Что они с тобой делали?
Что они посмели с тобой сделать?
— Фрост, ствол опусти… — не повышая тона и не пытаясь даже наехать. Джека сейчас только словами, потом, возможно, только потом рукоприкладством: филигранно по лицу, чтобы отрубился, либо просто несколько хороших пощечин, но лучше, чтоб отрубался, ибо с таким срывом молодую психику Ужас восстанавливать не умеет.
— Не смей даже подходить! Я не вернусь туда! Ни за что! — рявк в ответ и ясно с первого слова что мальчишка не здесь, в гребаных воспоминаниях, в эмоциях, в панике, когда мозг не осознает происходящего. Ещё хуевее, чем ожидалось на его же блядство.
— Тише, опусти ствол, мальчишка, давай, — ещё один плавный незаметный шаг к Джеку, который, ясен хуй, не понимает уже даже кто перед ним.
В этой ситуации хуево всё, особенно факт, что Блэк немного так не в тему — не сможет помочь, не сможет по-обыденному напугать сам — нынешний страх Джека не перебить ничем, даже обыденными наездами и черным лезвием в горлу…
— Джек…
— Нет!
— Джек, ты блядь вообще узнаешь… — не выдерживая такого напуганного и тупого пацана, но Фрост срывается, перебивая сразу же криком:
— Каждый хотел меня туда затащить! И все… все, твари, улыбались и знали, что будет, на том вечере! А я верил, долбаеб с неприкосновенностью… И вот опять сука решили за мной, решили вернуть, решили, что я… опять поверю! Но хуй там — не дамся, никогда больше! Не…не отдам себя… — щелчок с предохранителя снят и теперь четкое на курок, это пиздец его психике, — Ни за что не вернуть! Лучше здесь подохну!
— Зверёныш… — злобно шипение вместо нужного — «тише, угомонись, испуганный белоснежный», — Давай в адекват или рискуешь подстрелить того Ужаса, из-за кого рисковал в последнее время.
— Ужас?.. — отчаянное, на грани хрипа, и едва ли взгляд Джека проясняется, а рука с пистолетом дергается, — Питч? — мальчишка на доли секунды верит, ощущает что-то помимо страха и адреналина, но это смывается новой порцией злобы и паники, он хмурится, вновь грубо заговаривая подрагивающим голосом: — Тоже пришел добить? Не утруждайся, не порть… репутацию. Я сам вполне могу…
Нахуй мысли и нахуй эмоции, когда летят тормоза, и Джек так легко переводит дуло пистолета себе под челюсть. Хватает с него.
— Фрост!
— Не подходи! — рявком на всю комнату и отшатываясь почти в угол, вжимая глушителем больно в изгиб подбородка, ясно давая понять, что шутки кончились давно, и эта жизнь его выебла по полной и больше не нужно ничего. То чего Джек так жаждет — не будет исполнено, не будет в будущем. Нехуй. Эмоции выбеляют раскаленными жгутами всё, что давало покой и надежду.
— Чертова ты погибель, да успокойся же ты! — но на взбешенный тон Блэка мальчишка лишь вздрагивает, тихо жалобно всхлипнув.
Не пойдет, не так, не сейчас быть сукиным сыном, если он не хочет, чтобы мозги Фроста разлетелись по всей стене. Не хочет же этого, да?
Подожди ещё полминуты и выясни, — ебическое язвительное подсознание и конечно же блядь проигрывая своим принципам.
Он нихуя не хочет его упускать, терять не хочет. Не сейчас. А потому перебарывая себя и свое бешенство внутри, вспоминая, как там нужно — у тупых людей в таких ситуация… Может это подействует на Джека:
— Зверёныш… — более снисходительнее, — Давай же, не еби нам обоим мозг и не смей терять последние остатки мозга, которые у тебя всё же есть. Опусти эту хуевину и… Давай, Джек, я не умею уговаривать, просто отдай мне его…
Лишь опасное шипение в ответ, и приходится идти на хитрость, пнув, так удачно валяющуюся гильзу под ногами, отвлекая мальчишку звуком, на который он естественно, в таком состоянии, переводит внимание.
Секунды, но их хватает, Питч вырывает это время и в один шаг оказывается рядом с парнем, выбивая пистолет из ледяных пальцев, и в эту же секунду дергает на себя вскрикнувшего Джека, который, поняв что произошло, начинает вырываться, шипеть и царапаться. Но теперь Ужасу похуй, он сам утробно низко рычит, отпуская себя, словно осаждает и прижимает дергающегося мальчишку к себе сильнее.
