидаться не будет.

— Я все слышу!

— А для чего мы еще говорим?

Они снова рассмеялись, а мне оставалось лишь стиснуть зубы и считать про себя табун тонкорогов. Первый… второй… на десятом смех стих, и комната погрузилась в притворную тишину. Выждав для приличия еще минут семь, я натянула плащ.

Улица встретила мелким, колючим снегом. Я пошла чуть ли не на ощупь, опасаясь нарваться на кого-либо. Перебежками мне удалось добраться до амбара, где держали Рэта. Я дернула за ручку двери, но та, ожидаемо оказалась заперта, зато за ней сразу послышалось шевеление. Видимо, Драгоций не спал.

— Кто это? — его сиплый голос обжег слух.

Все слова застряли в горле, и я могла только открывать и закрывать рот. Облачко пара вырвалось, распадаясь в звенящем воздухе.

— Эй!

— Рэт, — мне думалось, он не услышит этот забитый писк, но парень тут же замолчал. — Это я.

Он ничего не отвечал, и внутри словно стилет проворачивали. Я подкатила к стене пустую бочку, вскарабкавшись на нее. Теперь голова достала до хлипкого окошка, за которым клубился серый сумрак. От Рэта угадывались лишь очертания — похоже он сидел, закутавшись в крылья или в какое-то темное покрывало…

Он поднял голову.

— Прости, что так вышло…

— Ты ударила меня в спину, — жестко произнес он, — в спину.

— Прости…

— Нет.

Я зашаталась, чуть не упав с этой маровой бочки. Рэт даже не вздрогнул.

— Я не знаю… я увидела, как ты достал стрелу и это вышло само… Что ты хотел сделать?

Кажется, мой вопрос поставил его в тупик.

— Забрал бы тебя в Змиулан вместе с Огневой.

Я оцепенела.

— Учитель бы зачасовал меня.

— Нет… он давно разгадал, где ты и с кем. Астрагор простил бы тебя, если ты бы признала свои ошибки…

— У меня не было ошибок, — руки сжали шершавое дерево, — я не хотела никого убивать.

Рэт в один миг подскочил и тоже как-то оказался перед окном. За его спиной клубился полумрак крыльев, и выглядело это внушительно.

— Ты Драгоций, — прошипел он, смотря в глаза, — неужто забыла?

— Да что с тобой! Ты же сам отправил меня в Драголис, где я чуть не сгинула к твоему сведенью, — мой голос сорвался на крик, — ты забыл? Забыл, как мы спасались и как ты пообещал не забывать? Забыл? Отвечай, Рэт!

— Не кричи на меня, — от его усмешки веяло северным ветром.

— Ты этого заслужил!

Я не знала, чего хочу больше: утонуть в этих льдистых глазах или к маре выколоть их, чтобы никогда не чувствовать пронизывающего взгляда. Все внутри лютовало и кипело, и казалось, еще немного и кожа расплавится под таким натиском.

— Зачем ты пришла?

— Сказать, какой же ты идиот.

Скулы Рэта побелели, но мне все равно хотелось стоять тут, дрожа от холода, и рассматривать его лицо. Даже такое, перекошенное от злости.

— Тогда ты была слишком болтлива.

— А еще… а еще я скучала по тебе.

Он замер, а я зажмурилась.

— Скучала по такому идиоту?

— Да иди ты…

Я уже хотела спрыгнуть, как его рука дернулась, нарвавшись на мутное стекло. Рэт поморщился, потерев запястье. Видимо, только сейчас вспомнил, у кого его стрела.

— Давай сбежим… придумай, как достать мою стрелу. Она у той сварливой тетки.

Пальцы похолодели, но я все равно кивнула. Знаете, я бы тогда кивнула на любое его предложение, даже на совместный полет с вершины Северной башни без крыльев.

Он так и не сказал, что тоже скучал.

========== Глава 22. Горячка откровений ==========

«Если часодей решил выстроить параллель и не уверен в своей стреле, то в лучшем случае он никому не навредит. В худшем же больше никогда никому не навредит…»

Из записей Родиона Хардиуса «Об использовании сложных эферах в пространственном кармане»

Даже Рэт со всем своим упрямством и норовом не смог сидеть взаперти дольше трех дней. На четвертый Драгоция выпустили. К тому моменту он уже хлюпал носом, кашлял, но продолжал кидать до невозможности надменные взгляды. Все местные девчонки хотели познакомиться с ним, а парни — побить.

Я порадовалась, что Александр сам взялся за Рэта и о чем-то долго разговаривал с ним в отдалении. В конце старший Драгоций дотронулся до его плеча, но Рэт тут же выкрутился.

— Вельга! — устало позвал Александр.

Я подошла, спрятав за спину дрожащие руки.

— Он думает, лучше замерзнуть, чем проявить благоразумие и…

— Я не стану сотрудничать со Столеттами! Я не предатель в отличие от тебя.

Рэт смерил Александра презрительным взглядом.

— Фэш, — заикнулась было я, но парень лишь поморщился. Фэша он также считал предателем. — Ты уже еле на ногах стоишь.

— Глупости…

— У тебя голос похож на скрип несмазанных шестеренок.

Рэт вскинул подбородок, а мы с Александром обменялись обреченными взглядами. Стало ясно, Хронимара не проявит благосклонности к Драгоцию, пока тот не признает ее условия. А он сам скорее свалится с воспалением легких, нежели приползет к Столетт.

— Хорошо, — медленно произнесла я, — тогда твое упрямство погубит тебя, вот и обрадуется учитель!

Рэт вздернул бровь.

— Это называется отстаивать честь семьи.

— Это называется быть дурнем.

Александр сделал вид, что закашлялся и отошел.

— Даже не думай, — прорычала я, проследив за взглядом парня, — ты добежишь максимум до того дерева, а потом тебя схватят.

— Будь у меня стрела…

— Ты бы уже превратился в статую.

Мы смерили друг дружку одинаково недовольными взглядами. Я покачала головой. Хотелось схватить Рэта за плечи и долго-долго трясти, пока из его головы не уйдет эта детская настырность.

Он чихнул, тут же постаравшись скрыть это, и отвернуться.

— Тебе надо в тепло… мара, Рэт, — я дотронулась до его лба, — у тебя жар…

Парень замер, но быстро очнулся и скинул руку.

— Тебе показалось, я отлично, — тут он снова чихнул, и я не выдержала.