— О, у меня с этим чертовски большая проблема. Видите ли, слишком странное совпадение, что Вы решили завести романтические отношения с единственным человеком, который мог бы спасти Вашу жалкую задницу.

Сисели знала. Малфой был прав.

— Прошу прощения, Невыразимая Сандерс, но я понятия не имею, о чем Вы говорите. Моя жалкая задница чувствует себя просто отлично на данный момент. Я бы на Вашем месте гораздо больше беспокоилась о собственной шкуре.

Ведьма приоткрыла свои полные губы в готовности выплюнуть очередную гадость, но в этот момент Гермиона почувствовала мягкую руку на своем запястье и увидела ставшего рядом с ней Малфоя.

— Не хочешь потанцевать?

Все еще пораженная этой стычкой, Гермиона одарила его слабой улыбкой, пока они шли к танцполу.

— Мисс Грейнджер, — бросила Сисели ей в спину. На взводе, Гермиона повернулась, губы сжались в плотную линию. — Было бы серьезной ошибкой думать, что, только потому, что вы отклонили личную охрану, Отдел Тайн не относится к Вашему делу с особым вниманием.

Резко вдохнув, Гермиона заставила себя улыбнуться.

— Приму к сведению.

Ведомая сквозь плотную толпу людей, она отвлеклась, воспроизводя недавний разговор. Но не успела опомниться, как уже танцевала вальс, подстраиваясь под его шаг. Потребовалось все силы, чтобы сосредоточиться на этом моменте, который заслуживал все ее внимание. Потому что если будущая Гермиона может жить долго и счастливо со своим мужем, этой Гермионе все еще нужен был её. Его ладонь обжигала сквозь красный шелк платья, и через мгновение Драко притянул ее на шаг ближе, с ухмылкой глядя на нее.

— Не слишком ли близко для джентльмена? — выдохнула она, игнорируя, как сильно ее сердце стучит о ребра.

— Ты увидишь, я частенько пренебрегаю этим термином. Например, я, безусловно, могу надлежащим образом вести тебя в этом вальсе, но у меня нет абсолютно никакого контроля над моей левой рукой, — пока он говорил, его пальцы скользнули по изгибу ее задницы, казалось, он искал что-то, а затем нахмурился. — Ай-яй-яй, Грейнджер. Если не ошибаюсь, на тебе нет трусиков. Ни стыда ни совести, ведьма.

Гермиона разинула рот и распахнула глаза от его грубого, хотя и правдивого, заявления.

— Не воображай себе невесть что, Малфой. Этот материал плохо сочетается с трусиками.

— О, я много чего воображаю, милая. Но ни на что не надеюсь, так что не переживай, — несмотря на сказанное, его взгляд потемнел, а губы оказались в опасной близости.

Гермиона бросила через его плечо взгляд на Сисели, стоящую на краю танцпола с убийственным взглядом и бокалом шампанского в руках.

— Может, выйдем на свежий воздух? — прошептала она, почувствовав как ее грудь внезапно сдавило. Взгляд нервно скользил по толпе, остановившись на Гарри, который ничего не сказал, только скривил губы в напряженной улыбке. Он поднялся со своего места, застегивая пуговицы на своем пиджаке, и кивнул нескольким находящимся в зале аврорам.

— Конечно, — вернув все внимание к своему спутнику, она заметила, как он нахмурил брови и поджал губы.

Опустив руки, Драко быстро проводил ее из бального зала. С каждым шагом ее нервы натягивались все сильнее, сердце сжималось в груди, пока десятки глаз провожали их к выходу.

Но ее внимание было и где-то еще, она следила за Сисели Сандерс, к которой подошли Гарри и два других аврора. Она не слышала, что говорил Гарри, но могла догадаться, когда Сисели застыла с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Их взгляды встретились в последний раз, Гермиона резко кивнула Невыразимой и вышла из зала. Гарри купил ей самый желанный товар: время.

Холодный воздух на задней веранде щекотал ее кожу, отрезвляя. Она окинула взглядом обширные сады, усыпанные крошечными золотыми огоньками под ясным ночным небом. Правда болезненно давила своей тяжестью, и она задержала дыхание, пытаясь разобраться в этом.

Гермиона рассеянно потерла покрытые мурашками руки, погруженная в туман собственных мыслей. Тяжелый пиджак лег ей на плечи, и она почувствовала теплое дыхание на шее.

