Я вспомнила, что он говорил о работе моделью, но с трудом могла представить себя в этой роли. Что тут снимать? Я подошла к зеркалу. Не худенькая, не особенно красивая. Разве что глаза. Мамины, синие. Волосы безумно-кудрявые. Веснушки нелепые по всему лицу, даже на груди. Скорее странненькая, чем привлекательная. Таких не берут на обложки.

Но снова увидеться с Гошей… Ради этого я была готова даже поверить в собственную неотразимость. Одна мысль о нем заставляла сердце биться чаще, щеки гореть, а в паху тут же заныло.

Работаю завтра с двух часов.

Пообедаем в полдень?

Хорошо.

Он сбросил название небольшого ресторанчика в том же торговом центре, где я работала. Я снова согласилась. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, заканчивая переписку.

Но спокойствие никак не желало приходить. Я снова и снова вспоминала Гошины прикосновения, голос, взгляд. Как он смотрел на меня. Не глаза, а лазеры. Словно дыры прожигал насквозь. Как говорил. Не просил и не приказывал. Что-то между. Когда нет сил отказать, сопротивляться. Удовольствие делать то, что он хочет. И его пальцы на моем лице. Трогал так, словно имел на это право. А я не смела отстраниться, готовая принадлежать, признаться в собственной слабости.

Всю ночь мне снились руки в чернильных рисунках и ядовитые зеленые глаза.?

На следующий день я проснулась еще до будильника. Отец гремел на кухне посудой, собираясь на службу. Я вышла к нему и всучила контейнер с овощным рагу и мясом. Папа поморщился, но все-таки взял. Знаю я его. Будет всякой гадостью питаться, а потом опять умирать от изжоги.

Едва он ушел, я стала собираться сама. До полудня было еще четыре часа. Ну и что? Надо ведь выбрать одежду, принять душ, уложить волосы – с ними у меня вечно проблемы – накраситься и вообще морально приготовиться к тому, что предложит Гоша. К встрече с ним.

Зря я переживала, что рано начала. Надумала уложить свои бестолковые кудри, но в итоге все равно на голове получилось что-то похожее на гнездо. Начала вытягивать утюжком, но стало еще хуже. Пришлось снова мыть голову, сушить, пытаться уложить, чтобы волосы не торчали в разные стороны. Без толку. В итоге я психанула и собрала их в хвост. Уф, и за что мне это наказание?

С одеждой тоже ничего не придумала. Не рядиться же в соблазнительное мини, чтобы впечатлить Фенова. Мне потом к детям как идти?

Вот и пришлось тащиться на встречу с горячим папочкой в тонком джемпере с круглым горлом и джинсах, правда обтягивающих. На ногах кеды, сверху кожаная куртка. Может, хоть она впечатлит Гошу. Чернильно-синяя косуха, говорят, шикарно подчеркивала мои глаза.

Кусок в горло не лез, но я заставила себя позавтракать. Потом до конца дня не смогу поесть. Не хватало еще мучиться язвой, как папа.

Волнительная тревога сводила с ума, пока я ехала до места встречи. Звонок заставил подпрыгнуть.

- Алло, - проговорила я настороженно, отвечая на вызов Гоши.

- Опаздываешь, - без преамбул заявил он.

Я взглянула на часы.

- Еще пять минут. Уже подъезжаю.

Он мягко рассмеялся.

- Знаю. Хотел сказать, что жду тебя внутри. Скажешь, что к Фенову.

- Хорошо.

От краткого разговора сразу стало так тепло на душе, но еще тревожнее на сердце. Оу, а что не так с сердцем? Красивый мужик, бесспорно, но я же не могла влюбиться с первого взгляда. Тем более что Гоша сначала вообще мне не понравился. А теперь? Да, теперь он мне нравился. Очень. Не знаю, в чем дело. Может, потому что он был таким трогательным и рассеянным, когда уносил спать заплаканную Катю и тявкающего Бобса. Или от признательности, что защитил меня от своего сумасшедшего кота. Но, скорее всего, главной причиной было его преображение, когда он взял в руки камеру. Такой мягкий с ребенком, он моментально преобразился в сладкого диктатора, который готов любой ценой заполучить красивый кадр.

