Нужный человечек находится на своем месте. В тускло освещаемой студенческой аудитории, он спешно собирает какие-то бумаги, все утрамбовывая в свои портфель. Явно суетясь, пытаясь скорее уйти. Но как же это тщетно.

Питч немного стопорит первое инстинктивное — подобраться сзади и перерезать глотку или же нож в печень… Нет. Не так. Он только осторожно, кончиком ножа, ведет по железному столу, по самому краю, будучи ещё в тени; сюда свет тусклого торшера не достает. И Ужас наблюдает, как вздрогнувший от неожиданного звука пожилой профессор замирает на месте. Он замирает, но после распрямляется, оставляет бумаги на столе в аккуратной стопке, и поправляет свои очки.

— Я ждал вашего визита, — как можно более спокойно говорит пожилой мужчина, впрочем, даже не пытается озираться, искать; он всё так же смотрит на доску, на которой написал сегодня последнюю лекцию.

— Удивительно. Сегодня все меня ждут…. — Питч, хмыкнув, выходит наконец из тени, огибая стол, и следя за профессором, который всё же поворачивается к нему, медленно осматривая, — Жаль, что не с распростертыми объятьями…

— Увы. Предложить этого не могу, — осторожно пожимая плечами.

Адекватный. Нет. Мудрый. Ужас хмыкает на такое, и всего лишь показательно царапает кончиком черного серпа столешницу, с таким спокойным не требующим даже поднятия голоса заговаривая:

— Хватит прелюдий. Вы знаете, что мне нужно. Где?

— Он на складе. Двести тридцать пятое шоссе, вниз, на подпольном складе оружия… Когда-то оттуда вытеснили Альф и наемники там обосновали свой арсенал, — сразу же спокойно сообщает пожилой мужчина.

— Вот так просто? — не то чтобы Блэк был удивлен, но не думал, что настолько легко и быстро этот старик расколется.

На что профайлер лишь улыбается коротко, но понимающе. Он вовсе не ожидавший, но подсознательно готовящийся действительно сейчас к смерти… И как человека разумного, его должен пугать тот кто стоит перед ним, однако, как ученого психолога и того, кто гонялся за серийниками большую часть своей жизни, его подмывает странная радость, не то чтобы встреча с кумиром — звучит отвратительно, но отчасти это некая часть увидеть и поговорить лично с самим нарицательным 604. Профессор думает об этом всем, после снимает очки, протирая уголком рубашки и кивает не то себе, не то ситуации, начиная осторожно говорить:

— Понимаете, в моем положении молчать не лучшая инициатива, в равной степени мне удалось быть ненужным вовсе свидетелем того, как Фея с её командой лишь на оду удачу перехватывают сбежавшего из Шпиля мальчика и, обговорив план, увозит его в энном направлении. То что там будет, вам известно, и говорить я не считаю должным, — он поднимает наконец голову, встречаясь взглядом с сами Ужасом и так спокойно, по честному произносит оставшееся: — Так что по любому моя участь предрешена служителями закона уже к утру… Однако… Сегодня была моя последняя лекция, а на три ночи у меня пропуск и билет в двухсотый город. И при таком раскладе мне скрывать нечего да и не сильно уж хочется, если на то пошло.

Все хотят жить… — проносится в мыслях, но Блэк отмахивается. Что делать с этим безобидным ученым, рвущимся к познанию дикого, он уже знает и потому лишь цыкает, в последний раз оглядывая серьезно настроенного профайлера. Что ж…

— В три будет уже поздно, профессор. Советую перенести…

Это последнее что Ужас говорит перед тем, как вновь скрыться в тени и уйти верхним выходом из аудитории. Не то чтобы смягчился, скорее не за что гасить адекватного человека, который прекрасно понимает всю эту ебучую разницу в силах, равно который просто хочет спокойно дожить свой срок в другом городе, подальше от этого пиздеца. Он бы тоже хотел.

Только не в двухсотом, только не спокойно, и…

Только не один.

То самое ощущение, которое было дня четыре-пять назад, до сих пор напоминают ебаным набатом — без мелкой белоснежной погибели теперь пиздец как неуютно, неправильно и не факт, что новый город без него это бы сгладил. И наверное на процентов девяносто он бы Джека, если не произошло вчерашнего пиздеца, не отпустил.

Может, будешь проще и признаешь под конец, что без него уже вообще никак? Нет?

Может. Может это он и сделает, когда увидит мальчишку.

А город лихорадит, он наблюдает это скользя тенью по улицам, добираясь до нужной парковки, где оставил временный байк. Город шизанутый, тронутый последним и крайним — неизбежным, и через каждый закоулок видно, как на центральных улицах творится пиздец вредительство, марадерство и приминимые ранее только в А7 зверства. Прессованному на работах люду надоело, и раз был толчок, так почему бы не оторваться на тех же хранителях порядка и остальных шизиках?

И медленно, но верно, магистрали и улицы затапливает этот проклятый и одновременно бешено-бодрящий для него металлически соленый запах, настолько, что зверь внутри властно рычит, желая вновь поскорее запустить когти в теплую живую плоть. Он хочет ещё, и скрывать от себя бесполезно и уже, как семь лет, неактуально, но явно сегодня хлеще. С пожиранием полным самосохранения.

Даже с учетом, что вытащить мелочь теперь реально будет не просто. Практически на той грани недосягаемого от которого обычно матерые наемники отказываются?

То, что описал профессор, дело не клонит в сторону лайта. Тот укрепленный склад брать одним простым — зашел перерезал всех и вышел не получится, и нужен план, хоть маломальский, блядский план, с учетом, что там будут и спец отряды по периметру и возможно бывшие наемники внутри, и сука Фея, взбешенная на него и караулящая неустанно мальчишку. И она прекрасно знает, что он придет, она, в отличии от возможно опять паникующего Фроста, знает и понимает… Патовость попадалова со злоебучей будущей ловушкой взбешивает, но не сильно, как фоновый шум.

То, что месяц назад было бы красным и было опасно, сейчас кажется не тем, что можно опасаться и быть осторожным. Настолько похуй, что в противном случае он утащит их с собой. Всех и каждого.

И оставишь его одного в этом ебанутом городе?

На это ответа нет, равно как и что будет делать через час и… Чья всё же ловушка сработает лучше.

I.

00:13

Всего полтора часа на всё про все, всего один долбоебический шанс, что всё получится и в итоге можно будет к четырем-пяти утра уехать из города. Один из возможных двенадцати вариантов.

Но ты все равно идешь туда, через весь город, попутно уничтожая тех, кто дергает за ниточки 604, устраивая грандиозную казнь всему городу в лице его же жителей.

Слишком было бы непрофессионально не подумать о путях отступления о том, что так просто всё будет. Блядскому 604 лишь дай повод — этот город тотального унижения, депрессии, страха и крови, где нет ни справедливости, ни желания начинать все сначала и жить лучше. Город на краю и держался то на честном слове — уже привыкшее с телеэкранов и в блоках новостей — «У полиции все под контролем!»

И все свыклись — так удобно — не рыпаться, не решать, предоставить тем, у кого ещё есть силы бороться, а самим бежать домой после каторжной работы и запирать на замки, втайне злорадствуя, когда по новостям передают о новом психе, что угондошил выдающуюся богатую сучку из богемы Белого Шпиля. Злорадствуя и боясь одинаково… Крысы, что не желают ни других ни себя, а сделать что-то и поменяться, а на кой чертов хуй, когда привычка сильнее воли.

Если город долго запугивать, то в конечном результате, либо привыкнут, либо психанут. Тут главное с какой силой запугать, и, кажется, участок с вырезанными хранителями стал последней нитью, рвущейся и обрушивающий общий психоз города. Лавина бы шла, но силовики и военная полиция остановили бы недоебучих анархистов и просто мародеров, решивших поживиться. Нет, он не этого хотел, нужно было масштабнее, глубже…

Перерезать глав мафии, чтобы пришли к делу сосунки, нихуя не понимающие, но желающие власти и сразу натравливающие своих шестерок на город и мирных? Почему и нет?