— Скоро на учебу. Не будет времени, объясняю я.

— А Кирилл Александрович знает? — осторожно интересуется Катя.

— Догадывается, — хмыкаю я.

— Вы уж сами решите этот вопрос, — просит администратор.

Я ее понимаю. Кир со злости может на нее всех собак повесить. Очень даже легко.

— Да, скажу ему сегодня, — киваю я. — Две недели обязательно или пораньше отпустишь?

Катя неопределённо машет рукой и, мол разберемся. Я стараюсь улыбаться, но выходит кисло.

Когда машина Кирилла паркуется у «Праги», я уже сто раз отрепетировала, что скажу ему. Но едва Нечаев входит и улыбается мне, все слова вылетают из головы. Я несу ему кофе и молюсь, чтобы хватило сил.

— Посиди со мной, — просит Кир.

Я послушно опускаюсь на диван. Прежде, чем он успевает обнять меня или поцеловать, выкладываю на стол телефон, где открыта проклятая фотография.

— Вчера в кофейне, да? — уточняю я спокойно, без истерик и скандалов.

— Ась, я могу объяснить.

— Уверена, что можешь. Только мне твои объяснения не нужны. Как и твои извинения.

— Ася, — зовет он и тянет ко мне руки.

А я вскакиваю, чтобы он не мог притронуться. Иначе начну слушать, опять поверю, раасплавлюсь от его поцелуев и очередного вранья.

— Ась, послушай. Она…

— Мы не будем об этом говорить, — бросаю я мстительно.

Кир трет глаза пальцами. Ему явно не хватает слов. А мне они и не нужны. Я ухожу, чтобы забрать его еду с кухни.

— У меня учеба осенью, — опять сама начинаю разговор, когда возвращаюсь с тарелками. — Я увольняюсь. Будь добр, не устраивай Кате проблем из-за этого. И, пожалуйста, не требуй больше меня в вип.

Этим я словно выбиваю почву у него из-под ног. Нечаев только моргает, ничего не говорит. Признаться, меня это ранит. Я готовилась к противостоянию, сопротивлению, готовила аргументы против его уговоров, но Кир лишь молча кивает. Словно он жалеет, что вчера дал маху. Словно он только и ждал, чтобы я сама все закончила, подвела черту. Это должно радовать, но мне становится нестерпимо больно. Я убегаю в туалет и долго брызгаю водой в лицо, стараясь успокоиться.

Возвращаясь в вип, чтобы убрать там все, как назло опять натыкаюсь на Кирилла. Он идет к выходу, холодно бросает мне:

— Всего доброго, Ася.

— И вам, Кирилл Александрович, — отвечаю я.

Взявшись за ручку двери, чтобы войти в вип я вижу, что в дверях Нечаев сталкивается с… Боже, вот так совпадение. Так самая блондинка.

— Вот так совпадения, — громче, чем требуют приличия, восклицает она. — Кирюша.

И тут же ее губы мчатся со скоростью света к лицу Кирилла.

— Добрый день, — отвечает он чопорно.

Мне кажется, что Кир пытается уклониться от поцелуя, но она кладет ладонь ему на щеку и прижимает губы к его рту. Нечаев не сопротивляется.

Не в силах досматривать это представление, я прикрываю дверь випа, ставлю на поднос чашку. Зрение подводит. Передо мной все мутное. Не сразу понимаю, что это слезы застилают глаза. Сажусь и дышу. Две минуты. Больше нет. Отношу посуду и на энтузиазме дорабатываю смену. Вечером Катя говорит, что стажер, которого взяли недавно вполне ничего.

Следующие две смены — последние для меня в «Праге». Кирилл не приезжает. Не звонит. Не пишет. Галя скидывает все новые и новые фото. Я устаю от этого и заношу ее в черный список.

Все. Это конец.

Осень, как всегда, начало учебного года. С первого же дня мне становится тошно на лекциях. Формулы, цифцы, подсчеты. Пятый год меня стабильно подташнивает от всего этого. В очередной раз понимаю, что поступать на техническую специальность было ошибкой. Я все-таки гуманитарий. Зря послушала маму, которая в свое время закончила этот же факультет нашего Политеха. Надо было идти на иняз или какое-нибудь музейное дело. Все интереснее и проще, чем моя радиотехника. Нет, я нормально учусь. Почти без трояков, но все же понимаю, что работать по специальности не буду. Хватило и универа с головой.

