Картина передо мной заставляет все мысли провалиться куда-то в небытие, ведь я моментально забываю обо всём, о чём думал минуту назад, секунду, сейчас. Альфа падает на землю, цепляясь взглядом за нас, а мне хочется всё в этом мире послать и кинуться к нему. Что мной движет, не знаю, но снова хочу прикоснуться к нему, подходя ближе.

— Не трогай, — глухой шепот, слова тяжело ему даются. Замечаю в его руке какой-то предмет, который падает на землю, но альфа всё равно упорно сжимает его пальцами. Точно так же в меня вцепляются и пальцы Мерфи. Подождите-ка. Слова?

— Тебе же нельзя с нами говорить, чип в твоём теле… — омега меня опережает в выводах.

— Я его ненадолго обезвредил. Этим, — он немного приподнимает устройство, напоминающее электрический шокер. Сил недостаточно, поэтому рука тут же падает вниз. — Возьмите его.

Наблюдаю больше не за глазами, а за чувствами, ведь они у меня словно перед лицом пляшут. Он тоже чего-то боится, но не собственной смерти. Нашей. Отчего?

— Зачем это? — из моего голоса не вынуть всё то пренебрежение, которое я испытываю ко всем электронным штукам государственного производства.

— Шокер для чипов. Пырнуть им в шею и чип ненадолго теряет половину своих функций, наш разговор сейчас не пишется и никак не отображается.

На миг во мне проскальзывает любопытство, но оно тут же сменяется разочарованием и даже злостью.

— Зачем? Чего ты добьёшься, получив эти десять минут диалога? Нужно было просто дать нам уйти. И забыть. Мы смертники. Зачем?! — последнее слово я почти выкрикиваю.

— Нужны причины, чтобы говорить со своими истинными?

— Есть причина, чтобы не говорить! И это маленькая железка сантиметр на сантиметр в твоей шее! Хочешь предложить нам такой же жизни? Нам? — я зол, что бывает редко, поэтому мой омега просто не знает, как меня успокоить. Потому что обычно происходит всё наоборот — его успокаиваю я. Мерфи мечется около меня, бросая беглые взгляды в сторону альфы, будто спрашивая меня, можно ли ему заговорить с ним.

— Умерь свой баттхёрт. Нельзя вам в столицу, — устало тянет он, усаживаясь на земле удобнее.

— Это ещё почему? — понижаю голос, оседая ниже. Мерфи предлагаю сделать то же самое, ведь куда лучше смотреть в глаза своему собеседнику. А особенно если эти глаза так и манят в них заглянуть поглубже. Темно, но я пытаюсь разглядеть… бледно-жёлтые? Или тускло-золотые?

— Всё в этом мире прогнило. Правительство, оппозиция, им всем плевать! Свайп вправо, свайп влево — так они относятся к нашим жизням. Большинство городов смешало в себе чипированных со смертниками, только вторым приходится вести себя крайне аккуратно, не допуская, чтобы с ними кто-то заговорил. В Совэрте всё иначе. Стоит только ступить на территорию столицы — убьют мигом! Не жалеют ни одного смертника, готовы порешать его прямо посреди улицы, на глазах довольных зевак.

— Не жалеют даже беток? — неуверенно подаёт голос омега, шмыгая носом. Вроде выглядеть стал лучше, да и сам я успокоился.

— Больше скажу — последние лет десять рождаемость упала до критической отметки. Беты всё так же появляются на свет реже остальных, и если ничего не предпринять, вся раса попросту вымрет. Чем занята верхушка, я без понятия, но… в курсе, какие траблы в вашей оппозиции?

— Какие ещё… траблы?

Альфа недовольно выдыхает, словно является продвинутым учителем, а вот я и Мерфи — слишком недостойные ученики.

— Вся оппозиция на коротком поводке у правительства. Стычки, штурмы «городов мечты», всё спланировано заранее. Смертников планомерно истребляют, иногда отбирая некоторых бет, как недостающих, но в столице против этого. Разные города придерживаются разного мнения, но никто не идёт против Совэрта.

— Не может такого быть! Ты бредишь… альфа! — обида застучала маленькими молоточками по всему телу. Ведь не похоже, что он врёт.

— Норманд, — он подавляет в себе улыбку, словно в этом насквозь прогнившем, чёрном, как эта ночь, мире, есть повод радоваться. Есть, в общем-то, если бы у нас троих было немного больше времени, чем эти десять или пятнадцать минут. — Окончания войны семнадцать лет назад не было, она лишь вышла на новую ступень, когда революционеров перебили, взяв под свой контроль. Совэртом и оппозицией сейчас управляет одно лицо.

