— Не могу. Я даже половины не осилила. А солнце сейчас холодное.

— Говорят, ты с Арисом поцапалась, — Юста сверкнула глазами, — полез что ли?

Я пожала плечами, склоняясь над книгой. Последнее, что сейчас хотелось, вспоминать ту лесную прогулку.

— Ну как знаешь… ты это, если что не робей. Ладно, Вель, дай знать, когда окончательно ослепнешь, — и Юста выбежала во двор, обдав напоследок холодком из сеней.

Я поплотнее завернулась в овчинную шкуру и прищурилась, разминая глаза. В самом деле, читать над огарком — было то еще удовольствие. С самого утра меня терзало смутное предчувствие, как капля, выедающая горную породу. Я ждала, сама не зная чего и боялась.

Деревня шумела, и даже посыпавшийся снег не мешал Столеттам работать. Наоборот, малые дети повыскакивали с дворов и лепили снеговиков, группы мальчишек ворвалась ко мне в сени, но стоило прикрикнуть, как те умчались прочь. Я чувствовала себя снежинкой, прилипшей к окну, за которым пылала растопленная печь.

Мои ожидания разрешились к полудню. Юста вбежала в распахнутом тулупе, выдыхая клубы пара и закричала:

— Вернулись! Вель, они вернулись. Госпожа спрашивала тебя… иди под платан.

Я размяла затекшую спину, затушила свечу и подхватила исписанные свитки с книгами. Интересно, какие вести они привезли из Змиулана? Хотя меня вряд ли в них посветят.

Вся грязь скрылась под белым настом, и мир вокруг стал как будто прозрачнее и чище. Я любила зиму. Особенно нравилось подниматься на Утре в ясное морозное небо и парить там, разглядывая далекие, занесенные перевалы… при воспоминаниях о моей девочке по сердцу словно ножом полоснули. Но о ней позаботятся… и может она найдет себе новую хозяйку.

Я дошла до платана, сразу же разглядев высокую фигуру Хронимары. Женщина стояла, уперев руки в боки, и явно кого-то отчитывала. Рядом как всегда крутилась Зарри в своей лисий мантии и, стоявший чуть поодаль, Александр. Заметив меня, последний сделал знак рукой. Я послушно остановилась.

— Не спеши… матушка сейчас не в духе, — Александр забрал книги.

— Это после поездки? Что-то произошло?

— Ну… мы прихватили парочку непростых диковинок… решаем, что с ними делать.

Диковинок? Неужели учитель расщедрился на подарки.

— В хозяйстве пристройте, — не подумав, брякнула я.

Александр откинул голову и рассмеялся.

— Думаешь, сгодятся?

— Думаю, что вы надо мной потешаетесь.

Он улыбнулся еще шире, привлекая внимание женщин.

— А вот и наша водянка, — басисто произнесла Хронимара, — долго же ты топала.

— Видимо, ты была слишком добра к ней, матушка, и девчонка распоясалась, — Зарри поджала губы. — Отдала бы ее мне в помощницы, я бы мигом вышколила.

— Это я отвлек Вель. Так что готов предложить тебе свою кандидатуру, дорогая.

— Ты и так в моем распоряжении.

И тут я заметила рыжую макушку в ногах Хронимары. Сердце затрепыхалось, и щеки обожгло морозцем. Неужели мне не показалось… Надо убедиться. Я пошла вперед на негнущихся ногах, как клокер. В ушах стучала кровь, и было непонятно, чего хочется больше: оказаться правой или ошибиться.

Василиса Огнева тоже заметила меня и растерянно заморгала. Мы встретились взглядами и безмолвно сказали друг другу больше, чем за все наши встречи в Змиулане. Грудь сдавила хмельная радость, словно я вновь переживала первый полет. Это была Василиса. Живая, здоровая, а главное родная. Я чуть не бросилась ее обнимать, в последний миг сообразив остановиться.

Девочка была связанной по рукам.

— Что, рада встретить знакомую? — Хронимара усмехнулась, — а ты, ключница?

— Что с Фэшем? Куда вы его дели? — вместо того спросила Василиса.

Вот так да… неужели Столетты захватили двух старших учеников прямо из-под носа учителя? Или он сам отдал… но зачем так открыто лезть на времму.

— Помолчи, голубка, а то клювик мы тебе тоже примотаем. Ты прочла все, что я задала?

— Постаралась, — я прикусила губу, — там сложный язык.

