Себастьян пришел в себя, когда его потянули за рукав футболки в сторону, подальше от крупных групп и выстраивающегося костра. Многие уже вбивали колышки в землю.
— Если Вам хотелось быть поближе к огню, то сочувствую, — сказал Вельд, бросив сумку под ноги. — Вечером у костра будет шумно, а я хочу уснуть в тишине.
— Да мне без разницы, — честно признался Эхт, помогая Адольфу вытащить его палатку. К своей он даже не притронулся — боялся что-то сделать не так, запутавшись в тенте.
Несколько минут он простоял чуть поодаль, шатаясь из стороны в сторону как дурак, и мог только кивать на попытки Рудольфа объяснить процесс. Для него это было китайской грамотой, а потому он лишь удивленно открыл рот, когда перед ним выстроились три ровные, прижимающиеся друг к другу стенками палатки.
— Выглядит, конечно, как полевой лагерь, — заключил Вельд, отряхивая руки, — но как уж привык.
— А у Вас прям много опыта? — шмыгнул носом Себастьян, доставая из сумки спальный мешок.
— В военной академии часто в походы ходили, так что да.
— С тех пор их ненавидите?
— Какая удивительная догадливость. Особенно для Вас.
— Нет, правда, герр Вельд, я Вас придушу за эти подколки, — пообещал Эхт с серьезным лицом. Адольф чуть толкнул его в бедро. — Не дерись, лучше… не знаю, займись своими детскими делами.
— Я хочу сходить к озеру, — нахохлившись, сообщил мальчишка. — Сходите кто-нибудь со мной.
— Я собирался пойти проверить остальных, а то мне в понедельник жизни не дадут, — хмыкнул Себастьян.
— А я занят, так что подожди до вечера. — Рудольф водрузил на нос очки и уселся на траву, приваливаясь спиной к каркасу палатки и вынимая из сумки книгу.
— Ты не занят!
— Чтение — это занятость, Дольф. Можешь побегать где-нибудь тут, но из виду не пропадай.
И он погрузился в текст, оставляя недовольного сына стоять столбом. Тот, пнув ногой лежащий рядом камень, медлил недолго и вскоре увязался за отошедшим Эхтом. Себастьян возражать не стал, только попросил его быть тише и не пререкаться в случае чего.
Остальные возню с палатками уже прекратили и теперь занимали себя бдением за многочисленными детьми. Брайт, как самый умный в области природы и всего того, что с ней связанно, с небольшой группой отошел дальше в лес, проводить незапланированный урок, лишь бы снизить уровень шума. Люгнер, как и Вельд, предпочел, усевшись в тени, читать, изредка бросая взгляды поверх очков с диоптриями на поляну и прикрикивая, когда очередной беспризорный ребенок тащил в рот шишку или травинку. Зорн, то и дело поправляя выбивающийся из-за ворота легкой хлопковой рубашки шарф на шее, о чем-то объяснялся с Эдель по-французски, и та на удивление его прекрасно понимала.
Эхт замер в нерешительности. Адольф, покрутив головой по сторонам, нетерпеливо задергал его за пальцы. Выбирать, чью идиллию нарушить, не пришлось благодаря необъяснимой любви Вейс появляться в самые неожиданные моменты. В этот раз она, приметив их пару, радостно вскрикнула, жестами подзывая ближе. Сделать вид, что не заметил, Себастьян не смог.
— Вы опять вместе, как мило, — заулыбалась Эдель, пожимая деловито протянутую детскую ладошку. — А родители твои где?
— Папа там, — неоднозначно махнул Адольф в сторону, переводя взгляд на недовольного Зорна. — А где тот важный дядя, что был с Вами в прошлый раз?
— Важный дядя занят важными делами, — фыркнул Вольфганг, откидывая со лба челку. — И где Вы потерялись, Эхт? Всю работу пришлось делать самому.
— Зато Вы отлично справились, — кашлянул Себастьян. — А со мной пришлось бы мучиться с еще одной палаткой. Тем более… помощь, как я вижу, тут и не особо-то нужна.
— Главное, чтобы сейчас все наслаждались отдыхом, — прервала уже открывшего рот Зорна Эдель, слегка шлепая того по руке. — Дети, например, могут повеселиться вместе, а взрослые отдохнуть от суеты. Вот Вы часто выбираетесь на природу?