Хостес провел меня к Гоше, едва я назвала его фамилию. Он сидел, развалившись на диване, опять говорил по телефону. Кажется, я успела забыть, что трубка постоянно приклеена к его уху. Жаль. Без нее он намного приятнее. А так и лицо хмурое, брови сдвинутые, весь напряженный. Да, именно таким я его и видела в первую встречу. Совсем не похож на мужчину, который меня очаровал, свел с ума.

Но едва он меня увидел, тут же закончил разговор, даже встал из-за стола.

- Привет, - проговорил Гоша любезно, но все же холодно и по-деловому. Хотя глаза тут же вспыхнули, заставляя меня зардеться.

Он подался вперед, положил мне руку на плечо, словно хотел притянуть к себе, поцеловать, но замер, не сократив расстояние между нами. Небрежно погладил, уронил руку вниз. Я разочарованно выдохнула:

- Привет.

- Пообедаем? – предложил он, открывая меню.

Официант тут же оказался рядом с нами, сияя улыбкой. Я тоже открыла папку, но сразу захлопнула, понимая, что не в силах буду жевать от волнения.

- Пожалуй, выпью кофе. Недавно ела, - соврала я. – Капучино, пожалуйста.

Гоша тоже убрал меню.

- То же самое и тарелку сладостей. Не спорь, - пресек он мои возражения. – Десерты здесь божественные.

Я послушалась и промолчала. Едва официант ушел, оставив нас вдвоем, моментально стало неудобно от внимательного взгляда Гоши. За такие глаза сажать надо, честное слово. Разве можно так смотреть? Это же неприлично.

Он, можно сказать, пялился на меня, не пытаясь этого скрыть. Не знаю, может опять пытался вогнать меня в кадр взглядом или просто представлял голой. С него станется. Тот еще плохиш. Притягательный и опасный. Бестолковый и дурной – сказал бы мой папа.

Сегодня Гоша опять был в клетчатой рубашке, но на этот раз с длинным рукавом. Его татушки скрыты, но от этого было не легче. Я ведь знала, что они там.

- Что ты хотел обсудить? - решила я не тянуть резину.

- Хотел нормально предложить тебе работу. Чтобы не было повода подумать обо мне что-то гнусное.

- Думаю, такой повод всегда можно найти, - зачем-то сострила я.

Гоша усмехнулся, кивнул.

- Было бы желание. Я так понимаю, моделью ты не работала.

Он не спрашивал – утверждал, продолжая сканировать меня взглядом. Я изо всех сил старалась побороть смущение и смотреть на него так же прямо и невозмутимо.

- Не работала, - призналась честно.

- Я так и понял. Возможно, это к лучшему. У меня завис заказ. Ни одна модель не соответствует требованиям. Есть вероятность, что ты подойдешь идеально. Вчера я отправил пробники, которые сделал в кабинете, но нужна съемка в студии. Если все выгорит, станешь лицом парфюма – нет, останутся красивые фотки.

Он выдавал информацию сухо и по факту. Я с трудом узнавала в этом деловом холодном мужчине вчерашнего горячего Гошу, который одним касанием и парочкой сладких слов разбудил во мне вулкан неуправляемых страстей. Словно под одеждой он спрятал не только тату, но и свою суть.

- Ты уверен, что я подхожу для этого? – мне никак самой не верилось.

Какая из меня модель? Никакая, скажем прямо. Волосы – вечный взрыв на макаронной фабрике. Лицо веснушками усыпано. Фигура ни разу не подиумная. Но ждала, что Гоша сейчас все это похвалит и скажет, что я потрясная. Каждая девушка хочет такое услышать. Даже серенькая, как мышка.

- Вот прямо сейчас  - не уверен, - обломал мои чаяния Фенов.

Меня будто холодной водой облили. Оказывается, это больно. Едва взлетела, как крылья быстренько обрубили. Я хватала ртом воздух, совершенно опешив от такого заявления. Зачем тогда все это? Для чего он меня позвал?

Официант принес кофе и сладости. Пока он расставлял все на столе, я старалась не смотреть на Гошу. Да, я не считала себя красоткой, но сейчас вот как-то очень обидно вышло. Неужели нельзя сразу определиться, подхожу я ему или нет. Что за издевательство? Или это какой-то новомодный трюк, чтобы затащить в постель?

- ТЫ очень красивая, Ирсен, - проговорил Фенов, едва официант пожелал нам приятного аппетита и ушел. – Но невероятно талантливо прячешь свою яркую индивидуальность. Это редкий дар.