- А что такое, черт возьми, вообще война? Вечеринка с чаем?

- Ты не согласна со мной?

- Для тебя война - не то, что для меня. Ты выполнил задание, отстрелялся и вернулся к своим чистым простыням, горячему трехразовому питанию и юной, очаровательной, только что из душа летчице с сияющими глазами, которая спит и видит, как бы согреть твою постель. - Она говорила взволнованно, гневно выстреливая в него словами.

- Что за чушь…

- Я участвовала в шестнадцати десантных высадках, - неожиданно глухо продолжала она. - Те, кто стали моими друзьями еще в первом походе, из третьего не вернулись. Мне повезло - я была ранена и не участвовала в нем. Никто не ожидал этого - предполагалось, что мы не встретим особого сопротивления. Десантный корабль рухнул на планету, и когда осела пыль, стало ясно, что его обломки расшвыряло в радиусе километра во все стороны.

Она показала на тонкий шрам, идущий от виска к уху. Он догадался, что это хирургический разрез, и не стал расспрашивать подробнее: ранение, по-видимому, было очень серьезным, раз хирургам пришлось ковыряться в ее мозгу.

- Это была обычная высадка - и столько потерять! И так каждый раз. Последняя, которую ты видел, была одной из самых легких. Потери составили всего десять процентов - просто шутка! Мы освобождали от килратхов четыре наших планеты. Если бы ты видел то, что я видела, ты тоже начал бы отрезать у них уши. Знаешь, как они обошлись с мирными жителями на Хосане? Я была там. Хочешь, расскажу о том, что килратхи сделали с женщинами и детьми?

Он лишь покачал головой, не в силах произнести ни слова. Килратхи засняли отдельные эпизоды учиненной ими резни и пыток, которым они подвергали людей; после сражения эти записи оказались в числе трофеев. От всего этого просто тошнило. И был еще один момент, связанный с Хосаном, который занозой сидел -у него в сердце.

На ее лице отразилось сочувствие.

- Прости, я совсем забыла, что твой брат был там.

- Ничего, - еле слышно сказал Ясон. - В письме говорилось, что он умер мгновенно.

- Да-да, - поспешно согласилась она. Иногда бывают вещи, за которые человек цепляется, просто чтобы сохранить душевное равновесие, даже если и подозревает, что они могут быть ложью. Письмо к матери Ясона, где описывалось, как героически погиб Джошуа, сраженный нейтронным взрывом, даже не успев ничего осознать и почувствовать, было именно таким. Ясон гнал от себя ужасную мысль о том, что, возможно, все могло быть совсем иначе - например, его брат мог быть живым захвачен в плен.

- Что эта война делает с нами? - грустно сказал он.

- Она делает нас убийцами, и мы преуспели в этом почти как килратхи. Может быть, когда-нибудь люди будут жить спокойной мирной жизнью, любить, растить детей и не знать страха. Они, наверное, смогут жить по тем принципам, о которых ты говорил. И самое забавное то, что они забудут о нас и, может быть, никогда не узнают, как близки мы были к тому, чтобы стать рабами, - печально закончила она, но тут же улыбнулась: - Но мы-то знаем об этом - о том, что мы сделали.

- Хотелось бы мне, чтобы все было иначе, сказал Ясон. - Я имею в виду нас с тобой.

Она покачала головой:

- Ты хотел воевать, правда? И я - тоже. Что-что, а это у космопехов гарантировано. -Она мягко засмеялась и заглянула в свой стакан, который вертела в пальцах. - Вот скажи, только честно. Если бы у тебя был выбор, если бы сейчас сюда вошел адмирал Толвин и сказал: "Ясон, я тебя отпускаю. Забирай свою подружку и отправляйся домой, но если ты так сделаешь, то никогда больше не будешь воевать". Как бы ты поступил?

- Не знаю…

- Врешь. - Она снова улыбнулась. - Тот, кто влез в это, не может вот так просто взять и бросить. С тех пор как я узнала, что нам предстоит, я от страха почти не сплю. Черт, вот почему я пью! Но я ни за что на свете не согласилась бы отказаться от участия в этом походе, от возможности нанести удар в самое сердце килратхов!

Он кивнул. Прекрасно понимая, что жить осталось немного, он был рад показать наконец килратхам, где раки зимуют, нанести им действительно чувствительный удар. Все лучше, чем бесконечная позиционная война на границах. За это стоило заплатить любую цену, и он знал, что ни за что на свете не хотел бы упустить такую возможность.