— Все мое проживание здесь, фрау Вейс, один сплошной выход на природу, — оскалился Себастьян, и Вольфганг впервые за разговор улыбнулся. — А если серьезно, то я терпеть не могу все эти… активные виды спорта. Люди не для того строили уютные, теплые, безопасные дома, чтобы мы сейчас сидели черт-те где. А в здешних лесах, как я помню, есть лоси, и что-то подсказывает мне, что на них обязательно найдутся хищники.
— Не бойтесь, они задохнутся от Ваших разговоров раньше, чем успеют Вас загрызть, — с усмешкой покачал головой Зорн.
— Что? — искренне не понял Эхт.
— Он назвал Вас душнилой, — шепотом подсказал Адольф.
— Какое некрасивое сленговое выражение, молодой человек, — поцокал языком Вольфганг. — Но да, герр Эхт, оно очень точно подходит. Вы не просто душный, Вы самый настоящий душнила.
— Вольф, — шикнула Эдель, толкая его в плечо, — это некультурно, прекрати.
Себастьян вздернул брови. И когда только они успели перейти на «ты»? На Зорна он не особо злился, потому что тот все-таки был отчасти прав — в разговорах Эхт часто становился скучным и нудным, особенно если визави не вызвал хоть какой-то минимальной симпатии.
Он перебросился с парочкой еще несколькими фразами и, оставив Адольфа на попечение целого отряда одногодок, возвратился к палаткам. Рудольф к тому времени уже закончил чтение и теперь явно собирался куда-то идти. Ненадолго повисла немая пауза — Себастьян разглядывал складной нож в чужих руках, а Вельд то и дело оборачивался в левую сторону.
— Тут, как выяснилось, — заговорил он первым, — есть мишени для метания… Подальше от детей, конечно. Я собирался сходить.
— Мм, — протянул Эхт, суя руки в карманы и раскачиваясь с пятки на носок. — Удачного метания.
— А Вы, — Рудольф прокашлялся, — не хотите составить мне компанию?
— Собираетесь незаметно убить меня и свалить все на неумелое обращение с ножами? Я в последний раз, когда сыр для бутербродов нарезал, чуть палец себе не отрезал, а тут мало того что в руках это держать, так еще и метать его…
— Я прослежу, чтобы Вы не убились, — пообещал Вельд, убирая нож в карман джинсов. — По крайней мере постараюсь.
— О, звучит очень безопасно. Сразу все сомнения пропали.
— Герр Эхт, — он тяжело вздохнул, — я же Вас не заставляю, в конце-то концов, просто у Вас, как я вижу, других дел-то особо и нет.
С этим не согласиться Себастьян не мог. В раздумьях пожевав нижнюю губу, он по итогу кивнул, увязываясь следом за Рудольфом, который, казалось, бывал на этой поляне не раз и не два и прекрасно ориентировался в пространстве.
Поначалу плетясь позади, вскоре Эхт поравнялся с Вельдом, от скуки рассматривая все подряд. Так он и заметил странного вида вертикальный шрам на чужой щеке, похожий на след, который обычно бывает на сложенной вдвое бумаге.
— От чего он у Вас? — спросил Себастьян, тыча в свое лицо в том месте, где должна быть полоса.
— А? — Рудольф коснулся собственной щеки, нащупывая пальцами отметину. — Не знаю, честно говоря. Может, упал где-то в детстве.
Они зашли в небольшой пролесок со множеством тонкоствольных деревьев. Тропинка под ногами, на удивление, оказалась ровнехонькая, хотя все остальное выглядело так, будто здесь не бывало никого многие годы.
— Часто падали? — Нужно было чем-то заполнить тишину. Себастьян развернулся, идя спиной вперед.
— Если сейчас не повернетесь обратно — упадете уже Вы, — покачал головой Вельд, со скепсисом оглядывая Эхта. — И да, я часто падал, потому что в академиях по-другому и не бывает — всегда на улице, на тренировках, где-нибудь да навернешься.
— О, я тоже обычно на улицах бегал, — воодушевился Себастьян, игнорируя предупреждение. — Удивлен, как я вообще до своего возраста дожил. А то я, знаете ли, раньше во что только не вляпыва… Ой!
Пятка не нашла под собой землю, и перед глазами взмыли верхушки деревьев. Эхт почувствовал, как все внутри ухает куда-то в сторону желудка, а сам он летит вниз.
От свернутой шеи или как минимум расшибленного затылка Себастьяна спас Рудольф, вовремя схвативший его за грудки. Эхт ненадолго повис на собственной футболке, слыша, как трещат нитки, а затем по спине коротко, будто бы и нерешительно скользнула ладонь, помогая принять вертикальное положение.
