— И долго он таким будет? — спросила девушка. Но что за странный запах исходит от нее. Раньше он был иным…

— Пока цветок не засохнет. Не знаю, его дух силен, и я слышу, как он сопротивляется. Скоро тело снова вернется хозяину. Но пока…

— Но пока он мой, — сероглазая тихо рассмеялась, — а потом — ему уже не понадобится.

— Ты же не собираешься?..

— Нет, конечно, нет. Кем бы я была, воспользуйся подобным. К тому же, он может узнать ее.

— Я не хочу, чтобы ты еще раз угрожала или атаковала ее. Она еще ничего не сделала, мы не должны карать невиновных. Еще раз, и Родион все узнает. Ему это не понравится. Довольно того, кем ты стала.

Сквозь пелену разговора волк почуял запах гончей. Она бежала к ним, легкая словно лебединое перо. Припала в траве и стала красться, уверенная, что никто ее не слышит и не чувствует. И люди, действительно, не заметили опасности. Но он заметил, а гончая угрожала его стаи. У тебя другая стая, шептал голос, но ноздри кольнул запах цветка, заглушая его.

— Ты можешь идти, я все поняла. Дай мне немного времени, и скоро я догоню тебя, — его девушка была раздражена, ее сердце билось чаще.

— А что с ним? Почему не отпустить его сейчас? Он все равно скоро вспомнит все.

Гончая замерла в кустах, она думала, что волк не тронет ее. Но хищник никогда не отпустит хищника. Волк освободился от рук, ощущая непривычный холод, словно шерсть попала под ливень. Он приготовился к прыжку, мышцы налились тяжестью, готовые подбросить все тело ввысь.

— Я знала его в прошлой жизни, а сейчас он стал другим, как и я. Рэт Драгоций немного задолжал мне, а теперь настала пора платить, — Рэт, это имя было ему знакомо… Оно пахло человеком и домом.

Гончая прыгнула на них, но волк успел перехватить ее в полете и повалить на влажную землю. Его зубы вонзились в мускулистую шею, покрытую плотной шерстью, лапы придавили к земле. Гончая сопротивлялась, она взвилась под ним, щелкая белоснежными клыками. Но по небу покатилась кровь, а зубы пронзили слой кожи и мышц. Она не хотела сдаваться, лязгая пастью и стремясь скинуть его с себя. Глупая, он уже победил, победил, когда голос перестал шептать ему свои наказы.

— Видишь, тут полно тварей, желающих моей смерти. А он защищает меня. Разве это не правильно? Тогда он не смог помочь мне, а сейчас расплачивается.

— Не забудь, что скоро он вновь станет одной из этих «тварей, жаждущих твоей смерти». А второй раз я не стану спасать тебя от Драгоциев.

— Ступай. И дай мне насладиться зрелищем.

Гончая все же лягнула его в бок, расцарапав живот. Но постепенно ее силы истощались, а вместе с ними и тяга к жизни. Волк редко мог растерзать кого-то и насладиться вкусом крови. Голос не давал ему такого права, словно ему претил ее привкус. Но сейчас некому остановить его. Гончая затихла, уставившись вверх остекленелом взглядом. Волк выпустил ее шею, напоследок вонзив клыки. Огляделся. Детеныш исчез, а его девушка стояла рядом, и в человеческих глазах плясал восторг. Она тоже была хищницей.

— Давно тебе не давали того, что хочется, дружок? Этот Драгоций держал тебя в железном захвате… Но теперь ты наверстаешь упущенное. Мы наверстаем.

Волк слизнул с пасти кровяные капли и довольно прищурился. Голос внутри метался и выл, словно это ему разорвали глотку, но теперь его можно не слушать.

— Тебе нужно имя. Часовое имя, которое укрепит твое время в этом теле. И я дам тебе его, — ее рука потрепала загривок, — Тэр. Прими его.

Волк протяжно взвыл, когда синяя вспышка озарила его, а потом на смену ей пришла свежесть, словно в морду ему дунул прибрежный ветер. Эта волна прошлась по всему телу, окутывая его родным запахом мяты и новым… сладким и душистым. Манящим, так пахло его новая сущность. Тэр тряхнул мордой, ему никогда не было столь вольготно в этом теле. Далекий голос звал его по-старому: Рэт, Рэт… Но теперь имя не било по нему каленым железом, а лишь чуть скрипело на зубах. Тэр был сильнее.

