Опустившись на колени, Холт разворачивал сверток:

— Нет. Лук. — С этими словами он достал лук и положил его у ног Уилла.

Первой реакцией Уилла было разочарование. Лук — это чтобы охотиться, подумал мальчик. Какое же это оружие?! Он делал луки, когда еще был ребенком, сгибая хлесткие и упругие ветви ивы. Холт молчал, и Уилл пригляделся к луку повнимательнее. И понял — это не просто согнутая ветка.

Это оружие не было похоже ни на какое другое. Оно сильно изгибалось посередине, а концы были отвернуты в противоположные стороны. Уилл, как и большинство жителей королевства, не раз видел большие луки, которые изготавливались из цельного куска дерева, как длинный шест, а этот был очень коротким.

— Он называется обратно загнутый лук, — объяснил Холт, почувствовав его недоумение. — У тебя пока не хватает сил справиться с настоящим — большим — луком. Этот же имеет двойной прогиб плеч и сообщает двойную силу и скорость твоему выстрелу при меньшей силе натяжения. Я научился их делать у тимуджаев.

— Кто такие тимуджаи? — Уилл посмотрел на Холта.

— Воинственный народ на Востоке, — ответил тот, — и, вероятно, лучшие в мире лучники.

— Вы воевали против них?

— Против них… и вместе с ними… было время. Хватит задавать столько вопросов.

Уилл снова посмотрел на лук. Теперь, постепенно привыкая к его необычной форме, он мог оценить всю красоту конструкции. Плечи лука были изготовлены из отдельных кусков древесины, соединенных в середине рукояти. Он был небольшим, но в нем чувствовалась мощь. «Пожалуй, это все же оружие», — подумал Уилл.

— Можно, я выстрелю? — спросил он.

Холт кивнул:

— Если ты уверен в своем желании, то давай.

Уилл быстро выудил стрелу из колчана, который тоже был в свертке, и наложил ее на тетиву. Оттянув стрелу большим и указательным пальцами, он прицелился в дерево на расстоянии примерно двадцати метров и выстрелил.

Хлысть!

Тугая тетива жестко стеганула Уилла по левой руке с внутренней стороны, как хлыстом обжегши нежную кожу. Взвыв от боли, он выронил лук, словно тот был накален докрасна.

На коже уже наливался толстый красный рубец, который болел и горел. Куда залетела стрела, Уилл не знал. Да и не хотел знать.

— Больно ведь! — Мальчик с обидой взглянул на рейнджера.

Холт в ответ пожал плечами:

— Ты всегда так торопишься, юноша. Может, это научит тебя быть терпеливым.

Нагнувшись, он достал из свертка широкую манжету из жесткой кожи и надел ее Уиллу на левую руку так, чтобы она служила защитой. У самого учителя на руке была такая же манжета, более того, Уилл вспомнил, что видел ее и раньше и даже не поинтересовался, зачем она.

— Попробуй теперь, — сказал Холт.

Уилл взял другую стрелу, наложил ее на тетиву, но тут учитель его остановил:

— Не большим и указательным… Пусть стрела будет между указательным и средним пальцем… вот так.

Он показал Уиллу, как зарубку — выемку на пятке стрелы — плотно насадить на тетиву и удержать стрелу на месте. Затем — как держать тетиву на первой фаланге указательного, среднего и безымянного пальцев, указательный — поверх зарубки, а два других под ней. Наконец, Уилл узнал, как правильно спускать тетиву.

— Так-то лучше, — подытожил Холт, когда мальчик вернулся со стрелой. — Напрягай мышцы спины, не только руки. Почувствуй, как лопатки сводятся вместе.

Уилл послушал совета, и ему стало немного легче, тетива как будто ослабла. На сей раз, выстрелив, он промахнулся всего чуть-чуть.

— Нужна тренировка, — заметил Холт, — пока отложи лук.

Осторожно опустив оружие на землю, Уилл принялся нетерпеливо елозить, пока Холт доставал еще что-то из свертка.

— Это ножи, которыми чаще всего пользуются рейнджеры. — И учитель протянул Уиллу двойные ножны — такие же, как те, что носил сам на поясном ремне у левого бока.

Уилл стал внимательно рассматривать ножны. Ножи вставлялись один над другим. Верхний оказался короче; у него была толстая тяжелая рукоять из кожаных дисков, насаженных один на другой. Между рукоятью и клинком мерцала медная крестовина, набалдашник на рукояти был тоже из меди.

