Он сглатывает и понимает, что нужно отступать — убегать, только вот их много, а он один, и чертово спиртное еще держит организм в расслабленном состоянии. Пусть и не так сильно, но весомо для того, чтобы тело теряло контроль над бегом.

Его мозг опять занят разглагольствованиями, но их прерывает большой нож, с силой вонзившийся в стену — на пять сантиметров праве от лица, а мат укуренного, судя по всему, ублюдка слышится очень четко.

Застали врасплох и, как всегда, по его же вине. Заматериться самому не удается — времени, ровно, как и сил становится ничтожно мало. Джек успевает отскочить от потенциальной опасности, но понимает — слышит, что его обходят со спины и новый круг пляски на выживание начинается. Он перекручивает нож в руке и не обращает внимания на саднящую боль, парнишка уговаривает себя отбить еще несколько ударов. Только вот мозг, с долбанной ясностью, понимает, что если на него навалятся все вместе, то он физически не сможет отбиться. Нападки спереди отразить сможет, но если обернется и отвлечется на задних противников, его запросто так могут пырнуть в спину, и это как минимум.

Паскудство… И после этого вылезай из собственного безумия. И, да, кажется, он понял еще кое-что — его лимит херового везения закончился. Как иронично. Он встречал настоящих психов, был загнан полицией в самые ублюдочные ситуации, его чуть не изрезал серийник, и он более четырех раз встречал самого опасного убийцу из всех живущих в 604, но оставался при этом жить. А тут — шайка обкуренных мудаков, скорее такого же возраста, как и он сам, и Джек тупо проигрывает, оказываясь в западне.

Шаги позади слышатся четче, смешки слишком противные — совсем неадекватные, и ему приходится опять жаться к стене, загнанный как зверь. Только вот всё идет не по плану — не по его представлению реальности. Уже изрядно им покоцанный пацан замахивается для нового удара — направленного и четкого, и Фрост понимает, что минимально получит еще одну рану, его сжимают в кольцо и уйти от ножа будет совсем непросто. Лязг лезвия об лезвие, его шипение сквозь плотно стиснутые зубы и ему даровано еще несколько секунд.

Нет. Его не пожалеют, ему не дадут этих секунд — трое надвигаются на него и почти достают, как неожиданный вой четвертого застает врасплох всех, даже самого Джека, и заставляет остановиться каждого. Беловолосый судорожно глотает воздух и резко переводит взгляд вправо, где в темноте был слышен противный звук.

«Всегда найдется рыба покрупнее, да?»

Он усмехается, хотя, твою мать, не до усмешек сейчас. Но ничего поделать с собой не может, а разгоряченные дракой мудаки озираются, поднимая мат и порываясь на помощь своему товарищу. Поздно. Все что может разглядеть Джек, это контур свернувшийся эмбрионом фигурки на земле. Только вот нового участника событий нихрена не видно, и это почему-то так резко приводит в себя, словно ледяной водой окатили. И он понимает, что если херовы хулиганы так — позабавиться решили, то рыбка покрупнее будет уже резать намеренно. Интуиция вновь орет, а сознание сбоит.

Вот почему он уходил от реала, слишком уж велик процент подохнуть от страха — неожиданный инфаркт, твою мать. Или проще — слететь с катушек в самый неподходящий момент, когда мозг может тупо сплавится от перенагрузки и той же паники. Лучше уж сразу воспринимать безумие за обыденность и растворяться в нем.

Херов никчемный философ, губящий свою жизнь. А реальность вырывает из ненужных раздумий и по новому сдавленному вскрику понятно, что и второй пошел на корм… Только вот кому бы? Остальные кидаются врассыпную, видимо играет факт сохранности жизни и страха перед тенью. Херовой невидимой тенью! А он же отталкивается от стены и решает ретироваться, пока у него возник мизерный шанс под этот шум, ор и неразбериху. Про него уже все забыли, и как, твою мать, это чудно! Мимо него проносится один из недавних хулиганов и Фрост прослеживает за ним взглядом, по инстинкту оборачиваясь и смотря вконец тоннеля, где на свет убегает темная фигурка. Ему не хочется, чтоб пробегающий пырнул его от страха.

