— Нет уж, страдайте со всеми, — фыркнул Зорн, прекращая невербальные попытки уничтожения Ульриха, и уселся в кресло.
— В общем, вы все меня поняли. — Гертвиг поднялся. — Отлынивать не получится, вернетесь после праздников отдохнувшими и с новыми силами — сразу возьметесь за дело, а не будете по кабинетам сидеть.
— Ну конечно, мы же просто так там сидим, — скривился Пауль. — Вы, кажется, путаете наши кабинеты с Вашим.
Директор буркнул в ответ что-то мало понятное и, проговорив наставления по второму кругу, поспешил удалиться, пока на него не обрушилась вторая волна негодования. Впрочем, в преддверии праздников мало кто хотел открыто вступать в конфронтацию. Разве что Зорн, но тому явно хватило инцидента с Люгнером, который до сих пор даже глядеть в его сторону не собирался.
— А… — тихо выдохнул Себастьян, окидывая взглядом собравшихся, — так вот почему в учительской кроме нас никто и не сидит…
— На четвертый раз Вы догадались, браво. — Раздались короткие, нарочито патетические хлопки от Вольфганга. — С два года назад с нами сидела еще и Браун, но Ульрих ее доконал. Жаль, конечно, у нее были довольно увлекательные истории…
— Это неправда, — шикнул со своего места Бенедикт и повернулся к Эхту, — они с ней как две змеи здесь сидели, вечно ядом во всех плевались. Истории увлекательные, как же.
— Будто твои сплетни лучше. — Зорн отмахнулся. — Браун хоть шутить по теме умела, а ты… так, старая бабка на деревенской скамейке.
Себастьян, мысленно вычеркнув идею попить чай, слушать дальше не стал, лишь пожал сидевшему ближе всех Паулю руку, подхватил с вешалки пальто и, кивнув на прощание остальным, вышел из учительской. Каждый раз, стоило им собраться всем вместе, все неизменно переходило в пусть и несерьезный, но все-таки конфликт. Наверное, пора было привыкнуть.
Звонок оглушил его даже на улице. Потерев ухо, Эхт покрепче затянул пояс и быстрым шагом двинулся к машине. Сегодня еще нужно было собрать вещи. И сказать наконец Рудольфу, что он согласен на эту чертову поездку.
========== 25. ==========
Красная отметка на висящем над кошачьей миской календаре незаметно сместилась на двадцатое число. К тому времени у дверей вторые сутки одиноко стоял на радостях приготовленный Адольфом чемоданчик. Себастьян же долго не мог сложить свой, как инфантильный ребенок отыскивая лучшее среди немногочисленных вещей, будто собирался на прием к какой-нибудь королеве. Рудольф подобным вообще не озадачивался, только попросил бросить и его несколько рубашек с брюками с краю, чтобы не тащить лишнюю сумку.
— А ехать долго? — в который раз спросил Адольф, доедая хлопья на завтрак. — А заезжать мы еще куда-нибудь будем? А кота где оставим? Возьмем с собой? А можно?
Ответы на все эти вопросы он уже знал и лишь хотел заполнить раздражающую тишину. Про время Эхт сообщил еще позавчера, интересные места по дороге искал Вельд, а Бисмарка предложил приютить Легрим. Больше уцепиться было не за что, и все шло на второй круг.
Пока все завтракали, Себастьян нервно прохаживался по комнате. В самом ли деле его волновало то, как он будет выглядеть, когда заявится на порог родового гнезда? Вряд ли. Разве что чуть-чуть. Наряжаться стоило только затем, чтобы показать матери, что от того перемазанного чем попало мальчишки за минувшие годы не осталось ни следа. В остальном… зачем строить из себя того, кем уже не являешься?
Он плюхнулся на кровать, спрятал лицо в ладонях. Голова болела с самого пробуждения. Он совершенно не выспался — наглотался найденного в аптечке снотворного во втором часу ночи, но даже это не помогло. Себастьян то переживал, то злился, то впадал в апатию и по нескольку минут сидел, буравя пол взглядом. Хотелось что-нибудь разбить, да так, чтоб осколки во все стороны полетели.
Эхт с шумом спустил по ступеням чемодан, словно старался привлечь внимание. Только вымывший посуду Вельд вышел в гостиную, вытирая руки краем брошенного на плечо полотенца. Адольф устраивал забравшемуся под диван коту засаду.
— Минут через тридцать будешь готов? — мягко спросил Рудольф, подходя ближе. Себастьян неоднозначно покачал головой. — Ты с самого утра бледный. — Вельд нахмурился, легко дотронулся до чужой щеки и мимолетно поджал губы. — Хотя бы поешь.
