«Чтобы в конец всё выяснить или он действительно психанул и убил тебя?»

Хотя, его смерть действительно будет выходом. Раньше… Раньше он хотя бы знал, что делать. Что будет завтра. А теперь…

Он не знает. Он злится. И сорвав с железной спинки кровати свою кофту, и захватив нож, пулей вылетает из своей квартирки, наплевав даже на ключи и воду. Ему уже похрен. Главное — забыться. Главное не вспоминать про свою ебанутую жизнь. А он еще говорил что-то про других.

— Пятый… — Джек щурится от бьющего в глаза света оранжевого солнца и ухмыляется.

Прошло полчаса, а он успел выполнить одну не пыльную работку, получить два кредита, на две тысячи единиц, и купить нормального спиртного пойла у Джейми.

Да. Друг еще никогда не видел его таким всклокоченным, злым и одновременно… живым. С эмоциями и не наигранной злостью и ехидством. Паренек даже подумал, что Фрост нашел себе девчонку или того лучше — двух. Джек лишь отмахнулся, выматерил слишком веселого подростка и выбрав нужный товар, убрался из магазинчика быстрее, чем по сводке включенных новостей вновь будут передавать о совершенных за ночь убийствах, а Джейми заведет разговор о Кромешном Ужасе…

«Хренов обожатель его «творчества»… Видел бы он это творчество вживую!»

Беловолосый парень поморщился, сделал еще один большой глоток прямо с горла и уставился вдаль. На яркие, даже несмотря на смог и тучи, высотки, что отсвечивали лучи солнца и блестели подобно драгоценным, красивым кристаллам. Этому ли городу претендовать на драгоценность и красоту?

Он хмыкнул, тихо икнул, проматерился, и вновь сделал глоток. Да, Фрост знал, что много ему нельзя, что инстинкты по-прежнему против, пить он толком так и не научился, а на этой духоте его развезет быстрее чем, к примеру, в квартире.

«Плевать!» — разрешил себе юноша, мотая головой и тут же заправляя клок выбившейся белой челки обратно под капюшон.

Он выбрал часть разрушенного пешеходного моста, сидя в тени развалин, но на небольшой — пятиметровой возвышенности, и лицезрея жаркий, настолько надоевший ему 604 город. Как ему он осточертел. Джек бы сделал всё, чтобы отсюда смыться и не появляться больше. Уехать далеко, может даже на продуктовые плантации… Но далеко. Чтоб не слышать и не видеть всего, что здесь творится, всего, что он здесь пережил.

— Все твари… — шепчет подросток и хмыкает, прикладываясь опять к горлышку.

Градусов в темной жиже не так уж и много, вкус не настолько противный и синтетический, значит пить можно. Главное, не потерять бдительность и потом добраться живым и здоровым до Кромки.

«Главное… Что?.. К черту!»

Джек сверлит злым взглядом высотки, так некстати вспоминает свое прошлое, ту платформу и прожекторы на чертовом этаже шпиля... И со всей дури швыряет полупустую бутылку в ближайший пласт разрушенного моста. Стекло с громким дребезгом разбивается, и темное спиртовое пятно расползается на пыльном асфальте, а ему весело. Весело до скрежета зубов и боли в сердце.

— Ещё и она вернулась… — шепчет мальчишка, и не желает больше здесь сидеть. Он знает, что через минут пятнадцать, если продолжит здесь сидеть, алкоголь не хило так вдарит в его пустую башку, и он запросто может вырубиться. А это никак не хорошо.

— Чертов день… Ненавижу. И жизнь... — Джек тихо стонет, матерится и понимает, что сдвиги в сознании уже пошли, а вывод только один — пора ему идти на Кромку. Плевать. Там лучше устроит очередную истерику, нежели здесь его будет заносить.

Тем более… Недалеко от этих разрушенных квартальчиков, которые непригодны для жилья, есть притоны и вечно шастают мелкие банды, с которыми он как-то не хочет сталкиваться.

— А лучше бы столкнулся, и они тебя убили. Хоть кто-то тебя убил, дурак.

Парень облизывает губы и не узнает свой голос, но только морщится и, пока это еще возможно, резво слезает со своего места, и даже не покачиваясь, уходит в тень моста, под маленькой образовавшейся аркой, минуя разрушенную часть.