Всего три секунды, три ебанных секунды и он теряет контроль над происходящим позади. И этого хватает, чтоб проиграть, пусть даже и косвенно. Фрост не успевает обернуться, половина шагов и шумов резко прекращается, а его так по-простому, и от этого паскудному, подлавливают, заходя со спины и приставляя нож к горлу, другой рукой закрывая рот.

Растерянный вскрик так и не срывается с губ. Мысли путаются и сознание теперь точно проясняется, даже от алкоголя, а он не желает так просто осознавать конец. Но вопреки правилам блядского города незнакомец, на сто процентов очередной псих, что подловил его, убирает нож, а Джек вздрагивает и с опаской ждет, что будет дальше.

Но ничего не происходит, стоящий позади лишь подносит нож к лицу, также, не убирая ладони с губ. И здесь до Фроста моментально доходит, ровно, как и загривок сводит иглами фантомного льда. Форма… — изогнутое серпом лезвие тонкого черного ножа. Парнишка стоит лицом к дальнему выходу из тоннеля и черта света охрененно удачно вытемняет контур ножа. Знакомого такого ножа.

Узнанный по лезвию лишь тихо хмыкает и, наклонившись, практически в идеальной тишине, впервые заговаривает с Джеком:

— А теперь… Ты идешь со мной.

Фрост понимает, что его казнь только началась.

Только вот низкий хрипловатый голос, слишком спокойный и, даже для него, притягательный, совсем не вяжется с тем, кто стоит за спиной. И почему, Джек клянет себя, он вспоминает сейчас не о Шипе, не о полицейских, и не о этих дебилах, разрезанных Ужасом, а о том, как он ластился к нему возле того треклятого общежития…

Блядство, блядство, блядство!!!

Вся его жизнь сплошное блядство, а он стоит на пороге к заветной дверце в загробное царство и не понимает, отчего ему становится так охуительно спокойно и, в то же время, волнительно хорошо.

Бред, окончательный и безвозвратный, а теплая ладонь все же убирается со рта. Ему дозволено кричать? Ему дозволено хотя бы шевелится?..

Наивный…

Ему дозволено только то, что сказали — как бычок на привязи у хозяина, но априори мысль не вызывает дрожь неприязни. Он не знает чего в нем больше — страха, паники или… любопытства?

«Нет, всего лишь смирение»

Хреновые монологи и мысли прерывают, небрежно толкая в спину, побуждая, тем самым, зашевелится. Ужас обходит его и, слишком изящно перекрутив нож в руке, прячет за пояс, направляясь вперед.

А Джек и ошарашен и не понимает, какого вообще происходит… Он надумал всякого, а его… Ему? Что, блядь, ему делать? Сбежать?

«Догонит… А потом, лучше самому себе перерезать горло. Если успею...»

Воздух в легких заканчивается — он только понимает, что все это время не дышал, и приходится судорожно вдохнуть. Ком в горле и Джек не может вымолвить хоть слово, а должен, твою мать, обязан!

Бежать…

Нет. Он совсем съехал с катушек, делая шаг и направляясь за своим персональным палачом. Обреченность? Безвыходность? Или понимание, что добегался? Возможно все сразу, а возможно ничего из передуманного. Он с силой закусывает губу и даже не обращает внимания на болящие порезы на теле.

А этот… хренов псих просто спокойно так идет впереди, даже не заморачиваясь обернутся или что-то объяснить, и это ошарашивает, это выводит из себя, но это также дает понять кто тут доминантный хищник.

«Чертов черный тигр…»

Джек трясет головой и пытается успокоить хреново заполошенное сердце. Он же думал, что может так получить инфаркт, так какого хера «очнулся» от своего безумия? Вот тебе и осознавать, и принимать, сука, реальность!

Фрост идет неспешно, осторожно, но понимает, что на автомате, знает, что из-за шока не может сделать по-другому, в голове каша, но тело исполняет то, что запрограммировано… Кем? Кем твою ж мать?! Им самим или… этим Ужасом?

Он точно доходит до ручки, но скоро выход из подземки, а интерес и страх пересиливают.

 — А ничего, что я и сбежать могу? Не будешь вести меня на прицеле? — еще больше замедляя шаг, наобум выспрашивает парень, хотя и понимает, что морозит одну глупость.