Литмир - Электронная Библиотека

Глупо, наверно сравнивать. У меня совсем другая ситуация была. Уже в сознательном возрасте я боялась, что отец приведет кого-нибудь домой, и мне достанется участь Золушки. Но бог миловал. Папа ни с кем открыто не встречался, меня не знакомил. Возможно, у него кто-то был. Он мужчина хоть куда, не считая проклятой язвы и разгильдяйского к ней отношения.

Все мои знания улетучились. Я растерялась, почти запаниковала, притихла, слушая, как Катя громко глотает, причмокивает, ставит стакан на стол, идет обратно к лестнице. Гоша был темнее тучи. Ребёнок, похоже, это понимал. Она прокралась мимо нас, не проронив ни слова. Тихо-тихо, как мышка.

- Папочка, ты со мной полежишь? – все-таки спросила она уже сверху.

- Нет, - рявкнул Гоша. – Уже полежал. Спи, Кать.

Я хотела вступиться, но осеклась. Это не моя дочь, не моя семья. Гоша даже не мой парень. Он лучше знает. Но сердце все равно сжалось. Это же я причина его несдержанности. У Кати, похоже, не было мамы, потом она практически лишилась бабушки, а теперь я забираю у нее отца.

Едва девочка ушла к себе, Гоша снова придвинулся вплотную. Мне уже было не до поцелуев.

- Мне кажется, ты спешишь, - проговорила, уклоняясь от его губ.

- Возможно, - признал он. – Но это лучше, чем тормозить.

- Ты меня совсем не знаешь.

- Ты нравишься мне, моей дочери, а теперь и моей собаке. Что еще я должен знать?

- Гош… - я уперлась рукой ему в грудь, но сопротивляться уже не было сил.

- Еще я знаю, что ты краснеешь, когда смущаешься и когда возбуждена. Знаю, что кричишь, когда кончаешь. Знаю, что ты точно не фригидная, Ирс, - дразнил он, забрасывая мои безвольные руки себе на шею. – Этого более, чем достаточно, детка. Разве нет?

- Ты мне тоже нравишься, - прохрипела я, уступая его напору, утопая в подушках, снова забывая обо всем из-за его поцелуев.

- Папа, - снова позвала Катя сверху.

Я выползла из-под Гоши, который повалил мня на диван, нависал сверху. Фенов выругался тихо под нос. Я взглянула на Катю, которая сидела на ступеньке,  прижимая к себе кролика. Потерянная, такая трогательная и несчастная. Рядом верный йорк.

- Я сейчас, - буркнул Феникс и помчался вверх по лестнице.

Меня затрясло от обиды за ребенка и неудовлетворенности одновременно. Не следовало оставаться тут так долго. Где были мозги? Натворила дел, посеяла смуту.

Я встала с дивана, поправила одежду, волосы, встала возле лестницы, чтобы не было соблазна снова упасть на спину, позволяя Гоше горячие ласки. Он сбежал по ступенькам минут через пять. Я не успела ничего сказать, а он даже не дошел до гостиной, как Катя снова позвала.

- О, блин, да ладно! Она же спала, - не выдержал он.

- Я схожу, - заявила смело.

- Ирс, - попытался он возразить, но я не стала слушать.

Войдя в комнату, я увидела Катю, которая уже запрыгнула в постель и продолжала сжимать кролика.

- Эй, детка, не спится?

Я присела на край кровати. Катя вся сжалась.

- Не ругайся, - попросила она.

- Не буду, - пообещала я.

- Поспи со мной. Папа сказал, что ты не останешься, а сам наверно, только и ждет, когда я засну, чтобы уложить тебя в своей комнате.

Я тихо засмеялась. Да уж. Папа точно желает меня уложить в свою постель. В этом можно не сомневаться.

- Я поеду домой, Катюш. Мы с твоим папой просто немного поболтаем.

 -Почему мне нельзя побыть с вами?

- Уже поздно. Тебе завтра в сад.

- А тебе не надо на работу?

- Надо.

- Поэтому я тоже сейчас уеду.

- Не хочу, чтобы ты уезжала.

Доверчивые детские ручки обвились вокруг моей шеи. Я зажмурилась, чтобы не зареветь и обняла Катю в ответ.

- Но ты же останешься у нас? Не сегодня, когда-нибудь.

- Может быть, - пожала я плечами, гладя девочку по волосам.

- Споешь мне песенку. Бабушка говорила, что я не сплю без песни. Папа не поет. Ты можешь?

Я прокашлялась.

