Хродвальд промолчал. Торвальд Большие Объятия был очень недоволен заключенной сделкой. И это изумляло Хродвальдо едва ли не больше, чем все то, что он увидел в этот день.
Глава 24. Неосторожные слова
Хродвальд считал дни, и запоминал приметные места. Сначала корабли северян четыре дня шли на веслах вверх по реке Долгая. А потом свернули во впадающую в неё Пограничную Реку, и шли по ней вот уже второй день. Эта река была совсему узкой, не больше трех перелетов стрелы. Хродвальд старался держать драккар на середине реки, не приближаясь слишком уж близко к берегам. Молодой ярл опасался шальной стрелы с берега. Но пока все было тихо. Корабли северян шли не торопясь, армия короля Светы едва поспевала за ними, хотя и срезала путь, пока северяне следовали за прихотливыми изгибами Пограничной Реки. Мимо проплывали берега. Сплошь застроенные южными стадирами без стен, с полями и маленькими, редкими рощами. Хродвальд любил такие походы. В реке нет опасности бурь, а впереди их вели корабли короля, что обещало безопасность от отмелей. Завтра они должны были подойти к месту, где Пограничная Река разливается широко и мелеет. В этом месте её можно перейти вброд, и именно там король Света, или его советники, решил встретить армию врага. Которая, оказывается уже три недели выступила к столице короля Светы.
Торвальд бесился как Локи, когда узнал об этом. Ведь у короля Светы не было выбора, и он мог заплатить намного большую цену. Хродвальд тоже удивился выдержке советников короля, он бы не смог притворяться что у него много времени, если бы враг угрожал его бондам и его фьорду.
Но то, что король Света лишь демонстрировал спокойствие, стало понятно, когда Торвальд согласился на условия. С помощью пузатых речных судов, южане почти завалили остров тюками с мукой, отрезами тканей, и свертками кож. Они дали этого добра из расчета на тысячу воинов. Им потребовалось два дня, чтобы перевезти на остров всю плату, а Торвальду, даже с помощью Клеппа, потребовался еще один день, чтобы все пересчитать, и убедиться что вира выплачена честно. Иногда Торвальд находил порченый товар, и южане безропотно заменяли его, что делало обычно улыбчивого Торвальда таким хмурым, что его брови сходились в одну. Ведь это означало, что у короля было еще добро, и он мог заплатить больше.
Но у Светы совсем не было времени. Король с остальным войском ушел к Пограничному Броду на следующий день после сделки. Ведь передвигаться пешком не в пример медленнее, чем по воде.
После того как Торвальд наконец признал, что за их ярость уплачено сполна, северянам потребовался еще почти целый день, чтобы втянутся через судоходные протоки в Долгую Реку.
Клепп, который так любит цифры, воспользовался этим, и сосчитал корабли. У него вышло, что во флоте севера всего семнадцать драккаров и двадцать два больших кнорра. Только больших, потому как другие не смогли бы пройти Внутреннее Море.
Если договориться, что команда драккара обычно сорок человек, а в полупустых кноррах было чуть больше десяти человек, то выходило что король получил только ту тысячу человек, за которую заплатил.
Произошло это потому, что многие оставили сильные отряды для охраны своего добра на острове. Ведь его еще только предстояло отвезти в Браггиленд. Королевскую плату для отряда Хродвальда и его братьев, остался охранять Вальдгард. Они оставили ему сотню людей и всех его хирдманов. Король Света заплатил Торвальду за двести пятьдесят воинов. Ну что же, примерно столько он и получил.
Сидящие на палубе Рафнсвартра тюленебои от скуки завели свою бесконечную песню. Молодому ярлу она нравилась. Тут ярл заметил, что на носу, где стоял Клепп, с Алкиной, слишком шумно. Там еще был Нарви и Веслолицый, и пока не слышались крики. Но говорили там слишком громка, и в тоне говоривших не было спокойствия. Ярл знал, что ссора похожа на пожар. Дай ей разгореться как следует, и он сможет уничтожить и истребить все вокруг, сколько не пытайся её погасить. Но если заметить её вовремя, то достаточно будет кружки воды. Или браги. Ярл подхватил свою флягу, передал руль Вальгарду Младшему, и отправился на нос.
