Реальность обжигает хуже памяти. Выворачиваюсь, прыжком оказываюсь в потоке – голень простреливает болью, холод сковывает бедра. Вскидываю руку, заставляя каждый камешек вокруг…

– Ты не можешь управлять силой земли, пока напуган, – скалится сидящая на заклинании тварь. Взрезает формулу когтями – вспыхнув, исчезает вата с кровью Зарин Аваддон. Моя сила плещется в висках, звенит галькой и ворочается между корней сосен. Почти, еще немного. Я судорожно ищу счастье, а Плутон смеется:

– Не старайся, я не причиню тебе вреда. Наоборот, хочу поблагодарить. Ты нашел прекрасного мага.

– Ее нашла Нина, – выплевываю, отпуская стихию. К черту, она права. Я не способен сражаться магией. Под плащом пистолет оттягивает пояс, но я не спешу демонстрировать оружие.

– Я говорю не об Аваддон. Ты привел рыжеволосого мальчишку, который помог мне спастись. Я – твой должник. Я всегда плачу по счетам. Поэтому пришла на твой зов. Чего ты хочешь?

– Узнать, что ты собираешься делать, – после признания Нааса я действительно спускался в Заповедник. Тогда она убедительно говорила о смерти. Но теперь живее всех живых: обрела объем и плотность, искрится чернотой звездной ночи, в расслабленной позе читается грация силы. Плутон поводит головой – рога описывают изящную дугу, хрустят позвонки, поднимается дыбом шерсть на острых лопатках. Резко выдыхаю: сейчас тварь понимает в счастье намного больше моего.

– Скорее ты жаждешь гарантий, что я не обижу твоих подопечных и помогу избавиться от недругов, – узкое лицо надкалывается металлической улыбкой.

– Я могу рассчитывать на гарантии? – ноги немеют от холода, плащ отяжелел, а течение толкает в сторону. Начинаю медленно двигаться к берегу, стараясь не оступиться на неровном дне. Тварь наблюдает с усмешкой. Вытягивается на камне – смотри, я не собираюсь атаковать. Напряжение сдавливает шею.

– Я не нападу на Университет, это могу обещать, – говорит Плутон, стоит выбраться на землю. – Других тоже не отправлю, – добавляет в ответ на мою поднятую бровь. – Я обучу Аваддона владеть своей магией, не отдавать ничего в ритуалах. Дам знания, которые Совет прячет от всех. Однажды она возглавит орден – ты сам понимаешь, ты видел ее свет.

– Этого недостаточно. Иначе Мантикора…

– Он все еще может, – расправляет плечи. – Каждый из них. Тьма создает оси вне зависимости от состояния хозяина. Это сила, меняющая мир. Ты достаточно изучил, чтобы знать: именно наследники огня творят историю.

– Чушь, – я теряю связь со стихией. Гнев согревает щеки – бесполезный, с тенью страха. – Висия умер, что это изменило?! Он страдал всю жизнь, страдали люди рядом с ним – и ради чего?

– Ради тебя, – тварь садится. Я перестаю дышать. – Он изменил тебя. Ты увидел изнанку пламени, вспомнил собственные корни и начал пробиваться к власти. Спас жизни нескольким огненным. Этими монетами, ядом, что рушит связь чувств и тела, но все же. Ты нашел Нааса Мерезина. Велел Нине Северин привести Аваддона в Университет. Ко мне. Дал чары для убийства. Формула была сложнее, чем следует, – она обнажает клыки. – Распространила бы импульс моей смерти на любое темное создание в пределах барьера Мерлина. Вспышка вышла бы колоссальной. Ты хотел убить всех… нас.

С усилием разжимаю кулаки. Перемещаю правую руку ближе к кобуре. Порезанную ладонь печет от пота. Создание прищуривается.

– Убить и закрепить, связав освободившуюся энергию, – шагаю вперед. – На несколько столетий вперед. Любая тварь мгновенно умирала бы, только попав в Университет… или родившись. Конец исследованиям: для оборудования защиты нового места нужны артефакты, которых нет и не будет.

– Прекрасный план, – выдыхает она. – Как жаль, что я выбрала иной путь.

– Да, – роняю я. – Слишком длинный. Сколько еще умрет в лабораториях, пока наступит твоя новая Огненная эпоха?

