— Здравствуйте, сэр, — Поттер спрыгнул с подоконника.

— Почему вы не на обеде?

— Я… не голоден.

— Простите мне мое любопытство, — Флитвик чуть наклонил голову набок, — у вас все в порядке? Мне показалось, вы чем-то расстроены…

Гарри замялся. С одной стороны, рассказывать посторонним о своих переживаниях он не привык. Но с другой, сейчас ему действительно очень нужен был совет взрослого, который разбирается в жизни лучше, чем он сам или его ровесники. И, пожалуй, профессор чар, с первых дней проявивший к нему внимание, подходил для этой цели лучше всего. Из всех учителей он был самым… человечным, что ли?

— Если честно, да, профессор, — наконец признался Гарри.

Флитвик понимающе кивнул и посмотрел на большие круглые часы в конце коридора.

— Ну-с, до начала следующего урока еще полчаса, почему бы нам не побеседовать в моем кабинете? Идемте.

Они поднялись в небольшой, невероятно захламленный всевозможными книгами, кипами пергаментов и странными приспособлениями, но отчего-то удивительно уютный кабинет Флитвика, и там, за чаем и вкуснейшим мясным пирогом, который по приказу профессора принес домовик, Гарри рассказал об окончательно испортившихся отношениях с сестрой и своем беспокойстве по этому поводу.

— Что ж, — задумчиво произнес Флитвик, внимательно выслушав его рассказ, — ситуация действительно непростая. Я подумаю, как можно вам помочь, Гарри. И, вероятно, мне стоит поговорить с вашей сестрой. Время, конечно, лучший лекарь для душевных ран, но и участие, полагаю, лишним не будет.

— Спасибо, профессор, — сказал Гарри, глядя на него с искренней благодарностью.

— Да не за что, — отмахнулся Флитвик. — Я мог бы и сам догадаться предложить свою помощь. Конечно, Анна не моя подопечная, но Минерва в делах душевных… словом, эмоциональной поддержки от нее ждать не стоит. Что совершенно не отменяет того факта, что она высококлассный преподаватель, — добавил он, заметив выражение лица явно согласного с его предыдущим утверждением Гарри. — Кстати, об учебе. Я заметил, в последнее время вы делаете значительные успехи в чарах. Много тренируетесь?

— Что вы, сэр, — очень серьезно ответил Гарри, — колдовать вне классов запрещено.

Флитвик, посмотрев в его честные глаза, расхохотался.

— Да, действительно, о чем это я, — пробормотал он сквозь смех. — И тем не менее, я вами доволен. Надеюсь, вы продолжите «соблюдать» школьные правила в том же духе. Ну, а теперь нам обоим пора, до звонка осталось совсем мало времени. И, Гарри, — добавил он уже на выходе из кабинета, — знайте, что если вдруг вам понадобится совет или просто захочется попить чаю в моей компании, двери этого кабинета для вас открыты.

— Спасибо, сэр, — Гарри тепло улыбнулся и чуть склонил голову. — Для меня это честь.

***

После разговора с Флитвиком на душе стало значительно легче.

Настолько, что когда вечером неугомонный в своем исследовательском азарте Блейз предложил в очередной раз наведаться в секретные тоннели, Гарри, последние пару недель игнорировавший подобные развлечения в пользу учебы, не раздумывая согласился.

В конце концов, эти ночные вылазки были частью той обычной школьной жизни, в которой не надо переживать из-за отношений с сестрой, думать о том, где и как они будут жить дальше, ломать голову над туманными намеками декана и разгадывать вселенские заговоры.

— Так-так, смотрите-ка, здесь мы, похоже, еще не были, — Блейз остановился возле одной из развилок и расправил в руках составленную и скрупулезно пополняемую ими карту. — Даф, посвети!

Дафна поднесла палочку с зажженным Люмосом к пергаменту, и Забини удовлетворенно хмыкнул.

— Точно. Пошли! — и, всучив карту Дафне, бодро направился вперед.

— Сколько же тут этих ходов… — протянул Теодор, пробираясь по узкой трубе вслед за ними. — Они вообще когда-нибудь закончатся?