— Что тут у вас? — поинтересовался ярл у Нарви.
— Он не понимает! — возмущенно ответил Нарви, и уставился на Хродвальда так, как будто тот должен был его поддержать в его возмущении.
— Значит, теперь нас двое, — ответил Хродвальд — потому как я тоже не понимаю, что он не понимает.
— Кеннинги, иносказания. — смущенно сказал Клепп — Я понимаю, но не все!
— Такое случается — сказал Хродвальд сочувствующе. Такое и в самом деле случалось. Некоторые кенинги были сложны для понимания, и над ними приходилось подумать.
— Нет, он совсем не понимает! — снова возмутился Нарви. — Вот сейчас, о чем они поют?
Тюленебои действительно все это время продолжали петь.
наш олень будет плотен и крутобок
он проскачет по склонам соленых дюн
самых злых штормов ниспошлет нам бог
он скользнет между ними, как тонкий вьюн…
— Ну?! — пытливо спросил у Клеппа Нарви — О чем они поют?
— Об олене — не уверенно ответил Клепп. Хродвальд спрятал улыбку в ладонь так быстро, что больно ударил себя по губам. И такое тоже бывает, когда ты слишком глуп, то ты не сможешь понять иносказание. Просто будешь понимать буквально.
— А склоны соленых дюн тебя не удивили? — продолжал допытываться Нарви.
— А я не знаю какие дюны на вкус! — начал злиться Клепп.
— Они поют о своем кнорре. Олень которой скачет по волнам, это корабль. Склоны соленых дюн, это волны. И они поют о том, что он сможет избежать опасности, проскользнет между ними. — тут же вклинился в разговор Хродвальд, и выплеснул свою кружку браги в занимающейся огонь ссоры — Кстати, у меня с собой немного эля. Предлагаю выпить, и по…
— Я понял! — рыкнул Клепп — Давайте еще раз!
Все невольно прислушались к песне:
…он пытливым разумом был зачат
из звенящих сосен на свет рожден
мирным родственником меча…
— Мирный родственник меча… — задумчиво повторил Клепп — Это топор. Они поют о постройке драккара!
— Молодец! — похвалил здоровяка Хродвальд — Ну, а теперь глотнем эля…
— Тише, — перебил его Клепп — Давайте дальше!
наш клинок, что пластает селёдью зыбь
мы прижались к смолистой твоей груди
глубоко дыши, слушай наш призыв:
на тебе одном в нижний мир уйти
Тюленебои зависели от своих кораблей даже сильнее рыбаков, ведь промышлять им приходилось в льдистом море. И обычно случалось что если гибло судно, то гибли и все кто был на нем, оттого тюленебои относились к своим кораблям куда с большим уважением чем остальные люди. Хродвальд задумался, как объяснить это Клеппу, но тот неожиданно сказал:
— Они оплакивают себя.
— Да. Пожалуй это тоже назвать кенингом — согласился Нарви — Я вижу ты уже поднаторел! Ну, а как тебе такой:
О береза священного мёда,
Отца воинов сласти неложной
В танце сына железного рода
устоять пред тобой невозможно
К дому боя что толку стремиться?
Лишь не стать бы валькирий заботой
Ветви серег наполнивши висой
В танце сына железного рода!
Клепп растерянно посмотрел на Хродвальда, но ярл только развел руками:
— Это сложное иносказание, тут надо подумать!
— Этой висой я завоевал сердце своей жены! Выходит она соображает получше вас обоих! — расхохотался Нарви, и выхватив у Хродвальда флягу с элем, начал пить из неё с видом победителя.
— Это не удивительно, она ведь женщина — проскрипела Бабушка. Хродвальд только сейчас заметил, что она лежала недалеко. В её возрасте было трудно долго стоять или сидеть на досках. К тому же ей постоянно было холодно. Поэтому большую часть времени она проводила буквально зарывшись в шкуры. Бабушка с кряхтением перевернулась на другой бок, так чтобы видеть говорящих, и сказала:
