Комментарий к Глава

XVI

16 глава! Лис её закончил!!!! (это было сложно...)

Да, обещал Лис чуть раньше, но не смог, простите мои дорогие! Зато глава опять получилась несколько побольше, и в ней очень много нашей парочки. Да, концовка такой и предполагалась, и возможно это жестоко, обрубать на таком моменте, но таков сюжет, и в следующей части обещаю что будет эпик и хоррор.

Следующая глава выйдет чуть пораньше – через недельку, максимум через дней 8.

Спасибо что читаете и поддерживаете автора!)

====== Глава XVII ======

Доброго времени суток, и с пошедшими праздниками! Лис вернулся и просит прощения за такое длительное отсутствие. Пояснения, возможно напишу позже, впрочем и причины запоздалого выхода проды. С автором всё вроде как в порядке, и он даже может уже вполне браться за продолжение сей истории. Спасибо большое тем кто ждал и верил, что я вернусь, непомерна вам благодарна за поддержку. И по традиции, вот несколько глав, которые оказались больше задуманного. Надеюсь они понравятся вам и немного сгладят факт моего долгого отсутствия. Всем приятного чтения!

Глава XVII

Черные блики от зеркальных окон небоскребов, на паскудство черное небо и темно-грифельные облака, подобно искусственным — свинцовым опускались на затуманенный грешный город.

Чертов, непригодный даже для бактерий, но на иронию для человека.

А он был его властителем, незамеченным, неизвестным воочию, но пугающим до исступления. Он был тенью, хищной, опасной, вновь жаждущей кровопролития и жестокости — хищник, изголодавшийся по крови и страху — ужасу любого, кто посмотрит в его глаза…

И полуиздевательская усмешка над всем 604 вновь проявляется на тонких губах.

Год за годом, сезон за сезоном, день за днем он изменяет этот город, заставляет все больше биться в бешеной агонии ужаса и паники — уничтожает 604 изнутри, подобно смертельному вирусу. Не знает почему, просто хочет, просто привык, просто нужно продолжать, а какая была цель изначально, его уже почти не заботит и не волнует.

Так проще — даже не помнить, не вспоминать, направляться вперед, возможно в такую же чернильную бездну, куда и катится весь чертов мир, вкупе с этим треклятьем.

Его нумерация продолжается, новый насыщенный страх так и оседает горьковато-сладким привкусом на языке, а охота только начинается. Ночь сама только начинается. И почти довольный оскал единственного совершенного хищника видится в одну из несовершенных, но все же ярких вспышек молний. Этого не забудет никто. Он знает, предугадывает и наслаждается своим издевательством над ублюдочным муравейником. Ненавистным и неизменным.

Дождь начинается как всегда не вовремя, и даже не по его идеальному плану, но уже плевать. И главное чувство вновь растекается по венам расплавленным жгучим металлом, заставляя находить очередную — да, уже вторую за сегодняшнюю ночь — жертву.

Незапоминающуюся… Они все для него не слишком яркие и запоминающиеся, но хотя бы более невменяемую и опасную, нежели предыдущая.

Они трясутся от страха — весь никчемнейший муравейник или уж термитник, а ему смешно, смешно и также скучно. Может поэтому сегодня не один подарочек городу, а целых… два?

Бесшумной тенью пересекая полупустую улицу так никем и незамеченный, а накаленная до предела лампа в обветшалом фонаре, единственная в этом переулке, с громкий звоном взрывается и пересечение между двумя улицами А7 погружается почти в идеальный мрак.

Возможно по воле случая, а возможно… Просто все более светлое и яркое, где он появляется не справляется с его внутренней тьмой, и исчезает… Белые стены окрашиваются густой кровью, почти черной и липкой, лампы на улицах коротят или взрываются, люди, которые могли бы зваться нормальными, инстинктивно впадают в ужас, и остаются так навсегда, с поскудским чувством страха, превращаясь в истинных подлых тварей.

Страх срывает маски. Страх открывает правду сущности недокукол, что все еще по ошибке зовутся людьми.

И его презрение к ним безгранично.

Все светлое меркнет, и делает это он, наслаждаясь, ухитряясь не попасться, и играючи издеваясь. Над всем городом, над всеми истерически-перепуганными «главами» банд, над полицией и департаментом, над всеми термитами этого хренового 604.

