— Вот так, да? — Сириус посмотрел на него, снизу вверх, вытирая кровь с разбитой губы, и медленно поднялся на ноги. — Ладно… — он помотал головой, медленно пятясь к двери. — Ладно! Не хотите ручки пачкать — не надо! Без вас обойдусь, моралисты хреновы!
Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.
Ремус яростно пнул один из стульев, перевернув его, а затем, длинно выдохнув, уперся ладонями в стол и закрыл глаза. Зря он не сдержался. Нужно было дать Сириусу выговориться, попытаться успокоить его и заставить вспомнить о здравом смысле, а теперь…
Кто знает, что он может натворить в состоянии аффекта?
========== Глава 33. Змеи ==========
— Итак, — профессор МакГонагалл обвела класс строгим взглядом, — как я и обещала на прошлом занятии, остаток урока мы посвятим небольшому устному опросу. Мистер Малфой, — она обернулась к партам, за которыми расположились слизеринцы, — назовите имя автора Свода основных законов трансфигурации?
— Вилберн Гэмп, мэм, — не задумываясь, отозвался Драко.
— Годы жизни?
— Тысяча пятьсот тридцать седьмой — тысяча шестьсот двадцатый.
— Хорошо, — МакГонагалл перевела взгляд на гриффиндорцев. — Перечислите пять исключений из Свода законов Гэмпа… мисс Поттер?
Тишина.
— Мисс Поттер! — профессор поправила очки и подошла вплотную к парте, за которой сидели Анна и Лаванда Браун.
— А? — Анна, будто очнувшись, подняла голову.
Гарри посмотрел на сестру с беспокойством. Бледная, заметно похудевшая за последнее время, с темными кругами под глазами и небрежно заплетенными волосами, она выглядела нездоровой. Конечно, он понимал, что несчастье, случившееся с их родителями, ударило по Анне гораздо сильнее, чем по нему, но каждый раз, видя ее в коридоре или на уроках, пугался ее мрачного вида.
Слишком сильным был контраст между ею прежней — веселой, активной, жизнерадостной и той бледной, молчаливой тенью, в которую она превратилась теперь.
А главное, Гарри все больше начинало казаться, что со временем становится только хуже.
— Простите, профессор… — едва слышно пробормотала тем временем Анна, глядя куда-то перед собой, — я… я не знаю…
МакГонагалл вздохнула. На мгновение в ее глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость.
— Что ж… мисс Браун?
Лаванда с готовностью начала отвечать, а Гарри отвернулся.
— Ну конечно! — прошептал сидящий рядом Блейз, закатив глаза. — Будь это кто-нибудь из нас, обязательно бы баллы сняла, а как драгоценные «львята», так просто вопрос переадресовала…
— Да ладно тебе, — Гарри покачал головой. — Она просто пожалела Анну из-за… ну, ты понимаешь.
— Ага, — скривился Забини. — Только почему-то тебя она на прошлой паре оштрафовала и глазом не моргнула. Какая-то у нее избирательная жалость, не находишь?
Поттер молча пожал плечами. Что и говорить, лояльное отношение МакГонагалл к собственному факультету было очевидно. С них реже снимали баллы за неудачи и опоздания, а тех оплошностей, которые можно было не заметить, профессор предпочитала не замечать. Впрочем, Снейп поступал точно так в отношении слизеринцев, так что грех было жаловаться. Особенно учитывая, что косячили гриффиндорцы куда активнее и больше — просто в силу своей численности.
***
Уже уходя вместе с ребятами по коридору от класса Трансфигурации, Гарри, ощущая неприятное тянущее чувство в груди, остановился и обернулся.
Анна, как раз в этот момент выходившая из класса вслед за Лавандой, выглядела такой несчастной и потерянной, судорожно прижимая к груди учебник, что сердце кольнуло жалостью.
— Эй, ты чего? — окликнул его Блейз. — Бежим на обед быстрее, пока оголодавший Тео не сожрал кого-нибудь из нас! Он уже грозился.
— Это была не угроза, а предупреждение, — меланхолично возразил Нотт.
— Вы идите, — Гарри поправил сумку на плече, — я догоню.
И, развернувшись, уверенным шагом направился к толпящимся в коридоре гриффиндорцам.
— Анна! — он успел схватить сестру за рукав мантии прежде, чем она скрылась из виду. — Можно с тобой поговорить?