– Зависит от тебя, – Плутон встает, выпускает кинжальные когти. – Позаботься о них, Эрлах. Тебе будет полезно искупить вину за смерть Висии, – выхватываю пистолет. Выстрел пронзает дымную взвесь. Стискиваю зубы, оружие. Тварь скользит кругом, ошметками ночи в тенях – чересчур зыбко и быстро. Волоски на затылке поднимаются дыбом. Глажу прохладный металл, считая выдохи. Ярость бухает в висках, обостряет грани реальности. Плутон хихикает. Шершавый звук ложится инеем на щеку:

– Люди очень просто устроены, – успеваю развернуться и поймать на мушку стальной полумесяц ухмылки. Создание проявляется совсем близко – упираю дуло в покрытый чешуей лоб. Громко сглатываю. Тварь жмурится, напоминая сытую кошку. – Как заклинания: тело и ключевая эмоция. За редким исключением, одинаковая у всех.

Усиливаю давление на курок, а Плутон хмыкает, клацает зубами-иглами:

– Вина. Ваша слабость и самое сильное чувство. Она парализует тебя, Эрлах. Заставляет искать ответы и ресурсы внутри. И вот результат, – Плутон смеется, шагает вперед. Ствол проходит сквозь вязкую плоть, руки на миг оплетает лед. Антрацитовые глаза застывают в считанных сантиметрах от моих. Я будто обнимаю тварь, которая шепчет:

– Твое оружие бесполезно. Заклинания мертвы. Висия мертв. Хватит обманываться, твоя вина знает правду: парень нуждался в поддержке, беспомощный со всей своей огненной мощью. Сила не внутри, – снаружи. Ты должен был отдать ее. И нет ничего плохого в том, чтобы взять, – хватаюсь за основание рога, пистолет – к горлу. Жесткий мех колется, а подшерсток оказывается удивительно мягким и холодным. Сердце гулко бьется в груди. Угловатое тело прижато слишком тесно, слишком остро пахнет влажным лиственным дымом. Мы делим дыхание. Неуместное понимание давит за ребрами: я много лет не касался кого-либо так…

– Вернемся к главному. Ты должна мне, верно подмечено, – выходит рычанием. Тварь вздергивает верхнюю губу. – Должна целую жизнь. Век тварей долог, поэтому взамен я хочу две человеческие. Наас и Зарин. Оставь их в покое. Уйди из его снов. Подпитывайся ее силой, но не трогай разум, – вглядываюсь в звездный сумрак на дне зрачков. Долг жизни – не магическая клятва, хоть связывает двух существ до конца их дней. Тонкая нить и моральный выбор, свободный от страха. Люди чтят святость спасения, но твари…

Тварь Зарин Аваддон шипит, обдавая мелкими брызгами слюны:

– Я возьму столько, сколько потребуется. Мой долг будет оплачен, если я не убью тебя прямо сейчас, – улыбаюсь: торгуется. Кажется, я подобрал ключ к чудовищу.

– Я не боюсь смерти, – пуля не прикончит Высшую тварь мгновенно. Она еще успеет вцепиться мне в горло. – Убей, но условия останутся прежними. Наас Мерезин. Зарин Аваддон. Спаси их – и мы квиты.

Плутон молчит. Неглубоко и часто дышит, глаза пульсируют тьмой. Что она скрывает? Вину? Страх? Искру человечности, заложенную Тлалоком? Сможет ли новая хозяйка раздуть ее в пламя?

– Отпусти, – роняет на грани слышимости. Помедлив, разжимаю хватку и убираю оружие. Она продолжает стоять вплотную. Трепещут ноздри: пробует мой запах – аромат первого колдовства. Расшифровываю:

– Полевые травы, – вздрагивает. – Прогретая земля.

– Огонь, – киваю: в памяти тонкая струйка дыма дрожит почти вертикально, готовая в любую секунду оборваться и исчезнуть. – Откуда? В тебе…

– Четыре процента. Иногда этого достаточно, – тварь глядит нечитаемо. Вдруг отступает, запрокидывает голову. Над нами пролетает стайка воробьев. Плутон оборачивается следом, к невидимому за деревьями Университету. Кинжальные когти вспарывают землю. – Плутон.

– Что? – огрызается тварь.

– Я не смог защитить Висию. Но я позабочусь о Зарин. Если ты позволишь.

Хмыкает, качает рогами. Со смешком крошится на части:

– Однажды, Даниель Эрлах, – шуршит в соснах. Поднявшийся ветер дергает плащ и бросает волосы в лицо. Сердце пропускает удар, когда за эхом шагов звучит холодное:

– Не сегодня.

***

Подавив желание немедленно бежать в лаборатории, сосредотачиваюсь на дыхании. Вдох. Выдох.

Еще. И еще. Заземлиться.

Я не успею. Она ушла убивать. Сначала в подвалы, затем двинется дальше. Научный корпус. Учебный. Тренировочный. Администрация, общежития, лазарет. Пока не доберется до своей хозяйки.