Вдруг за спиной раздался более тихий хлопок, и ее сердце ушло в пятки. Она застыла, втянув шею в ожидании проклятия… или чего хуже.

— Грейнджер? Значит, чего хуже.

По всему телу пронеслась дрожь. Она не могла пошевелиться. Не могла дышать.

— Грейнджер? — повторил он, его голос звучал ниже и полон беспокойства.

На подкашивающихся ногах Гермиона повернулась. Слезы навернулись на глаза, когда она посмотрела на Малфоя, без пиджака, с руками в карманах.

— Не злись на меня, — выдохнула она.

— С чего бы мне на тебя злиться? Ты заблудилась или…

— Мне нужна твоя помощь, Драко, — закрыв глаза, она собралась с силами до конца. — И ты вполне можешь меня даже возненавидеть после.

Уголки его глаз напряглись, взгляд потемнел, когда он сделал шаг к ней. Еще один сильный толчок в спину от самолетика, и она почти услышала, как тот застонал от ее несостоятельности, прежде чем пролететь мимо нее и снова толкнуться в дверь.

— Это что?

— Я даже не знаю, с чего начать, — она усмехнулась, заправляя локон за ухо и пиная камушки у своих ног. — Все так непросто.

Голос сорвался, и она почувствовала знакомую боль в груди. Малфой фыркнул, явно нервничая из-за происходящего, и всплеснул руками.

— Может, начнешь с начала? Черт возьми, все не может быть так уж плохо, правда?

Тяжело сглотнув, Гермиона приподняла подбородок и пристально посмотрела на него.

— На прошлой неделе меня вызвали в Отдел Тайн. Невыразимая Сандерс заставила меня дать обет конфиденциальности, так что я не могла говорить об этом ни с кем, кто не задействован в деле.

Впервые за много дней правда беспрепятственно слетела с ее губ.

— Вот почему за тобой следуют авроры? Так что изменилось? Почему вы вдруг можешь говорить об этом сейчас?

— Да, именно поэтому за мной повсюду следуют авроры. И ничего не изменилось, просто я поняла, что еще с самого начала могла рассказать тебе, — тонкий слой пота покрыл ее ладони, сердце бешено колотилось, а в ушах шумело.

— Мне? — еще один шаг к ней, и она физически ощутила напряжение, витающее в воздухе.

— Видишь ли, как ни странно, кто-то провалился в Темпус Мотус в Комнате Времени. Меня вызвали, потому что этот человек, прибыл из будущего, из 2023 года и в самую первую очередь потребовал поговорить со мной.

— … ладно? — замешательство все еще явно читалось на его лице, и он внезапно оказался достаточно близко, чтобы она могла разглядеть голубые крапинки в его серых глазах, тусклый свет отбрасывал туманное золотое сияние на одну сторону его лица.

— Этот мужчина утверждал, что он мой муж, по крайней мере, через двадцать лет. Он — это ты. Будущая версия тебя прыгнул во времени, чтобы забрать вот это, — взмахнув палочкой на упорный самолетик, все еще бьющийся об оконное стекло, она призвала его обратно к себе. — Finite.

Дрожащими пальцами она развернула фотографию и подала ему. Последовало долгое напряженное молчание, пока он изучал изображение.

— В будущем, по крайней мере, в этой версии, меня прокляли. Я… ну, я умираю, и, по всей видимости, ты не можешь этого допустить. Поэтому ты вернулся за мной, вернее, за этим ожерельем. Оно должно…

— Я знаю, что оно делает, Грейнджер, — его голос был так напряжен, что звучал надломлено. — Так и где именно эта альтернативная версия меня?

— В моей квартире. Он… ты находился там, в основном, с того дня, как прибыл, не то чтобы тебе это очень нравится.

— Мы женаты? Как ты можешь быть уверена, что это на самом деле я? — в его голосе слышалось удивление, или, может быть, это было неверие, но он до сих пор не поднял глаз с фотографии.

Гермиона сухо рассмеялась.