Молнии, как по заказу, вновь освещают половину города и ближайшие пустыри с полуразрушенными парковками и магазинами возле них, это помогает выявить нежелательных свидетелей, но их нет. А тень скользит дальше, в этом квартале придется так — пешком, но это ничуть не смущает. Он знает, всё свое недовольство он выразит вот тому идиоту, который вчера вечером осмелился перерезать горло трем женщинам и оставить ему, Ему, свое тупое послание.

Он тихо цыкает и даже не обращает внимание на начавшийся мелко моросящий дождь. А молния вновь озаряет на миг невидимого в ночи хищника, в желтых глазах которого азарт смешивается с предвкушением и крупицей безумного довольства.

— Итак, что мы знаем? — она устало падает в массивное офисное кресло на колесиках, и едва исподлобья смотрит по очереди на трех экспертов, что сидят по другую сторону стола.

— Для начала давайте поясним то, Туф, что поймать этого субъекта будет сложнее в несколько раз, чем мы предполагали, — издалека начинает самый молодой из приглашенных сотрудников.

Фее кажется, что он не заслужил свое место в этой команде, учитывая его возраст в двадцать три года… А за окном противно сверкает новая природная вспышка, освещая изуродованный страхом город.

Но она отвлеклась… И все-таки ученая степень по психологии и работа наравне с такими экспертами которые сидят рядом явно намекает на эрудицию и действительно гениальный ум, в своей области, этого почти мальчишки. Она же только тихо матерится, но для других просто приподнимает в вопросе бровь.

— Мой коллега, Арон, прав, и я бы даже его поправил, утверждая, что поймать его будет сложнее не в несколько раз, а в несколько сотен раз. И возможно даже вся эта операция закончится провалом, — это уже добавляет знакомый ей пожилой мужчина, что вечно в очках и со странным акцентом.

— С какого такого ху… Гм… С чего это бы, пояснить можете?

— Он организованный несоциальный серийный маньяк, действующий строго по четко выстроенному плану, с непредсказуемым модус операнди.* И, забегая ненамного вперед, я уверен, что даже маска нормальности у него хорошо выражена. Даже отлично, я бы сказал. Особенно учитывая, простите, такой город и такие условиях выживания.**

— Хорошо… — Туф вздохнула, потом немного потерла виски, вновь выдохнула и опять перевела взгляд на экспертов, — А теперь, будьте добры, на человеческий нормальный язык. Я может и работаю в структурах, где постоянно нужно сталкиваться с психами, но ваши чертовы термины мне непонятны до сих пор. И с какого перепуга эту тварь нельзя практически выловить?!

— Простым для вас языком, у этого субъекта острый аналитический ум, и как следствие с айкью выше среднего, он продумывает каждое свое действие, а способ совершения им преступлений всегда четко спланирован и довольно сложен, но в то же время безумен и непонятен. Однако, помимо того, что он миссионер, гедонист, не сексуального подтипа, с повадками садиста, его модус операнди не выражает ничего характеризующего его как личность и не ведет к его поимке.***

— То есть??

— То есть, он не показывает важна ли ему жертва, во имя чего действительно он это делает, что могло повлечь его к такому образу жизни, и что спровоцировало его вспышку ярости, когда он впервые убил. Нет четко выраженного характера поведения, Туф. Он хаотичен, и непостоянен, но притом с четкими сроками и графиком. Все его жертвы это худшие отбросы города, психопаты и убийцы, однако даже по этим признакам сказать что-то об Ужасе сложно даже нам. Все что он показывает — насмешка, над вами, над городом, над полицией и над всеми психопатами. Он высмеивает и грозится страшным чудищем придти к каждому. Он эгоист, не любящий когда кто-то забирает у него внимание и становится равным. Он совершенствуется, и при этом идеально заметает любые следы. И, заметьте, он держит этот город, как бы вам тошно и противно не было от этих слов. Он объявляет сезон — весь город сходит с ума, он убивает вторую жертву — объявляют комендантский час. Выраженная власть над людьми, желание подчинять, но нет никаких нитей, ведущих в прошлое, откуда появилось такое стремление к власти и подчинению, ненависти и гольной садисткой ярости… Его характер не виден в его модус операнди. Подстроить его характер или его проблемы под его тип жертвы невозможно, он отзеркаливает в своих убийствах лишь то, что творили сами жертвы, но притом не вплетая в это своих страхов, личной мести или возмездия! Этот мужчина не прокололся вне сезонов, не сорвался на внезапные убийства, и стиль убийств вне сезонов его почерком тоже замечен не был, а значит ведет более умеренную, по меркам вашего города, жизнь, не привлекая к себе вообще никакого внимания окружающих. Тень, и только.