Анна обернулась и молча посмотрела на него. Вблизи она выглядела еще более бледной, а карие глаза казались огромными на осунувшемся лице.
— Тебя подождать? — спросила вынырнувшая из-за ее плеча Лаванда, искоса глянув на Гарри.
— Нет, не надо, иди, — тихо отозвалась Анна и, дождавшись, когда последняя группа гриффиндорцев пройдет мимо, вновь посмотрела на брата. — Что ты хотел?
Гарри сделал глубокий вдох, словно перед прыжком в воду.
— Хотел спросить… как ты?
— Нормально, — равнодушно ответила Анна.
— Разве? — Гарри внимательно посмотрел на нее. — Слушай, я знаю, что мы с тобой никогда не были большими друзьями. Я вижу, что ты избегаешь меня в последние месяцы, наверное, считаешь, что мне все равно, что с тобой происходит, но это не так. Ты же моя родная сестра, мы выросли вместе, и теперь, когда родителей нет, мы…
— Не смей! — ее губы побелели, в мгновенно потемневших глазах блеснули слезы. — Не говори мне о родителях! Ты никогда их не любил!
— Это неправда, — голос предательски дрогнул. — Если я не плачу, это не значит, что мне не больно. Каждый по-своему переживает горе…
— Я вижу, как ты переживаешь! — неожиданно зло сказала Анна, бросив взгляд ему за плечо. Гарри, обернувшись, обнаружил в конце коридора сворачивающих за угол друзей. — Преспокойно продолжаешь дружить со своими любимыми «змейками», хотя это их родители виноваты в том, что папы больше нет, а мама в больнице!
— При чем здесь они? — опешил Гарри. — Родители моих однокурсников непричастны к тем нападениям!
— Откуда ты знаешь? — Анна сверкнула глазами. — Это они тебе сказали?
— Послушай, ну это же чушь, те, кто напали на нас, мертвы, ты же знаешь!
— Те, не те, какая разница?! Малфои, Нотты, Гринграссы — они все ближайшие сторонники Сам-знаешь-кого! Может, сами они и не нападали, но точно были в курсе! И их дети будут такими же, как они, и ты тоже!
— Анна…
— Не трогай меня! — она отшатнулась от его протянутой руки. — И не подходи ко мне больше, ясно? Я знать тебя не хочу! Предатель! — она развернулась и побежала прочь, на бегу яростно вытирая слезы.
Гарри остался стоять, чувствуя, как внутри что-то обрывается.
Да, они с Анной никогда не были близки. И нельзя сказать, чтобы он сильно страдал по этому поводу. Но была единственным, что осталось от его семьи. И сейчас, глядя ей вслед, он чувствовал, как рвутся последние призрачные нити, связывавшие их.
Наверное, она никогда не простит ему того, что он не переживает из-за родителей так же сильно…
Настроение идти на обед в Большой зал пропало, и Гарри, медленно дойдя до ближайшей оконной ниши, закинул сумку на подоконник и сам залез туда же. На душе было паршиво. Как они будут жить дальше?
Допустим, сейчас, пока они в Хогвартсе, игнорировать друг друга хоть и неприятно, но возможно. А дальше? Когда настанут летние каникулы? Да и вообще… отца нет, мама в коме, и неизвестно, когда придет в себя, других близких родственников у них с Анной нет, и где они будут жить? Хотя у мамы, кажется, есть сестра, но она маггла, и, насколько знал Гарри, они поссорились много лет назад и с тех пор не общаются.
Таким образом из вероятных опекунов остается только Сириус. Который, наверное, с радостью согласится забрать к себе Анну, но вот насчет себя Гарри совершенно не был уверен. Крестный сестры и лучший друг родителей почему-то всегда его недолюбливал. Впрочем, как и родители Невилла, хоть те и старались скрывать свое прохладное отношение.
И что с ним не так?
Эта мысль, регулярно возникающая в голове на протяжении всей сознательной жизни и раньше вызывавшая почти отчаяние, сейчас лишь равнодушно скользнула по краю сознания. Наверное, потому что теперь у него были друзья, которые относились к нему совершенно по-другому. Да и с магией в последнее время стало намного лучше. Интересно, почему?
— Гарри? — донесшийся откуда-то сбоку голос вырвал его из размышлений. Рядом с подоконником стоял профессор Флитвик и внимательно смотрел на него снизу вверх.