— Ты размеры замка видел? — не оборачиваясь, поинтересовался Блейз. — Когда-нибудь, конечно, закончатся, но очень не скоро. Особенно, если мамочка-Даф будет нас тормозить бесконечными нотациями о подготовке к экзаменам, — ехидно добавил он и тут же схлопотал свитком с картой по затылку. — Ауч! Прошу всех засвидетельствовать акт вероломного нападения!

— Шагай давай, балбес! — фыркнула Дафна. — Вот нахватаешь на экзаменах «Слабо» по всем предметам, тогда посмотрим, что твоя мамочка по этому поводу скажет.

— А чего смотреть, я и так знаю, — весело отозвался Забини. — Скажет, что я весь в своего козла-папашу, за которого она вышла явно в помутнении, что я когда-нибудь сведу ее в могилу, глаза б ее меня не видели и далее по тексту! А потом нахлещется коньяку, потребует у домовика эклеры с чесночным соусом и будет швыряться ими в папину колдографию.

— Оу, — впечатлилась Дафна.

— Хорошо тебе, — пробормотал Нотт, — а вот меня отец выпорет, если хоть по одному предмету не будет минимум «Выше Ожидаемого», он обещал…

— А что, отец Блейза их бросил? — едва слышным шепотом спросил Гарри у шедшего рядом Малфоя.

— Не, он умер, — невозмутимо отозвался Драко. — Давно, лет десять назад. После этого у Блейза было еще пять отчимов.

— А с ними что случилось? — изумился Гарри.

— Да то же самое, — фыркнул Драко. — По какой-то удивительной причине «мистеры Забини» долго не живут. Последний скончался полгода назад от инфаркта, и теперь мать Блейза вновь в активном поиске вечной любви. Хотя, конечно, ничего удивительного в этом нет, учитывая, что самому молодому из них было девяносто три, все они были неприлично богаты, а сама Катарина — так зовут его мать — происходит из древнего итальянского магического рода, который славился своими выдающимися отравителями даже среди магглов.

— Что за род? — осторожно поинтересовался ошарашенный Гарри.

— Борджиа.

Драко внезапно остановился, чуть не налетев на вставшего впереди Теодора. А затем они услышали недовольный голос Блейза:

— Кажется, пришли. Точнее сказать, «приплыли»…

— Что там? — Гарри с трудом протиснулся мимо Нотта и, взглянув поверх плеча Даф, увидел круглую металлическую дверь, к которой их привела очередная труба.

Дверь выглядела тяжелой и намертво впаянной в отверстие даже в полутьме. А в центре ее была выгравирована огромная змея, свернувшаяся кольцом. Ее многочисленные чешуйки слабо золотились в свете Люмоса, отчего казались объемными, а вместо глаз были вставлены два зеленых камешка, очень похожие на изумруды.

— Алохомора не работает, — с досадой сообщил Забини, опуская палочку, — Апреире — тоже. Рычагов тут нет. И никакой ручки, разумеется, не наблюдается. Мне начинает казаться, что человек, создававший эти коридоры, испытывал к ним личную неприязнь!

— Или просто тому, для кого ходы создавались, ручки были не нужны, — тихо пробормотал Гарри, зачарованно глядя на сверкающие изумрудные глаза змеи.

На мгновение ему даже показалось, что треугольная голова чуть заметно шевельнулась, и он почти услышал тихое шипение.

— Мы знаем, что реконструкцией замка занимался Корвин Гонт, — задумчиво сказала Дафна. — А Гонты — побочная ветвь Слизеринов…

— Это вполне объясняет маниакальную любовь к змеям, но вообще ни разу не помогает нам открыть дверь, — Блейз округлил глаза. — Еще светлые мысли есть?

— По-моему, Блейзи, — протянул возникший за спиной у Гарри Малфой, — наши друзья хотят сказать, что эти ходы не были предназначены для людей. И, учитывая все, что мы здесь видели раньше, я склонен с ними согласиться.

— Не понял, — тряхнул головой Забини.

— Поясняю, — все тем же снисходительным тоном продолжил Драко, — если предположить, что у великого сантехника всея Хогвартса — господина Гонта — был некий питомец, возможно, даже родовой фамильяр, которому он решил организовать место для прогулок, а потом вспомнить, какими родовыми дарами славились потомки Основателя…

Блейз, до которого постепенно начало доходить, пораженно уставился на дверь.

— Змея? — изумленный взгляд скользнул по гравировке.