— Не хочу, — отмахнулся Эхт, отталкивая чемодан ногой к обувной полке. — Что? Не смотри так, заедем в кафе по дороге, если проголодаюсь.
Вельд хотел что-то сказать, но вместо этого, покосившись на все еще возящегося с Бисмарком сына, притянул Себастьяна к себе, заключая его в некрепкие объятья. Эхт, собиравшийся по началу вырваться, послушно положил голову ему на плечо и прикрыл глаза. Он и сам прекрасно знал, что не завтракать вредно. Тем более если и не ужинал. Но кусок не лез в горло, а при малейшем взгляде на еду начинало тошнить. Лучше уж потерпит, чем станет запихивать через силу.
Отросшие волосы на затылке легко взъерошили. Себастьян отстранился, улыбнулся в короткий поцелуй и был отправлен собираться. Подготовленный комплект лежал на самом краю постели: выглаженные брюки, белая рубашка, черный галстук, атласный жилет и купленные совсем недавно лакированные туфли. Привычный берлинский набор на каждый день превратился во что-то праздничное. Эхт горько усмехнулся.
Вымывшиеся до серого волосы он гелем уложил в удобоваримую прическу, спустился обратно и с пальто в руках принялся ждать, пока Вельд застегнет манжеты. Рядом, крепко удерживая Бисмарка, болтал ногами Адольф, разве что не ерзающий от нетерпения.
Совсем тихий дверной хлопок показался Себастьяну оглушительным. Уже на ступенях захотелось повернуть обратно, но ноги упрямо несли его к машине. Взревел мотор. Кот испуганно прибился к мальчишке. Рудольф стал набирать смс Луи, попутно объясняя дорогу. Вряд ли Эхт в этом нуждался.
Он почти не узнал забор, у которого останавливался три месяца назад: теперь тот, да и весь двор за ним присыпало небольшим слоем снега, отчетливо виднелся лишь красный нос потрескавшегося от морозов лебедя, которого Себастьян потянулся ткнуть одновременно с Вельдом.
— Постоянно так делаю, — будто бы в смущении пожал плечами Рудольф. Эхт понимающе покивал, цепляясь за его пальцы так, как это обычно любил делать Адольф, занятый сейчас попытками успокоить вырывающегося на свободу Бисмарка. — У тебя руки холодные. Ты замерз?
— Нет, они иногда сами собой такие становятся. — Себастьян оглянулся на отворившуюся дверь. — Мне делать вид, что ты просто так решил со мной прокатиться черт знает куда?
— Нет, — Вельд улыбнулся, — Луи нос ворочать не станет.
Первым в дом забежал Адольф, увязавшись за рванувшим внутрь котом, едва не сбив при этом Легрима с ног. Тот пошатнулся, придерживаясь за косяк, и почти удивленно уставился на Рудольфа, только покачавшего головой. Эхт неосознанно спрятался ему за спину, так и не отпуская пальцы, когда пришло время здороваться.
Несколько минут он отмалчивался, краем уха слушая беседу ни о чем, и разглядывал вытянутую прихожую с камином, столом, парой кресел и холодильником, к которому теперь оказалась приставлена кошачья миска и блюдце с водой. Сам Бисмарк обнюхивал углы. Адольф, расстегнув куртку, сидя на корточках тыкал небольшой кочергой потрескивающие дрова.
— Ну что уж, хоть чай, может, налью? — предложил Луи, оборачиваясь на вздрогнувшего от неожиданности Себастьяна, в свою очередь взглянувшего на Рудольфа. Тот кивнул. — Ну и хорошо. Вы, герр Эхт, присаживайтесь, а то как столб в проходе встряли.
Себастьян, только двинувшись вперед, вновь замер, оглядывая стол. У него было лишь два кресла, у одного из которых виднелся круглый старый табурет, заваленный чем-то совершенно неясным. Выгнув бровь, Эхт повернулся на Легрима, подавившего едва заметную ухмылку.
— Кресла широкие, — наконец объяснил он и указал пальцем в сторону цокнувшего языком Вельда, — неужто он за осень задницу так отъел, что не поместитесь?
По взгляду Рудольф с легкостью можно было догадаться, что Луи, сиди он ближе, не отделался бы одним громким шиканьем. Себастьян, кашлянув, все-таки подошел к креслу, дождался, пока Вельд сместится в сторону, и уселся рядом, неловко прижимаясь бедром к бедру. Не то чтобы это было что-то новое, просто прилюдно находиться так близко казалось ему странным.