— Поверь мне, я уверена, и да. Женаты почти семнадцать лет. Мы, кажется, счастливы, если верить тому, что ты говоришь. У нас есть дом во французской провинции, и я только что объявила о своей заявке на пост Министра Магии, вот почему Сисели Сандерс сочла необходимым проклясть меня, чертова стерва. И ты знаешь, какой завтрак я люблю по выходным и как я пью чай. Ты все еще сводишь меня с ума, даже два десятилетия спустя, что ни в малейшей степени меня не удивляет… — слеза скатилась из уголка глаза, и она всхлипнула, отчаянно желая, чтобы он услышал все это и влюбился в идею о них вместе так же безумно, как и она. — Мы любим друг друга.

Малфой сглотнул, мышцы шеи напряглись, и он все же поднял на нее свои глаза. Он хранил мучительное молчание, изучая ее в течение долгих минут. Наконец, когда она почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется, он подошел к двери и легко повернул дверную ручку, которая доставила ей столько хлопот, придерживая ее открытой и жестом предлагая ей пройти.

Выдохнув с облегчением, она приняла приглашение, вошла в западное крыло и последовала за ним в тишине через несколько залов, пока они, наконец, не остановились у двойных дверей с замысловатыми рунами, выгравированными на поверхности. Нахмурив лоб и сжав губы, он распахнул двери.

У Гермионы перехватило дыхание от несметного количества предметов в огромной комнате: шкатулки с великолепными драгоценностями, магические артефакты и статуи. Гермиона зашла в комнату, хотя Драко остался на пороге, сцепив руки перед собой. Подойдя к нескольким манекенам, стоящим у дальней стены, она с изумлением разглядывала потрясающие старинные мантии, тонкие нитки которых сотканы в сложные узоры.

Рядом с ними стоял стол с диадемами, каждая инкрустирована драгоценными камнями любого размера, формы и цвета. Затем она увидела ящик с книгами, настолько старыми, что они, должно быть, передавались из поколения в поколение, после ее внимание привлекла коллекция средневекового оружия и палочек.

— Все это так невероятно, — выдохнула она, приподняв брови и продолжая рассматривать комнату.

— Ты, кажется, совсем не шокирована тем, что мы в конечном итоге будем вместе, — он все еще был… напряжен. Тон его голоса ей не понравился, и пикси бесновались у нее в животе.

— Я была в шоке. Честно говоря, я не поверила этому, — на ее губах появилась полуулыбка, когда она наткнулась на ряды колец за стеклом очередного стеллажа. Она попыталась угадать то, что подарил ей Малфой, и ее взгляд остановился на изящном колечке с большим бриллиантом в окружении рубинов. — Но ты умеешь убеждать, — пробормотала она уголком рта, отвернувшись от украшений и нежно улыбаясь ему. — То, что ты рассказал мне о нашей жизни… вряд ли ты все это придумал.

Гермиона ощутила тяжесть его взгляда и залилась краской.

— Немного странно, что ты так близко меня знаешь, — признался он. — Трудновато поверить во что-либо из этого.

Подойдя к дальней стене, он выдвинул ящик, достал тот самый черный опал и протянул ей, как если бы это была дешевая побрякушка.

— Ты уверен? — во рту пересохло, когда она приблизилась к нему, внимательно изучая гигантский камень.

Он фыркнул и сунул украшение ей в руки.

— Если тебе оно так нужно, оно твое. По крайней мере, так ты получила его добровольно.

— Спасибо, Малфой, — искренне сказала она, надежно укладывая ожерелье в сумку. — Ты сейчас очень сильно осчастливил самого себя, — она легко рассмеялась, но заметила, что он все еще напряжен и неуверен.

— Ты зовешь его Драко? — его взгляд метался по ее лицу, замечая каждую мелочь, словно откладывая все в памяти.

— Иногда, когда он меня не бесит, а это довольно частое явление.

— Как он зовет тебя?

Она не смогла сдержать счастливой улыбки.

— Обычно ты зовешь меня любимой, хотя я ругалась с тобой из-за этого несколько дней. Когда ты наглеешь, то дорогая. Иногда это все еще Грейнджер, и еще реже Гермиона.

Драко смотрел на нее сквозь полуприкрытые ресницы, его губы дернулись в едва заметной ухмылке, но тут же снова скривились в недовольстве.

— Он тебя целовал?

Вот оно, это ужасное ноющее чувство в животе, постепенно скручивающее ее внутренности в тугой узел.

— Драко…

Она отвернулась, отмахиваясь от него, но он обхватил рукой ее тонкое запястье, останавливая ее.