— Здесь в округе водится много кроликов, — сообщил омега, не сводя глаз со статуи. Арс посмотрел на нее еще раз и увидел, что в полах ее длинного платья древний скульптор изобразил множество кроликов. Они сливались с ее одеянием и как бы выходили из него. — Я буду ждать тебя здесь.

— Будешь молиться? — хмыкнул альфа. Омега ему не ответил.

Арс шагнул прочь из святилища и действительно за очень короткое время сумел поймать несколько крупных кроликов. Их можно было едва ли не за уши ловить — они словно ждали охотника. Вскоре Арс и Сирил вернулись в лагерь и остаток дня потратили на приготовление еды. Омега очень быстро разделывал дичь — было понятно, что он делает это всю жизнь. Арс таким умением похвастаться не мог, да и ему не было необходимости им овладевать — он был королевским сыном. К ночи стал накрапывать дождь. Сирил встал, достал из сумки мешочек с какими-то мелкими камешками, обошел лагерь, расставляя их по его краям, сложил руки на груди, направил глаза в небо, и над ними словно возник невидимый глазу барьер. Тот не позволял дождю долетать до них. Арс, став свидетелем нового волшебства в исполнении Сирила, уже перестал этому удивляться.

После сытного ужина, устроившись на постели из срубленных листьев камыша, Арс спросил:

— Сирил, ты веришь в богов?

— А ты, Арс? — переспросил омега.

— Нет. Но меня интересует твой ответ.

— Он не будет таким однозначным, как твой. Я вижу проявления сил, которые гораздо мощнее, чем все, на что способны люди. И если я это вижу, то уже не могу в это не верить, — ответил Сирил, кутаясь в оленью шкуру.

— Рядом со мной гораздо теплее, — сообщил Арс. Омега не ответил.

— Я хочу обнять тебя, — настаивал альфа, чувствуя приближение волны возбуждения.

— Ты не ограничишься объятиями, — возразил Сирил и отвернулся.

— Я хочу тебя.

— Я знаю.

Повисла пауза. Арс приподнялся и тяжело дышал, борясь с желанием наброситься на омегу.

— Мне уйти, чтобы ты успокоился? — спросил тот и повернулся к альфе лицом.

— Ты совсем меня не хочешь?

Сирил не ответил, а лишь поднялся и собрался уходить.

— Останься. Не ходи никуда. Не буду я к тебе приставать, — мрачно буркнул альфа и лег на свое место. Сирил вернулся на свое. Они еще долго лежали без сна под шорох дождя, от которого их защищала магия омеги.

Утром они вышли в путь. К ночному разговору Арс возвращаться не хотел. Вернее, хотел, но не видел смысла. Чувствовать себя отвергнутым было неприятно. Он смотрел в спину омеги и пытался понять: он на него так запал из-за вынужденного общения и изоляции от всего остального мира или просто сам по себе. Арс вспомнил, что вначале совсем не был впечатлен его появлением. Точнее, в этом впечатлении было больше разочарования и злости. Прошло всего несколько дней их путешествия, а вся история с охотой на оленя теперь казалась какой-то очень далекой. Словно они с Сирилом были в этом походе вместе уже много недель. Идя по старому тракту, Арс подумал, что в его жизни было не так уж много моментов, когда он так много времени проводил в тишине — без алкоголя, драк и доступных на любом постоялом дворе удовольствий. Как ни странно, сейчас он совсем не скучал по всему этому, и путешествие, несмотря на свою вынужденность и неясность целей, перестало его раздражать. Этот затерянный в Сумрачном лесу погибший мир его предков стал казаться Арсу очень притягательным. Раньше ему думалось, что в древности все было примитивно и мрачно, но идя по этой старой дороге, он видел, что она выложена даже лучше, чем столичный тракт. Полуразрушенные деревни, которые они проходили, были в основном каменными, а не деревянными, как сейчас, и совсем не казались убогими поселениями бедноты. Сирил останавливался около каждого попадающегося склепа или дорожного алтаря, застывал рядом с ними в каком-то медитативном молчании, никак потом не комментируя свое поведение. Арс в такие моменты просто смотрел на омегу и тоже молчал, разглядывая его тонкие руки, склоненную голову, опущенные длинные ресницы, и от этого зрелища перехватывало дыхание.

