Я уставилась на вопящую девицу, которая прилетела чуть ли не мне в ноги. Из меня все еще текла стремная пена, да и вообще я выглядела так, словно меня час жевал огнеящер. Но Маришка с лихорадочно трясущимися губами, загнанным взглядом и сведенной судорогой челюстью была куда краше.

Я от души сплюнула кусок розового дерьма ей в разорванный вырез.

Она подняла на меня взгляд. Секунду мы просто тихо ненавидели друг друга, а потом от души постарались выцарапать глаза. Мне повезло — у меня в руках была зажата метровая толстая палка. А у эфларки из оружия были лишь длинные острые ногти.

И эта мара постаралась пустить их в мою жуткую ссадину на лице. За это я дала ей пару раз по белобрысой башке. У нее посерело в глазах. Я хотела стукнуть еще раз, но Рок приказал остановиться.

— Выбыла Маришка. Вас теперь трое на трое.

Часы показывали, что нам осталось минут двадцать. И клянусь, за эти двадцать минут мы как будто и вовсе забыли, что несколько лет жили под одной крышей единой семьей.

— Я кожу с тебя сдеру! — Дир, раздув ноздри, плевался слюной в мою сторону. — Безумная мара!

— Это я подсек эфларку, — Рэт развязано усмехнулся, поигрывая стрелой, — и я протащил ее через все поле. Так что начни с меня, идиот.

Я вдруг осознала, что никогда не воспринимала Рэта, как старшего ученика и не думала о том, что он такого делал на личных занятиях с Астрагором. Теперь, смотря на рытвины в земле, вспоминая истошный визг, я поняла, что зря.

Все Драгоции слегка повернутые. И рано или поздно это безумие растворяется в нас, как кусочек сахара в горячем чае.

— Вель! — что-то толкнуло меня в спину.

Я упала, откатившись на пару метров. Мне свело коленку, и ребра садануло о мелкий камень. А рядом Василиса Огнева отбивалась от стаи клыкастых летучих мышей. Мелкие бестии пытались выцарапать ей глаза, кусали руки и рвали одежду. Я ничего этого не видела, так как ничком валялась на земле, выравнивая дыхание.

— Промазал, — просто сказал Феликс, словно разговор шел об остывшей каше. — Какая жалость.

Я смогла подняться. К этому моменту Василиса уже украсила землю горелыми тушками, а Рэт с Эртуром старались прикрыть ее от новых атак.

— Огнева выбыла, — Рок устало взглянул на часы.

— Но я же… у меня еще горит огонек.

— Ты вышла за черту. Уйди с поля.

Девочка так растерялась, что пропустила, как особо жирная мышь вцепилась ей в руку. А потом другая — в плечо, и так вся стая. Феликс разразился лающим смехом. Мне захотелось сплюнуть пеной и на него.

— Остались только лучшие, — этот мерзавец подмигнул мне, — ну или самые удачливые. Нестрашно, пташка?

Я вытерла лицо рукой, лишь сильнее размазывая грязь. И все же повторила тот неприличный жест Захарры, сама не особо понимая его смысл. Феликс позеленел.

— Поговорим после нашей стычки.

За последующие пять минут Рэт выбил мальца, запустив в него простую одноступенчатую спираль. В свете последних событий парню неимоверно повезло. Но потом Дир умудрился достать Эртура жалящим эфером, и пока тот старался выровнять дыхание, Феликс просто прицелено ударил по его огоньку. Драгоций злобно зашипел, как гремучая змея, но было поздно. Рэт выругался сквозь сцепленные зубы. Он остался один. Часы показывали десять минут.

— А вот теперь начнется самое веселье, — Дир тяжело дышал, и его длинные волосы забавно торчали. Вот только в глазах горел бешеный огонь.

Они с Феликсом стали медленно обходить нас, не спуская взгляда. Рэт встал прямо позади, весь напряженный и сведенный в один сплошной тугой жгут.

Первую спираль он отбил легко, сразу же отклонившись от летящего белого шара. Я, раскрыв рот, следила, как Рэт Драгоций вертится по поляне, а вокруг него шпарят ослепляющие вспышки. Это было все равно, что наблюдать за ударом молнии в метре от тебя. Опасно, но до трепета невероятно.

Все оцепенение спало, когда ему прострелили плечо.