— Угомонись, мелкий зверёныш… — достаточно приглушенно, но отчетливо для самого Фроста, прижимая скулящего мальчишку сильнее к себе, — Здесь кроме нас никого, так что расслабься… Хотя пиздюлей, что опять съебался, дома получишь.
Джек тихо всхлипывает, но тут же шипит, пытается сделать больно, но хер у него это получается, и ему приходится бессильно взвыть, пытаясь отстраниться, не пускать вновь это существо к себе так близко, не давать лучам своего смертоносного Солнца вновь опалить и ослепить. Тщетно. С Ужасом всегда все тщетно. Проиграно. Проебано в хламину.
— Глупый… — недовольно рычит Питч, дергая больнее, на одно из резких попыток Джека вырваться, — Опять, как и всегда, тупой. Чем только думал? Мелкий и… — не остается слов и даже уже первоначальной ярости, и мужчина, уставшее выдохнув, с тихим рыком вновь повторяет такое подходящее сейчас: — Зверёныш.
— Они расскажут… Они за мной… — Джек всхлипывает, кусает губы и жмурится, едва ли подпуская, больше пугаясь того, что это произошло — за ним пришли, его нашли, его хотят вернуть обратно.
— Не придут. Не найдут. Угомонился, — как всегда сдержанно и даже грубо, но с этим же и давая силу и надежду самому Фросту.
— Питч… — Джек прикрывает глаза и позволяет себе наконец вздрогнуть всем телом, до боли в пальцах сжимая черную кофту на груди своего мужчины, как же ему страшно и вовсе тупое вертится на языке: — А ты меня… убьешь?
— Всё блядь пытаюсь. И нихуя. Никак, — с ухмылкой своему хладнокровию, ибо оно сука, тает, как только белоснежный появляется рядом, — Так что хуй тебе, белоснежная погибель. Проебался ты, когда писал ту хуйню…
— Только в этом проебался?..
Проебался во всём. В каждом слове проебался, Зверёныш…
Только ты, конечно, как конченая мразь, ему такое не скажешь. Даже самому себе не подтвердишь.
— Бери рюкзак, и на съёб из квартиры, — вместо собственных поганых мыслей, отстраняя от себя зареванного пацана.
— Питч? — Джек едва ли приходит в относительный адекват, скорее автомат в голове, но не понимает зачем сьебывать или зачем так спешно, да и нахуя Ужас…
— Не сейчас. Бери свое и жди меня в подъезде.
— Но…
— Не заставляй меня называть тебя по фамилии. Живо, блядища мелкая! — рычит злобно Ужас, и Джек слушается, даже не самого тона, а взгляда, которым опаляет Блэк. Он послушно хватает свой рюкзак и, не смотря на трупы, вылетает из бетонной коробки на лестничную клетку на один пролет ниже.
А Питч всё делает инсценировкой, не сложно, не долго: стирает отпечатки, под правильным углом подбрасывает пистолет, нож Джека и показательно меняет характер нанесенных ран. И теперь даже матерый криминалист иль сыщик не додумается, спишут на неопытность охраны и личные желания, возникшие перед целью, то есть Фростом. Никто не поймет, что здесь произошло на самом деле. Его профессионализм и стаж хлеще всех заучек-гениев, кого сюда могут пригнать, даже если поступит приказ от самого главного из Белого Шпиля. Нариков этажом ниже в расчет брать не стоит, мальцы обкуренные настолько, что через час уже не вспомнят, как сюда попали, не то, чтобы кого-то из сегодняшних «жильцов» этажом выше.
Он берет за шкирку Джека и тащит наконец на Север, равнозначно молча и даже без приказов. Джек и сам не отстает, Джек сам ещё не до конца понял произошедшее, потому даже не сопротивляется. Вот и нехуй.
Перспектива разбирать проблемы и попадалово Фроста охренительная, но, судя по всему, ему придется. Ибо его ебучая интуиция достаточно четко так намекает яркой вывеской, что от мальчишки не отстанут, мальчишку будут искать. Мальчишка попал давно и только блядским чудом выбрался из того пиздеца.
И хуй пойми как, даже возможно угрозами, но сегодня он вытащит из этой пакостливой белоснежной сволочи всю информацию о его прошлом. Всю и по микрочастицам, не упуская деталей. Страшно ли Джеку или нет, противно или тошно — похуй по слогам. Он сыт, в глотку уже не лезет насколько. Джек расскажет, а после уже можно будет думать, как, что и где предпринять, дабы от этого ебнувшегося уникума отъебались.