— Вынь его из ножен, — велел Холт. — Вынимай осторожно.

Уилл дал ножу выскользнуть из ножен. Он имел необычную форму. Узкий у рукояти, он резко расширялся, образуя широкое лезвие со смещенным к концу центром тяжести, затем снова сужался и переходил в острый как бритва наконечник, Уилл с любопытством посмотрел на рейнджера.

— Это метательный нож. Дополнительная ширина уравновешивает вес рукояти. Если бросить такой нож, он войдет глубоко. Смотри.

Рука Холта быстро скользнула к ножнам на поясе. Выхватив нож, он одним плавным движением метнул клинок в ближайшее дерево.

Нож вонзился в дерево с тихим звуком. Уилл посмотрел на Холта, впечатленный его мастерством и скоростью:

— Как вы этому научились?

— Тренировка… — Холт жестом велел мальчику взять второй нож, который оказался длиннее.

Рукоять тоже состояла из дисков, крестовина была короткой. Клинок, прямой и тяжелый, был заточен с одной стороны и туп и утолщен — с другой.

— Это на тот случай, если враг перейдет в ближний бой, — пояснил Холт. — Однако такого не случится, если ты хороший лучник. Клинок сбалансирован для метания, но им ты отразишь и удар меча. Он сделан лучшими мастерами королевства. Береги его и следи, чтобы он всегда был острым.

— Буду беречь, — тихо пообещал ученик, залюбовавшись клинком.

— Он похож на нож-сакс, которым пользуются скандианцы, — добавил Холт, и Уилл поморщился, пытаясь угадать смысл незнакомого слова. — Это и орудие труда и оружие — морской топор, — объяснил учитель. — Но со временем два слова слились, и получилось одно слово «сакс»[3]. Имей в виду, — прибавил он, — качество стали в наших ножах намного хуже, чем у скандианцев.

Уилл стал рассматривать нож еще внимательнее, замечая сизо-серый отлив клинка, ощущая безупречно рассчитанный противовес. С рукоятью из кожи и меди на первый взгляд нож мог показаться незамысловатым, простым, но это было прекрасное оружие. И Уилл понял, что оно гораздо лучше меча — тяжелого куска стали, которым были вооружены рыцари замка Редмонт.

Холт показал ученику, как пристегнуть ножны к поясу так, чтобы рука естественным образом ложилась на рукоять.

— Теперь, — сказал Холт, — ты должен научиться ими пользоваться. И ты знаешь, что это значит.

Уилл кивнул, расплываясь в улыбке:

— Тренировка и еще раз тренировка.

Сэр Родни, прислонившись к палисаду, которым был обнесен плац, наблюдал за тем, как новички ратной школы учатся обращаться с оружием. Он задумчиво потирал подбородок, пробегая глазами по всем двадцати новобранцам, но постоянно возвращаясь к одному — плечистому, высокому мальчику, воспитаннику Палаты, которого Родни отобрал на церемонии Дня выбора. На мгновение он задумался, припоминая его имя.

Хорас. Да, так.

Боевые упражнения имели установленную форму, Каждый мальчик, одетый в кольчугу, в шлеме и с щитом, стоял напротив столба высотой в человеческий рост из твердой породы дерева. Сэр Родни считал, что не имеет смысла учиться бою на мечах, если на тебе нет соответствующего облачения. Условия должны быть максимально приближены к реальным. Если с самого начала приспосабливаться к тому, что движения скованы металлическими пластинами, а обзору мешает шлем, потом будет намного легче.

У каждого ученика был меч — правда, деревянный. Он мало чем походил на настоящее оружие, если не считать кожаной рукояти и крестовины. По сути, это были длинные жердины из выдержанного мореного орешника. Но весили они, как прямой и узкий стальной клинок, а рукояти их были собраны из кожаных дисков с таким расчетом, чтобы по тяжести и балансу соответствовать настоящему мечу.

Со временем новобранцам позволят взяться за металлические мечи с тупым лезвием, но до этого еще несколько месяцев усиленных тренировок. За этот период многие уйдут, не выдержав нагрузки. Обычно примерно треть учащихся вылетала: одних выгоняли за неуспеваемость, другие уходили сами.