– Вас устраивают блондинки? – обратился Коля с первой фразой пароля.
– Частично. – Хрипловатый, словно пропитой голос дал правильный отзыв.
– У нас найдутся и частичные блондинки.
– Не всегда часть хуже целого. Вот ритуал идентификации и состоялся. Связь с Родиной установлена.
Изредка отчизна давала о себе знать не по электронной почте, не с помощью закладки контейнера, объявления в вечерней газете или надписи губной помадой на фонарном столбе. Иногда Родина решала воочию взглянуть своему сыну в лицо. Заботливо оценить, не похудел ли? Подрос? Или осунулся? Не запил ли, не пристрастился ли к другим пагубным привычкам? И, прости господи, не разбогател ли?
– Здравствуй, товарищ, – негромко произнёс Николай по-русски.
– Ну, как ты тут, на чужбине? – Связной забрал со стойки пиво и широко оглянулся, словно выбирая себе лучшую девушку.
– Трудно, – почти без лукавства отвечал Коля. – Я устал. Устал от роли бедного. Устал отворачиваться от денег, избегать успеха и уклоняться от признания. Мне надоело считать гроши и делить каждый кусок сыра на три части.
– Все, кто на долгой легенде, так живут. – Связной удачно имитировал пьяную речь. – И я так жил. Но ты не унывай, Родина о тебе не забыла.
– Не забыла?! Да что ты такое говоришь? – Коля эмоционально развёл руками, демонстрируя шпикам из контрразведки, как вдохновенно он работает с клиентом. – Я доброго слова от Центра за пять лет не услыхал ни разу, Вова.
– Агент Николаша. – Лицо связного окаменело, но ноги продолжали выписывать пьяные па. – Слушай приказ командования. За проявленную выдержку, за мужество, за качественно и в срок проделанную работу от имени командования объявляю вам благодарность и поздравляю вас с присвоением очередного воинского звания – капитан.
– Служу необъятной Родине, – не без удовольствия ответил Коля, уже порядком подзабывший устав.
– Это первое, – продолжал связной. – Второе. Вас, капитан Перегудов, Центр уведомляет о постановке в очередь на однокомнатную квартиру. Сдача ведомственного дома в районе Южное Бутово запланирована на четвёртый квартал будущего года. Родина верит в вас, капитан.
– Рад стараться, – хрипловатым взволнованным шёпотом отозвался Коля, встав по стойке «смирно» только одними глазами. Тело его в это время продолжало лавировать среди волн посетителей сомнительного заведения на улице Сен-Дени.
– И это ещё не всё, Николай, – по-отечески заглядывая в лицо, продолжил связной. – На ваше имя в Сбербанке России открыт счёт, куда в соответствии с новыми утверждёнными правилами перечисляются оклад, суточные, подъёмные и командировочные денежные средства по норме для сотрудников, работающих в поле второй категории. Заметные деньги. Одни только суточные составляют двести пятьдесят восемь рублей в день без банковского процента.
– Минуточку, а что значит «поле второй категории»?
– Это означает – мирное время и неагрессивный политический режим страны пребывания. Первую категорию – четыреста семнадцать рублей – дают за работу в условиях боевых действий против превосходящих сил противника, во время религиозных конфликтов, массового кровопролития и, наконец, при нелегальном проникновении в племена с ярко выраженной традицией каннибализма. Но я считаю, что двести пятьдесят восемь рублей – это тоже неплохо, тем более что банк на них начисляет ещё и шесть с половиной процентов годовых. Можно ведь за такие деньжищи служить? Правильно, Коля?
– А чем мне здесь за квартиру платить? Четыреста пятьдесят евро в месяц. На какие шиши заливать машину бензином, когда я еду триста километров по заданию Родины к моему приятелю Анри Канта в его замок под городом Лиль в провинции Па-де-Кале? Общественный транспорт в замки не ходит. Чем прикажете угощать мадам Мориак, вдову генерала, одного из идеологов стратегии безопасности Франции? На двести пятьдесят восемь рублей не шибко-то разгуляешься. Тем более что и до этих денег отсюда не доберёшься.
Николаша закипал.