Преподаватель в очередной раз повторяет для глухих и девочек, но до меня все равно не доходит. Копирую с доски бездумно, чтобы дома разобраться. Мне это понадобится для диплома. В голове совсем нет места учебе. Там вообще пустота. Какой-то вакуум.

Мне одиноко. Никогда я еще не чествовала себя такой потерянной. Оказалось, что Кирилл стал важной и большей частью моей жизни. А теперь, когда я решилась эту часть уничтожить, меня самой словно нет. Как будто заменили на функциональную модель. Я как робот. Встаю, привожу себя в порядок, завтракаю, иду на лекции. Конспектирую, улыбаюсь и киваю подружкам, изредка поддерживая разговор. Они не замечают огромной дыры в моей душе, которая образовалась после расставания с Нечаевым.

Паршиво, что теперь и Женька почти не бывает дома. У Аллы закончился ремонт, и она вернулась в свою квартиру. Там же теперь обитал и мой сосед. Он ночевал дома от силы раз-два за неделю. Такими темпами эти двое очень скоро съедутся. А может и поженятся. Кирилл был прав, утверждая, что Алла влюбляется быстро и сразу, не тянет резину проверками, форсирует события, поддаваясь чувствам. Неудивительно, что первый муж решил нажиться на ней. Слишком она доверчивая, открытая, честная. Я всегда была рада с ней увидеться. Даже после телефонного разговора на душе становилось тепло. Мы подружились — хоть что-то хорошее у меня осталось от отношений с Кириллом.

Алла переживала за меня. Похоже, она одна видела ту дыру.

— Скучаешь по нему? — спросила она как-то.

Я не заметила, как подошел к концу первый осенний месяц. За окном было противно дождливо. Женька заехал домой, чтобы взять ноут. Алла с ним, чтобы повидать меня. Пьем чай на кухне, пока Андреев собирает какие-то девайсы. А может просто не мешает нам шептаться.

— Конечно, скучаю, — честно признаюсь я.

— И он скучает, — заверяет меня Алка, поглаживая по руке.

Я хмыкнула, решив не язвить.

— Правда, Ась. Кир вообще какой-то странный последнее время. Почти не разговаривает со мной.

— Вы же помирились, — припоминаю я.

— Помирились, — кивает она. — Не во мне дело. У него на работе что-то похоже. Наверно, опять из-за Макса.

Упоминание Стерна действует на меня не лучшим образом, но я не подала виду, махнула рукой.

— Они вечно собачатся. Не обращай внимания.

— Не могу. Переживаю за него. За вас обоих, если честно.

— За меня не надо, — доблестно отказалась я от дозы ее сочувствия. — Я в норме.

— Оно и видно, — буркнула Алла себе под нос, но тему закрыла.

Теперь каждый раз при встрече она упоминает с тревогой, что Кирилл день ото дня все задумчивее и молчаливее. Из него теперь и слова не вытянешь, а на настойчивые расспросы он отвечает раздражением.

Совершенно неожиданно мне поступило предложение опять поработать в «Праге». Самое удивительное — от Димы. В его смене так же была студентка, которая перестала справляться с учебой и работой одновременно. Она собиралась уволиться, но админ не желал терять ценный кадр, поэтому предложил мне разделить с ней рабочее время. Так сказать, половину ставки. Я по понятным причинам долго сомневалась. Но условия и правда были очень привлекательными, а денег много не бывает. У меня появился шанс заработать без ущерба учебе. Единственное, что я потребовала от Димы, не волнуясь, как это будет выглядеть, — никогда не обслуживать Нечаева. Он, как ни странно, моментально согласился.

Поначалу мне казалось, что это все очередные хлопоты Кирилла, но потом я поняла, что Дима неровно дышит к той самой девочке, с которой теперь делила смену. К тому же он не хотел брать левого человека в свою команду. Я ему не очень нравилась, но это он считал более приемлемым вариантом, чем обучение нового кадра с нуля.

Первое время я жутко боялась встретить Кирилла. Даже просто увидеть его. Но Нечаев не появлялся. Девчонки иногда упоминали, что он опять кошмарит Галю из Катиной смены, но в мой график его не было. Совпадение или нет, но Кирилла я не встречала. Похоже, реверсивная психологи начала опять на мне работать, потому что очень скоро я стала желать встречи. Хотя бы просто увидеть его. Я начала забывать, какой он. В памяти остался только последний момент, когда блондинистая подружка целовала его на пороге во время «случайной» встречи.