— Готов к дикой охоте? Вот Драгоцию будет весело наблюдать за нами… Он же все слышит и видит, вот только заперт в своем теле, как в раковине. Жалкая участь, — девушка раскатисто рассмеялась, — слышишь, как сюда мчат всадники? Знаю, ты их давно услышал.

Волк действительно уже давно заприметил чужую человеческую стаю, но та была далеко. Намного больше его интересовал прячущийся неподалеку беляк.

— Мы не станем с ними биться, они сильны, но среди них прячется овечка. Слабая и заблудшая овца, которую давно пора остричь. Это сильно бы расстроило Рэта, поверь мне, ему бы очень не хотелось видеть и чувствовать, как эта овечка гибнет в твоих клыках.

Волк протяжно завыл, голос снова взбесился. Он как будто пробился через туман, и теперь одолевал его. Пусти, уйди, не тронь ее, бушевал голос, как не в себе. И иглы чужой воли вновь вонзились под кожу. Волк почувствовал, что забывает свое имя. Вместо него просыпается голос.

— Ну-ну, — девушка коснулась цветка, — не сейчас. Ты, конечно, освободишься… Но не сейчас, немного позже. Когда ее кровь уже остынет. Тэр, не слушай его.

Голос слабел, сладкий аромат душил его. Тэр ощерился, расслышав приближающийся топот копыт.

Наступило время волков…

========== Глава 33. В звериной шкуре ==========

“Люди… очень любят искать чудовищ вокруг, когда как лучше бы присмотрелись к себе. Мой хвост им видите ли не сдался!”

Русалка Арэль.

Когда послышался дикий визг со стороны болот, миновало уже пятнадцать минут с исчезновения Рэта. Малевалы беспокойно заржали, прижав уши. Меня пробрала дрожь: не оставалось сомнений, что пролилась кровь. Я видела, как волна неуверенности коснулась лица каждого, но тут же была пограблена под непроницаемой миной. Конечно, кто из Драгоциев признается в слабости? Одна я, не стесняясь, поерзала в седле и плотнее укуталась в плащ. Великое время, отчего так тревожно…

Раздался еще один вой. На этот раз куда более надрывный, но он тут же оборвался, словно лопнувшая струна. Рок поморщился. Все стихло. Это мог быть кто угодно, мало ли дичи бегает в лесу? Да и Рэт не стал бы биться в волчьем обличии, куда резоннее было бы использовать стрелу… Но руки сами начали перебирать край сбруи, а внутри все требовало одного — сорваться в галоп и нестись вперед.

«Они обхитрили нас, берегись меня».

Человеческий голос, перемешанный с хриплым рычанием, почти вдавился в череп, поразив своей остротой. Я зашипела, схватившись за голову, перед глазами плясали красно-белые кляксы, а во рту встал привкус желчи. Это был он, его голос звал меня в мыслях, продираясь сквозь звериный.

— Что с тобой? Вельга? — кто-то попытался удержать меня за плечо.

Я покачнулась и чуть не свалилась с седла. Воздух пронзил волчий вой, далекий и раскатистый. Он несся над лесом, словно птица по небу, но ничего приятного не сулил. Даже при получении метки мне не было так страшно и не было такой удушающей неизвестности, как сейчас… боги, только бы все обошлось.

Я поймала взгляд Рока. Он вздрогнул, впервые на моей памяти, отвернувшись первым. Теперь никто не улыбался, и слабый огонек неуверенности тлел в воздухе. Из темных болот веяло смертью, а синие странники плясали, освещая путь к ней.

Рэт в опасности, теперь я была уверена в этом. Он связался со мной, но не ответил ни на один мысленный сигнал. Драгоций предупредил о ловушке и о том, что стоит остерегаться его… Мысли сложились в ровную линию и впервые стало ясно, что надо делать.

— Рэт не выходит на связь, а я не могу определить его местоположение. Значит, он все еще в часовом облике, — спина Рока неестественно выпрямилась.

Я спрятала лицо за волосами, сейчас никак нельзя показывать чувства. Конечно, он не отвечает, ведь волк никогда не признает человека. Сразу вспомнилась та прогулку в Драголисе, когда Рэт поймал огнежара, зажав его в клыках. Тогда он смог напугать меня, просто выпрыгнув из кустов… время, что же ждет нас теперь.