– Потише, потише, капитан, – принялся оглядываться по сторонам связной. – Всегда вы так, командированные. Едешь к вам, спешишь, рискуешь здоровьем по поездам да самолётам. Везде сквозняки, перепады температур… Питаешься сухомяткой, спишь сидя. Несёшь вам добрые вести, а вы… – голос связного задрожал, – вместо благодарности и почтения – желчь и раздражение. Как работать? Скажите на милость!
– Как? Финансирование нужно обеспечить. Бюджетное поквартальное финансирование. Или если не можете, то поощряйте инициативу снизу. Дайте мне волю, разрешите поменять легенду. Хватит с меня нищего студенчества. Хочу быть молодым процветающим бизнесменом. Здесь купил, там продал. Инвестиции, консультации, дивиденды, акции, индекс Джонса… Да я бы горы свернул! Родной Конторе ещё бы деньжат заработал.
– Ворочать миллионами есть кому и без тебя. К закромам Родины не протолкнёшься. Бюджет дербанят, только треск стоит. Сейчас в отчизне богачей явный перебор. Всему миру глаза золотыми цепями и виллами на ривьерах колем. У нас дефицит трудолюбивых и незаметных кротов, тихо и бескорыстно делающих то дело, которое им Родина поручила. Понял?
– Понял. – Коля потупился, отстраняясь от связного. Тот не отступал. Вокруг гудел кабак. Топтуны со скуки тоже приняли по рюмочке и с сочувствием поглядывали на Николая заблестевшими глазками. Все знают, как надоедливы бывают пьяные со своими разговорами.
– Ладно, не обижайся, – прошептал человек из Центра. – Помогу я тебе, Николаша. – Связной развязным движением попробовал закинуть руку на плечо собеседнику. – Есть у меня шабашка, для себя берёг. Пятьсот евро в сутки. Работы на две недели, оплата после поступления отчёта. Я сейчас отправлюсь дальше по маршруту, вас, гавриков, проведывать: Лион, Мадрид, Касабланка, Богота, Лима… Работы много. Хотел было тут у тебя задержаться, подкалымить, но уж больно ты парень хороший, не могу тебе не помочь. Ты вместо меня всё сделаешь, ты и деньги получишь. А потом, на обратном пути, мне двадцать пять процентов от вырученной суммы отстегнёшь. Ладно?
– Ладно, ладно, – закивал Коля. – Я работы не боюсь, Центр знает.
– Ну и хорошо. – Связной икнул. – Пятьсот евро – это чистыми. Понесённые по ходу выполнения работы расходы компенсируются дополнительно. Вот тебе адрес электронной почты и пароль к нему. – Связной BOBA, как бы теряя равновесие, опёрся Коле на грудь и опустил в карман рубахи сделанный из жевательной резинки контейнер. – Подробные отчёты по другому адресу посылай. Туда же сообщи и номер своего банковского счёта. У тебя наверняка что-то такое давно подготовлено?
Коля согласно кивнул, делая вид, что отстраняется от настырного, перепившего посетителя, который к тому же собирается блевануть на вышибалу.
– Только действуй не со своего компьютера, дружок. Откуда-нибудь с нейтральной территории. Из интернет-кафе, что ли. Не мне тебя учить, я сам не знаю толком, откуда эта шабашка всплыла. Надо быть осторожным.
– Понял, Вова. Тебя когда ждать-то?
– Я сам тебя здесь месяца через два найду. Ты ведь по четвергам?
– Да. А теперь нам пора. Передавай привет нашим и извини, если сделаю больно.
– Ах ты, сука, я тебе покажу больно! – вскричал по-английски с пьяным лондонским акцентом связной. И пришлось Николаю приступить к своим прямым служебным обязанностям.
Коля схватил обмякшего связного одной рукой за грудки, а второй за ремень джинсов и, почти отрывая его от пола, потащил к выходу. Не должен настоящий вышибала терпеть пьяные речи от не желающих делать коммерческие предложения девушкам посетителей. В зале прекратили сосать пиво и уважительно расступились, с интересом следя за Николаем. Дверь услужливо открыл контрразведчик Антуан, и связной BOBA, пытаясь не группироваться, полетел на заплёванный, мокрый от недавнего дождя асфальт улицы Сен-Дени. Николаша шагнул за порог следом, наклонился, чтобы добавить хулигану под рёбра, и тихо сказал:
– Забыл спросить, а что за работа-то, Вова?
– По специальности, Коля. Попасёшь объект, составишь отчёт, и всё. Бывай, – морщась, ответил связной.