- Можно попробовать. Не знаю, понравится ли тебе…

- Понравится! – уверила Катя и улеглась, обнимая игрушку. – Ты пой.

Я прочистила горло, и сразу запела. Тихонько, стараясь не очень фальшивить.

- В краю средь гор и цветущих долин

Текла река, исчезая вдали.

Прекрасней не было страны,

Где рождались баллады и сны.

В дорогу звал глас таинственных гор.

Три сына там покидали свой дом.

Один был горд,

Другой - упрям,

А третий был сердцем смирён…

Песня Канцлера Ги давно запала мне в душу. Я еще в школе ее услышала и наивно метала, что буду петь своему ребенку. Почему-то это было важно. Казалось важным, нужным. Так же, как и Кате.

Она тихо лежала, слушая. А я пела, вспоминая слова, повторяя по два раза припевы, стараясь интонировать выразительно, где это требовалось. Хорошая песня-сказка. Очень добрая, очень мелодичная.

- Кроток сердцем и духом смирен

  Верный сын унаследовал трон, - закончила я торжественно.

- Еще, - попросила Катя сонно.

Я прилегла с ней рядом и стала напевать «Белую кошку» Мельницы, очень надеясь, что девочка уснет, и мне не придется вспоминать что-то еще подходящее. На ум кроме «Короля и шута» ничего не шло. Не уверена, что Гоша похвалит меня за такой репертуар.

Но Катя уснула. Она ровно дышала, и выглядела в тусклом свете ночника, словно ангел. Я погладила ее по волосам, чмокнула в лоб. Неожиданно накатили слезы. Такая трогательная, красивая малышка. Как же ей не хватает мамы, той любви и заботы. Наверно, я понимаю и чувствую это, как никто.

Смахнув влагу с глаз,  осторожно встала и вышла из комнаты. Даже не успела дверь прикрыть, врезалась в широкую грудь Гоши.

- Шшш, - зашипел он на меня. – Спит?

Я кивнула, шмыгнула носом. Фенов сам закрыл дверь детской.

- Ирс, все в порядке? – тут же спросил он.

Я не выдержала и всхлипнула еще раз. Старалась не дать слезам вырваться на волю, но тщетно. Солёные ручейки потекли по щекам. Я махала рукой, пыталась обуздать эмоции, но все равно плакала.

- Детка, да что такое? Что случилось-то? – недоумевал Гоша шепотом.

Я знаками показала на комнату Кати, давая понять, что не хочу ее разбудить. Фенов, повел меня вниз. Усадив на тот же диван, он смахнул слезы с моих щек, а потом прижал к себе крепко, раскачивая, убаюкивая, словно ребенка.

- Все, малыш. Все. Тише. Не плачь.

Я совладала с эмоциями не без труда. Гоша принес стакан воды, и я выпила мелкими глотками. Он опустился рядом, взял меня за руку.

- Моя мама умерла, когда мне было пять, - призналась я тихо, таращась на стакан. – Росла с отцом. Катя, она…

- Я понял, - оборвал Гоша, услышав в имени своей дочери мою горечь. Он хмыкнул, проговорил. – Этого я о тебе не знал. А стоило. Иди ко мне.

Я придвинулась к нему, не колеблясь ни секунды. Гоша крепко обнял, и мы сидели так несколько минут. Слова были лишними. Все и так понятно. Он гладил меня по волосам, как я только то Катю. Украдкой касался губами макушки.

- Поеду я, Гош. На работу завтра.

- Угу, - промычал он, вздохнул и разжал руки.- Машину тебе закажу. Какой адрес?

Я назвала улицу и дом, встала и пошла к выходу. Он – за мной, вызывая такси, видимо, через Яндекс. Я обулась, Гоша снял с крючка куртку, помог надеть. Развернув меня к себе лицом, положил ладони на щеки, ласково поглаживая большими пальцами.

- Нам нужно сходить на нормальное свидание, - проговорил он.

- О, так это сегодня было свидание? – не удержалась я от беззлобного смеха.

- Ага. Утки, булки, голодный обморок, выгул собаки и няньканье с моей занозой – свидание. Разве ты не была на таком.

- Запамятовала, каждый день хожу именно на такие.

Мы смеялись,  и я не заметила, как обняла его, а потом и вообще скользнула руками под футболку. Это было так приятно и естественно, касаться его кожи. Словно я имела на это право. Словно он всю жизнь принадлежал мне. Просто я не знала об этом.

Осмелев от этого знания, я погладила его, чуть царапнув пальцами соски. Гоша шумно выпустил воздух через рот.

19
{"b":"705580","o":1}