— Что? — теряю дар речи, но на это слово меня хватает.

— Тот мир на протяжении девяти лет был мнимый, столица лишь набирала силы, чтобы выпилить самый продвинутый «город мечты».

— Самниум? — а вот это слово уже само собой вырывается из моих уст. Альфа кивает, а я вспоминаю весь тот ужас, который предстал перед моими глазами. Полегли почти все, а сам я чудом выжил, и ещё большим чудом было то, что я нашёл Мерфи.

— Да нет… Неправда. Габриэль тоже? Он знал и помогал им? — снова омегу всего скручивает от накативших чувств ненависти к миру. Я буду прав, если предположу, что он готов взорвать к чертям всю эту планету, и меня в том числе, лишь бы не терпеть всего этого.

— Мерфи… — выпускаю ещё немного успокоина, лишь бы он пришёл в норму, а вдыхает его ещё и наш альфа.

— Прекрати, если не хочешь, чтобы я попробовал сделать то, что делать сейчас неуместно, — низким голосом просит Норманд, поглядывая то на меня, то на Мерфи.

— Это тебя не возбудит, остынь. Просто не касайся и считай, что нас нет, — пусть в моём голосе и слышится отвращение к себе самому за то, что я смертник, хочу видеть его реакцию.

— Сам ведь знаешь, что я хочу быть с вами. Чего бычишься?

— Уже сказал чего. Чип. А ещё твой образ жизни. Думаешь, не вижу? Я бета. А ещё твой истинный. Там, где ты подонок, я вижу, — не скрываю ненависти, хотя мог бы. — Желаешь быть вместе? А от железки в шее избавишься ради этого?

— Избавлюсь. Но пока у меня есть некоторые дела.

Кажется, разговор пора заканчивать. Назвал бы его бесполезным, если не информация про Совэрт, но почерпнуть от этого маленького контакта с альфой я хотел не это.

— Спускайтесь вниз, — советует Норманд, — только не туда, откуда пришли, а обогните столицу стороной. Идите в сторону севера. Равнина льдов, но сейчас там довольно тепло.

— А ты потом найдёшь нас? — слегка печально скулит Мерфи, но смотрит в мою сторону, как бы умоляя сделать именно то, что говорит нам альфа.

— Найду. По запаху. Теперь я его запомнил.

— Альфы не настолько хороши в поисках, — подмечаю недовольно-скептично.

— Ты и сам ведь хочешь, чтобы нашёл. Не нужно никаких запахов, чтобы понять это, — улыбается Норманд, демонстрируя клыки. А во мне словно только сейчас щёлкает, что это всё-таки альфа. Тот, кто берёт. Тот, кто доминирует. Тот, кто принимает решения. — Идите. Там безопасно, ручаюсь. Равнина кишит заговорщиками, которые в планах имеют вывести из строя все чипы. Скажите, что от Норманда, вам помогут.

— Я уже говорил, что революцию нам вершить не по силам. Мы смертники, не иначе, — напоминаю, заметив изменения в лице альфы. Кажется, чип возвращает свои функции.

— И не нужно, этим займусь я, — отвечает он уже со стиснутыми зубами. — Не смертники вы, а мечтатели.

— Не думай, что ждать мы там будем именно тебя. Можешь даже не особо надеяться, что мы останемся в живых.

Всё. Более ждать ответа от него бесполезно. Забираю шокер, которым нас одарил Норманд, другой рукой тяну Мерфи, на этот раз уже точно уходим. Омега последний раз провожает взглядом солдата, но сам понимает, что оставаться рядом с ним опасно. Сейчас точно.

========== 3. Равнина ==========

Хоть и север, но не холодно. Прохладней, да, но это не тот зимний холод, заставляющий кожу синеть буквально на глазах.

Всю прошедшую ночь мы потратили на спуск с горы, чтобы ранним утром буквально завалиться в один древний поезд, который так удачно проходил прямо у нашего носа. Даже не знаю, отчего нам настолько повезло, но этот подарок судьбы я охотно принял, уложив своего омегу на колени, предлагая поспать. Он-то устал куда больше моего.

Обычно по железным дорогам носятся поезда, сесть на которые можно лишь используя чип, в случае отсутствия же железки в шее и на руке, система поднимает тревогу. Этот поезд оказался слишком ветхим, тут чипы не нужны. Да и не похоже, что везёт он кого-то. Мы с Мерфи лежим на купе коробок и я, честно сказать, не хочу знать, что внутри. Контрабанда, точно.