Ему скоро станет хорошо, он знает, главное, чтоб рефлексы и инстинкт самосохранения не выключились прежде, чем он дойдет до безопасной части. Ему скоро станет абсолютно похер на всё и всех. И пусть хоть черным пламенем загорится этот чертов город, Фрост только будет рад и еще надыбает бутылку со спиртным и выпьет его, произнеся какой-нибудь тост. Да. Это было бы замечательно. Охрененно замечательно.

И черный матовый огонь закроет собой всю ущербность серого бетонного города…

— Сгорят все… — он ухмыляется и плетется возле стеночки очередной улицы, такой же пустынной и вонючей, как и сотни других, такой же душной и влажной.

«Все до единого… Кроме меня… И Ужаса.»

Был бы он трезв, выматерил самого себя, психанул и сорвался на бег, а так, лишь криво ухмыляется и позволяет пропустить эту мысль мимо своего сознания. Он не знает, почему выделил всего одно существо, ровно, и не знает почему именно его. А главное, Фрост не хочет знать, он хочет забыть раз и навсегда. Хватило с него. И он прекрасно знает, к чему опять его могут привести эмоции. Знает. Помнит. Понимает. Но…

— Всё равно не желаю… это отпускать. — он закусывает губу почти до крови, пытаясь и немного протрезветь, и не думать о всякой ненужной, и бесполезной хрени. Скоро уже большая улица и дорога, ему нужно перебежать под этой дорогой — по подземному переходу, где далеко не всегда безопасно. Но он всё равно не хочет приходить в себя. В этом состоянии проще, в этом состоянии на все похуй.

Но ему надо придти в себя.

Джек цокает и собирается с силами, концентрируясь на улице и видимой уже дороге, за небольшим поворотом, там, где шумят машины, проносясь стайками и противно сигналя. Ему требуется совсем немного времени, чтобы преодолеть чертову улицу, практически пустую и практически с той же скоростью, с которой он вечно носится по таким местам. Всё же опыт не пропьешь.

Парень материт себя еще раз, когда спускается в прохладный переход, но понимая, что из-за выпитого у него сбился ритм, и легкие работают лишь в половину. Ему физически сейчас сложно дышать. А случись что, пробежать долго он не сможет… А возможно это чертовы отговорки самому себе. Возможно, Фрост просто уже не хочет никуда и ни от кого бежать.

«Заебало…»

В подтверждение, словно он прогневал кого-то или, наоборот, порадовал, он слышит позади себя неожиданно громкие голоса, хрен пойми откуда взявшиеся и кому принадлежащие. А ведь тоннель перехода темный и большой, и нужно было подумать об этом раньше, нежели наобум сюда соваться. Он замечает еще несколько теней, мелькающих впереди, ближе к дальнему выходу, где падает свет. Кажется, ему не дадут спокойно пройти. Кажется, его тут и ждали.

«Маленький пьяный оборванец, с похуизмом за свою жизнь. Докатился в край...»

Слышится смех, сзади слышны шаги, а Джек криво улыбается — так по мазохистки довольно и почти безумно, думая, что возможно затеять драку и получить ножом в бок не так уж и плохо.

Выживание может и хорошо, только вот это не про него больше. Не с его жизнью.

Раздавшийся эхом щелчок открывшихся ножей больше не пугает его. Он едва ли пьяно улыбается, зная, что в темноте никто этого не увидит, и медленно снимает с пояса джинс свой нож. Может, он и конченый мазохист, но ему интересно, сможет ли он выжить в этот раз. Или… это его окончательный проигрыш за херово выживание.

Комментарий к Глава

XII

Все пояснения к главе завтра, мои дорогие. Ошибки исправлю тоже завтра. Лис уходит спать... Приятного чтения и надеюсь понравится)

====== Глава XIII ======

Он давно понял, что никому не нужен.

Короткий выдох, тихий, но эхом звучащий и слышный только для него в этом сумбуре звуков. Когда его минуты замедлились и взмах чужого ножа растянулся на часы.

…Еще до смерти родителей. Он знал, что кроме них, никому не нужен.

А после и вовсе забил на свои желания и мечты. Он знает, что никогда, никому по-настоящему не был нужен.