— А ты думала, я тебе эфларский романчик подсунула? Дай-ка свои писульки, — она небрежно пробежалась взглядом по первым страницам, — хм… вижу, перо ты держишь получше стрелы.

Я все не сводила взгляда с Василисы. Бедная… как же ей холодно сидеть на земле в одном легком платье… платье? Она что, попала в руки Хронимары прямо посреди торжественного ужина? Тогда, в самом деле, не мог ли Астрагор передать их с Фэшем в знак какого-нибудь примирения. Я потрясла головой. Идея была бредовая.

— Матушка, я спросила про амбар. Его пообещали натопить, и ночью девочка не замерзнет. Ей принесут парочку одеял. А мальчишку вполне можно положить к нашим ребятам, — Зарри хитро блеснула глазами, — как знать, может они сдружатся?

Я открыла и закрыла рот. Неужто эта мара предложила спровадить Василису в амбар? В холодный, продуваемый ветрами амбар, когда сама пойдет под бок к своему жениху!

— Госпожа… Я бы хотела вашего разрешения приютить Василису у себя. Нам вполне хватит места и не придется топить и сжигать лишние дрова… да и я не спущу с нее глаз. Она не убежит.

Я замолчала и заставила себя посмотреть в глаза Духа. Слабости Столетт не терпела.

— А не шибко ли ты раскомандовалась?

— Полно, матушка. Пускай, Вельга за ней присмотрит, раз сама вызвалась, — улыбка Александра решила дело.

Василиса обустроила себе уголок рядом со мной так, что мы спали почти впритык, делясь теплом друг с другом. Сначала мы боялись говорить и просто молчали. Эйприл с Юстой пытались допытаться у Василисы, правда ли она «та самая старшая ученица Духа» и кто «тот кучерявый симотяга». Но Огнева лишь отмахивалась, щурясь на огонек свечи — устала она за день знатно.

— Высшие силы! Теперь у нас не одна немочь под боком, а еще и эта, — наконец, Эйприл надоело вести допрос, — вас там в Змиулане всех таких подбирают?

— Каких таких? — округлила глаза Юста.

— Таких убогих!

Я сжала Василисе руку, чтобы та смолчала. Она неохотно послушалась. Какое-то время мы с ключницей молчали, но вот за тонкой ширмой послышалось кряхтение, а потом кто-то свистяще засопел. Я услышала, как за окном завывает метель, и поплотнее укуталась в одеяло.

Свеча догорала, даря последние отблески света.

— Ну что…

— Ты как…

Мы замолчали одновременно, так же как и начали говорить. Я усмехнулась и кивнула Василисе — пускай спрашивает первой.

— Ты как здесь оказалась?

— Меня нашли… я очутилась в Драголисе и несколько дней блуждала по нему, пока не столкнулась с Александром. А потом госпожа Хронимара разрешила мне переждать зиму здесь.

— Мы волновались, — Василиса прикусила губу, — никто не знал, куда тебя занесет… Рэт таким мрачным стал.

Сердце словно в хрустальную крошку окунули. Я часто заморгала.

— Как он?

— Ну… мы мало общаемся, сама понимаешь. Но он точно скучает, — Василиса неловко сжала запястье, видимо, не зная, как подбодрить, — вы еще встретитесь, я уверена.

Через окно просочился молочный свет луны, прокравшись по стенам и замерев на наших лежаках. Я вытянула руку, которую тут же покрыл серебристый свет. Мне хотелось выйти и завыть по-волчьи.

— А расскажи про вас… что было, когда вы вернулись… и как вы попали к Столеттам, и, — тут я замолчала, не решаясь продолжить, — мне жаль.

Василиса побледнела, но она поняла меня. Мне жаль, что Николь умерла… Жаль, что ты видела это. Жаль, что моя стрела была причастна… Мне просто жаль.

— Я не виню тебя.

Пожалуй, ничего лучше она сказать не могла. Из сердца словно вынули старую, гнилую занозу, мешающую дышать.

— Спасибо…

Мы улыбнулись друг другу, как еще ни разу не улыбались. Я поняла, что Василиса Огнева мой друг. И под этой луной, над умирающей свечей нам нужно было столько рассказать, что не хватило бы целой ночи. Но мы все равно решили попытаться.

Дни потекли все быстрее и быстрее, уносясь вдаль пожухлой листвой. Василису взяли в оборот и придумывали ей все новые задания: помочь на кухне, разгрести чулан, убраться в погребе, как-то раз ее даже Аннета к себе позвала. Девушка роптала, но работу исполняла исправно, что было удивительно, зная из какой она семьи.