Я резко выдохнула, будто это мне свернули руку жгутом. Меня трясло. Дир и Феликс улюлюкали, как два последних маровых придурка. А я бежала прямо к нему, чувствуя, что вот-вот и заплачу.

— Все нормально, все хорошо, — Рэт побелел и то и дело жмурился. Его лоб блестел от пота, а плечо разбухло. — Вернись.

Я мотнула головой, вставая рядом. Страх куда-то испарился, оставив после себя жуткую тупую злобу. Нам осталось продержаться каких-то три минуты. Маровых три минуты.

Я вспомнила бледную Василису с расцарапанным лицом, выломанную руку мальчишки, Эртура со страшным порезом на лице, улыбающегося мне.

Все они как будто встали рядом с нами.

— Рэт, давай ударим по ним последний раз и закончим все это.

Он улыбнулся мне, будто и не было этой дурацкой ссоры.

— А давай. Давай уроем этих мерзавцев.

Мы тяжело вздохнули, и тут мне на язык само пришло нужное слово. Я не знаю, как поняла это. Просто почувствовало, что это то самое, личное слово.

— ШТОРМ! — Рэт взмахнул здоровой рукой, посылая шквал черного огня.

Я выставила свою стрелу рядом с его.

— ГРОМ! — серебристый вихрь вырвался из моего запястья стаей сверкающих птиц.

Они окутали огонь, ударяя прямо в его жаркое нутро. Земля чуть вздрогнула, а по воздуху прокатился звучный раскат. Я вложила в этот эфер свой первый день в Змиулане, свой первый полет, первый урок с Астрагором… Гроза встречала меня, словно призрак оставленной матери, а сейчас настал мой черед позвать ее. Огонь резко взлетел ввысь, словно кто-то облил его спиртом. В воздухе запахло озоном.

Любая буря начинается с грома.

========== Глава 24. В море мертвых медуз ==========

Мы состоим из того, о чем боимся, чтобы узнали другие.

Следующим утром весь Змиулан только и делал, что обсуждал урок старших. Сопливые младшие ученицы заходились тихим писком, стоило кому-то из участников сражения пройти мимо, а мальчишки завистливо оглядывали их перемотанные руки, замазанные ссадины и следы ожогов.

Меня же все это не трогало. Я сидела за завтраком вместе с Захаррой и уныло пережевывала зажаристый бекон. На столе лежал пергамент с недописанной характеристикой кусачих силков, а в широких окнах виднелся кусок ясного неба.

— Так значит, наказание досталось вам? Что за бред?

— Мой последний эфер был оглушающим, — я так сильно сжала вилку, что пальцы неприятно свело, — а использовать их Рок запретил. Поэтому он засчитал ничью, хотя эти мерзавцы здорово перепугались.

— Прекрасно, — Драгоций яростно ударила рукой по столу, — значит, насылать порчу было можно, а оглушать — нет. Просто… как же это похоже на наших. Поверить не могу, что там все так сцепились…

Я мрачно усмехнулась. На самом деле наша команда считала себя победителями. Всем было плевать на наказание и отработку — мы уделали этих придурков, знатно опалив им бока.

Вдруг в столовой зале раздались оживленные вскрики. Я тут же обернулась в сторону стола, куда последние дни старалась вообще не глядеть. Там обычно сидел Рэт с компанией. И чаще всего где-то у него под боком светилась белобрысая макушка Резниковой.

— Какой же ты мерзавец, Драгоций! — этот крик услышало ползалы. А потом раздался хлесткий шлепок.

Мы с Захаррой вытянули шеи, но за спинами собравшихся было почти ничего не видно.

— Больше никогда не подходи ко мне!

Из сгустившейся массы тел выскочила худощавая фигура Маришки со странно прямой спиной. Девчонка растолкала всех словно тюки с соломой, а потом через весь зал уставилась прямо на меня.

Не знаю почему, но мне стало не по себе.

Эфларка стала медленно приближаться ко мне, громко отбивая каждый шаг каблуками. Ее волосы серебристым хвостом били по воздуху, похожие на длинный тонкий хлыст. Захарра не смогла сдержать смешка, заметив на личике ключницы фиолетовый синяк, старательно замазанный кремом.

Она остановилась прямо передо мной, встав так близко, что мне был слышен приторный запах духов. Я почему-то почувствовала себя маленьким кроликом перед клыкастым треуглом.