На подступах к старому городу святилища стали попадаться чаще. Сирил стал останавливаться в них дольше, словно медлил идти дальше. Арс делал привалы во время этих остановок, и однажды увидел в косом луче солнца, множество полупрозрачных людей, стоящих рядом с Сирилом в такой же молитвенной позе. Альфа вытаращился на них, и они исчезли. Но он был уверен, что ему не показалось.

Древняя столица встретила их мертвой тишиной. Тут не было слышно ни птиц, ни даже шороха листвы. Пустые улицы с полуразрушенными домами навевали на Арса какое-то неприятное чувство, близкое к детскому страху темноты, хотя он был не из пугливых.

— Ты часто здесь бываешь? — спросил он Сирила.

— Нет, — тихо ответил он.

— Неприятное зрелище, — заметил Арс, видя, как одна сторона улицы с каменными двухэтажными домами лежит в руинах, будто была снесена мощным тараном или палицей великана. — Здесь как-то слишком тихо.

— Тихо? — мрачно спросил Сирил. — А ты послушай.

Он взял Арса за ладонь и прислонил к уцелевшей стене ближайшего здания. Тот сначала ощущал только тепло ладони Сирила поверх своей и легкое волнение от их касания, а потом ему в уши проник звук битвы, крики солдат, вопли детей и женщин, и яростный вой пожара. Он оторвал руку от камня и ошарашенно уставился на омегу.

— Это место помнит все, — сказал тот, и они пошли дальше. Арс теперь старался ничего не трогать, ему не хотелось соприкасаться с той древней битвой, в которой его предки проиграли и сдали столицу. Он изучал историю своего рода, но его наставник всегда больше уделял внимание победам, а не поражениям. К тому же народ королевства уже давно состоял из смеси островитян с коренными жителями, и хронисты считали ту войну скорее объединительной, чем захватнической.

Проходя по наиболее сохранившимся кварталам древнего города, Арс отметил, что в здешних строениях заметно больше изящества, чем в Бергофе — нынешней столице королевства. Там было гораздо больше зданий с глухими стенами, а здесь все стремилось к какому-то изыску. Фасады были украшены лепниной с изображением животных и птиц, стрельчатые окна кое-где еще хранили следы цветного стекла.

Сирил вывел его на главную площадь. Тут были видны руины королевского дворца, от которого осталась только груда камней. Но перед ней каким-то чудом сохранилась большая конная статуя. Арс подошел ближе и увидел, что это какой-то его предок — на груди каменного воина были доспехи с гербом Берсонов. Лицо предка было суровым, но не мрачным, по общему его облику было понятно, что это альфа. «Арс II Берсон» — прочел он на каменном постаменте надпись, выбитую древним витиеватым шрифтом. Он снова поднял взгляд на предка, и только сейчас ему бросилось в глаза, что конь, что был под ним, странный. Животное выглядело так, словно на него набросили большую прозрачную вуаль, развевающуюся на ветру.

Арс долго рассматривал статую, а потом повернул голову к Сирилу.

— Что это за конь?

— Сумрачный.

— Я что-то такое читал, вроде бы древние могли ездить на мертвых лошадях. Бред какой-то, — Арс был сбит с толку и смотрел на омегу, который стоял рядом с ним с отстраненным выражением лица.

— Пока ты так считаешь, точно не сможешь такого оседлать, — ответил он, развернулся и пошел куда-то вдоль разрушенного дворца. Арс двинулся за ним. Слова Сирила его взволновали.

— А ты видел таких? — спросил альфа. Омега не ответил, прибавив шаг. Вскоре они вышли к месту, которое по виду было огромным заброшенным садом. В уцелевшей каменной беседке Сирил устроил привал и достал запасы еды. Они ели молча. Почему-то в этом всеми покинутом месте нарушать тишину как-то не хотелось. Арс ел зажаренное накануне утиное мясо, запивал водой и смотрел на Сирила, который был погружен в свои мысли и почти не притрагивался к еде.

— Я оставлю тебя ненадолго, — сказал он. Арс молча смотрел, как омега удаляется в сторону красивого здания с широким куполом, стоящего в глубине парка. Альфа сначала подумал, что тому просто надо отлучиться по нужде. Но очевидно, Сирил просто решил посетить какое-то место без него. И Арса это разозлило. Он какое-то время сидел в беседке, жевал холодное мясо, а потом не выдержал и пошел за Сирилом.