— Я что-то сделал не так? Знаешь, я ведь просто придуривался ранее…

Мягкий смешок сорвался с ее губ, и она плотнее закуталась в его пиджак.

— Ты всегда ведешь себя как придурок.

Боковым зрением она заметила, что Драко засунул руки в карманы брюк и устремил взгляд вперед. А после он заговорил тихо, серьезно.

— Спустя столько лет я все еще чувствую себя неуверенно рядом с тобой, Грейнджер. И иногда, когда я смущаюсь, я вновь становлюсь ребенком, каким был. Я… — он замолчал, резко вдохнув через нос, — надеюсь, ты знаешь, что я на самом деле не такой.

В голову полезли мысли о мужчине, которым он стал, о трудных временах, которые они пережили, и легкая улыбка тронула ее губы.

— Как ни странно, я знаю. Но я не поэтому…

— Драко, дорогой?

Слова растворились в ночном воздухе, когда в гигантском дверном проеме позади них появилась Нарцисса Малфой. У Гермионы свело живот, и она с натянутой улыбкой поприветствовала его мать.

— Я на минутку, — сказал он уголком рта, отступая и оставляя пиджак на ее плечах.

Мерлин, минутка затянулась, слышалось их тихое бормотание, затем Драко застонал и поплелся обратно к своей спутнице.

— Моей матери нужна помощь внутри. Ты хочешь…

— Я подожду здесь, — быстро ответила она, чувство вины поднялось к горлу, замаскированное под желчь. Момент настал. Третий этаж западного крыла и обратно.

— Ладно. Я вернусь так быстро, как смогу.

Сжав губы в тонкой улыбке, она уткнулась подбородком в грудь, чтобы скрыть слезы, выступающие в уголках глаз.

— Не торопись.

Драко пересек комнату и исчез в толпе, послав ей напоследок ухмылку через плечо.

Как только он скрылся из виду, Гермиона затолкала подальше чувство вины, вытащила фотографию из клатча и пристально смотрела на нее в течение долгого времени. Тихий голосок, становившийся все громче с каждой минутой, умолял ее подождать его, просто рассказать ему, что происходит, но… она не могла.

Направив палочку на фото, она шепотом произнесла заклинание.

— Avenseguim.

Фотография сложилась в маленький самолет, и он закружил перед ее лицом.

— Незаметно, если можно.

Качнувшись вверх и вниз, словно кивая, самолетик промчался вниз по ступеням с террасы и проследовал по мощеной дороге, огибая заднюю часть дома.

Гермиона следовала за его устойчивым полетом несколько минут, его крылья радостно изгибались на вечернем ветру, двигаясь вперед. Однако ее паранойя вопила при каждом стуке каблуков по камням. Каким-то образом она настолько увлеклась этой неразберихой путешествий во времени, что упустила из виду очень очевидную проблему, которая заключалась в том, что она грабила Малфоев. Плотнее запахнув пиджак Драко, она заметила небольшую веранду рядом с тем, что, похоже, было западным крылом дома. Почти на месте.

Маленький самолет парил перед стеклянными панелями дверей, гораздо менее грандиозных, чем те, что были в задней части фойе. Нос самолетика несколько раз ударился о дверь, затем сделал большую петлю и ткнул ее в спину.

— Ай! Я поняла, поняла! Я иду…

Гермиона подошла к двери и дернула за ручку, но та, естественно, оказалась надежно заперта. Направив на нее палочку и не обращая внимания на то, что самолетик постоянно таранит ее плечо, она с трудом выдохнула и выровняла голос.

— Alohomora.

Нахмурившись, она обнаружила, что дверь все еще заперта, и попыталась еще раз.

— Alohomora.

Слева от нее раздался громкий треск, и появились два домовых эльфа в элегантных маленьких смокингах с яркими галстуками-бабочками. Широко раскрыв глаза, они уставились на одного из гостей, который пытался вломиться в дом их хозяев. Они не произнесли ни слова, а просто аппарировали, оставляя ее одну.

— Блядь, — прошипела она, в суматохе поворачиваясь в поисках тропинки, по которой пришла. Конечно, она могла бы и догадаться, но решила последовать за гребаным бумажным самолетиком, не принимая во внимание никакие охранные или запирающие чары. Гори оно всё…