- Ну, вот мы и поняли друг друга, - со вздохом сказала Светлана и, плеснув себе из бутылки, выпила.

- Может быть, когда война закончится… -неуверенно произнес Ясон. - Может быть, тогда мы сможем начать все сначала.

- Милый мой, к тому времени, когда эта война кончится, мы с тобой обратимся в прах. - Ее голос звучал устало и почти равнодушно.

- Ты говоришь, как какой-нибудь чертов пехотинец.

- А я и есть самый настоящий чертов пехотинец, - ответила она слегка заплетающимся языком. - Я никогда не забываю об этом. Вы, паршивые "синие мундиры", смотрите на нас свысока, точно мы скоты или неодушевленные предметы, но на самом деле вы нас совершенно не знаете. Милый, если бы тебе пришлось столкнуться с войной так, как мне, это сбило бы с тебя спесь, не сомневаюсь.

- Ладно, ладно. Тебе нравится играть мускулами - ради Бога. И не надо мне ничего доказывать.

- Доказывать тебе? С какой стати я буду доказывать тебе что-то? Летай себе на здоровье и скажи спасибо, что существуют космические пехотинцы, которые захватывают планеты и делают всю грязную работу.

- Не много вы захватите без прикрытия с воздуха. Я не виноват, что ты не пилот, нечего на мне отыгрываться.

Ее глаза стали как ледышки.

- Иди к черту! - Она вскочила и выбежала из каюты.

- Эй, ты забыла свою бутылку! - крикнул он вдогонку, но дверь уже захлопнулась. - Счастливо оставаться, Ясон, - пробормотал он, поглядывая на бутылку и испытывая сильнейшее желание налить себе еще стаканчик.

Дверь снова резко распахнулась, Светлана как вихрь ворвалась в каюту и, подлетев к нему, закричала:

- И вот еще что, ты, паршивый эгоист… Внезапно все происходящее показалось ему совершенно абсурдным, и он засмеялся. Она уставилась на него; ярость, бушевавшая в ее глазах, начала таять.

- Так что ты хотела сказать? - спросил Ясон, с улыбкой глядя на нее.

Она заколебалась на мгновение, но потом все же спросила чуть слышно:

- Можно мне провести эту ночь с тобой?

- Внимание, Синие! Разбейтесь на пары, отойдите на однудве тысячи километров и потренируйтесь, разыгрывая бой друг с другом.

- Это мне нравится, сэр!

- Хватит болтать, Монгол, - усмехнулся Ясон, который не мог всерьез сердиться на Монгола, так ему была симпатична бойкость этого парня.

Он поразился их успехам. Перед этим они "проиграли" вариант защиты конвоируемого корабля. Думсдэй и его асы изображали нападающих, и в результате четверо из них оказались условно уничтожены, прежде чем сумели приблизиться к цели на пять тысяч километров. Думсдэй до сих пор закипал от злости при одном упоминании о том, как Одинокий Волк накрыл его при подходе к "Тараве". За последние тридцать дней истребители налетали больше двухсот часов каждый, в то время как во фронтовых условиях истребителям, приписанным к авианосцу, обычно требовалось четырнадцать месяцев, чтобы налетать тысячу часов. Да, штабные специалисты, узнав об этом, наверно, пришли бы в восторг.

- Одинокий Волк, ты со мной!

- Есть, сэр! - после едва заметной паузы ответил тот.

- Держись за мной как приклеенный. - Ясон взмыл вверх и включил ускорители.

Оглянувшись, он увидел, что Кевин идет вплотную за ним. Ясон накренился вправо и пошел на разворот, Кевин в точности повторил его маневр. Ясон выжал из двигателей все, что можно, и попытался оторваться, но это ему не удалось - Кевин упорно держался позади, почти синхронно повторяя все его действия.

- Хорошо, Одинокий Волк, больше не нужно. Включай систему имитации боя, разворачивайся и нападай на меня.

Ясон резко взмыл вверх, включив свою собственную имитационную систему. Она была запрограммирована таким образом, чтобы уменьшить мощность выстрелов из лазерных и нейтронных пушек до одного процента от боевой и фиксировать все попадания в энергетическое защитное поле истребителя.