— Успокойся и посмотри, — я оказываюсь рядом, чтобы положить руку ему на голову. Вместе с этим я могу отрезвить его мысли феромоном. — Посмотри: омеги, редко — альфы. Ни одного беты! Я прочувствую мину, обойду её. Ты мне доверяешь?

Ответа ждать и не нужно, ведь моя речь вкупе с запахом, который Мерфи вдыхает, словно живительный источник.

— Пойдём! — омегу подводит с места и несёт вверх по горе.

Действительно несёт. По какому-то только ему ведомому маршруту. Пара трупов сделали из него настоящего живчика, которого и не обогнать уже. Своим упорством он как бы сообщает мне не говорить ни слова, не тратить сил на лишние разговоры, лишь бы скорее добраться до верхушки. Как я и думал, придётся заночевать на улице. Идти стало совершенно неудобно, ведь мы не видим ничего. Но самое главное я всё же заметить смог.

— Стой. Два бойца прямо перед нами.

Рука сама собой потянулась к ножу, Мерфи тем временем достаёт из рюкзака миниатюрную гранату. Краем глаза я замечаю центр связи армии. Это может означать, что тут патруль, видимо, столичный. Совэрт рядом.

— Вырубим их, — самоотверженно тянет омега с хищной улыбочкой на лице. Что бы я ни говорил о нём — убивать он любит. Но в этих вояках что-то не так… Что-то…

— Подожди, Мерфи, — опускаю его руку с гранатой, вглядываясь вдаль. Кажется, на несколько долгих секунд я выпадаю из реальности, встретив какой-то странный запах. Не зря нас тянуло именно в эту сторону.

Сильный толчок в бок помогает прийти в себя. На месте, где мы вдвоём стояли всего мгновение назад, я различаю еле ощутимый дым. Выстрел? Кажется, это был он, но пуля не настигла меня, Мерфи оттолкнул, и теперь дуло направлено именно на него. Я знаю, что делать, но шок всё никак не желает отпускать. Солдат стоит почти вплотную к своей жертве, а от нажатия на спусковой крючок его отделяет даже не секунда — меньше. Кинуться и закрыть собой омегу? Нет, это не выход. Есть ещё один исход, в котором выживем мы все, но действовать нужно не на эмоциях, поэтому я подхожу медленно, вставая между ними, заглядывая в глаза солдата. Типичный альфа, вояка с коротко остриженными волосами, думаю, грубыми на ощупь. Боец медлит, и я совру, если скажу, что не знаю — почему. Знаю, ещё как знаю. И он тоже знает, ведь в эту самую минуту вдыхает мой феромон успокоения. Мерфи думает, что для него, но в этот раз нет. Сейчас я хочу показать кое-что одному давно искомому альфе, который в оцепенении теперь ни за что не спустит крючок, хоть и сжимает его с такой силой, с которой не бил бы стену от злости за измену. Омега подгадывает момент, когда бы кинуть гранату, но боится за меня, а попросить отойти не решается. Альфа думает о том, что я этим жестом предлагаю ему семью и детей, но нет. Он оказался военным. Чип в его шее, но давит он на меня. Нам никогда не быть вместе с таким альфой. Невозможный истинный. Почему же именно он? Хочет что-то сказать, но не может. Я могу, но мне нечего ему говорить!

— Стреляй, Норманд! — а на этом вскрике меня бьёт паника. Второй вояка. Как я мог забыть про него? — А, чёрт с тобой.

Слышится выстрел, но уже с другого пистолета. Опасность я чувствую в первую очередь для себя, ведь пуля отправлена мне в голову или шею. Неужели мне всё равно? Поверить не могу! Столько лет гнался за самой жизнью, а сейчас словно она потеряла всякое значение. И я знаю, кто в этом виноват. Хотел бы я при этом хотя бы взглянуть на Мерфи, но попросту не успею повернуться.

А вот альфа успевает. Он делает шаг вперёд, закрывая меня. Уверен, сделал это бездумно, неосознанно. Он даже не знает нас, но подсознательно чувствует обязанность оберегать. Как же прекрасна эта Связь.

Была бы.

Не будь он псом армии.

— Равэн! — слышу крик омеги, но не реагирую, ведь меня буквально застилает гнев, пробуждая безудержное желание убивать.

Провод неподалёку перерезан мной словно нить, а в следующий момент я уже придавливаю ботинком плечо стрелявшего альфы, обвивая кнут вокруг его шеи. Обильно, раза в три, чтобы затем передавить с такой силой, что хруст ломающихся костей слышится буквально внутри моей головы. Я снова убиваю, но жалеть не буду. Пожалуй, самая оправданная смерть из всех, которые я только нёс.

— Нор… Манд, — испускает последнее слово моя жертва, но я всё равно сразу не отпускаю. Научен уже, что они банально могут притворяться мёртвыми. Спустя ещё минуту сбившегося дыхания, нервы отпускают. Возвращается то самое чувство спокойствия, которое всегда со мной.

Мерфи мог бы быть удивлён, но к такому он уже привык.

— Бежим! Бежим отсюда скорее, пока… — омега кидает беглый взгляд на ещё живого альфу, который меня защитил, а я не могу уйти, не поблагодарив.

— Да… Сейчас, — хотел бы я чтобы Мерфи никогда не узнал об этом, но в такой ситуации просто не в состоянии оставить альфу умирать. Моего истинного альфу. Будь он последним подонком, он мой. Не могу пойти против природы.

Присаживаюсь к альфе, ощупывая его спину. Не понимаю, это он настолько хорош, или любовь с первого взгляда, обеспеченная нам Связью? Сам он также пытается лучше меня рассмотреть, но головой, утопшей в земле, этого не сделать.

— Что ты делаешь, Равэн? — недоумевает омега, опасливо приближаясь ко мне.

Он видит, что я делаю, но произносить вслух свои выводы не спешит. Я лечу, используя при этом Связь истинных. Только бета может заживлять повреждённые ткани. Только тем двоим, которые предназначены ему судьбой.

— Как бы сильно ты не хотел — не говори со мной. Сам знаешь, почему. Пуля застряла между рёбер, я её безболезненно извлеку. В благодарность за то, что меня спас. А после мы распрощаемся.

Мерфи ловит каждое моё слово, но на внятную реакцию не способен. На протяжении всей этой «операции» никто не проронил ни слова, лишь когда я закончил, но пока ещё не встал, омега выдавливает из себя:

— Он… он наш? Альфа…

— Наш, — слышу скрип своих зубов. — А теперь уходим.

— Но… Как? Равэн? Как теперь мы можем уйти?

Я поднимаюсь, разворачиваясь, чтобы никогда больше не видеть того, кто мой, но не может мне принадлежать. Однако Мерфи не такой. Сейчас его душат эмоции, в то время как на меня обсыпался град фактов: солдат с чипом в шее и двое смертников, ведь именно так нас называют в этом мире. Мы не сможем быть вместе. Никогда и никак.

Чувства моего омеги сильнее меня, или это я слишком устал? Возвращаюсь обратно, чтобы взять Мерфи за руку, в последний раз взглянув на альфу. Откуда у меня желание говорить с ним?

— Мы идём в столицу. Смешаемся с толпой. Не имеем никаких высоких целей революции, просто хотим жить. Выжить. Никогда и ни за что не согласимся чипироваться. Лучше смерть, чем железка в шее. Если пожелаешь нас сдать правительству, то лучше сам убей. Смерть от руки своего альфы я приму охотно. И он тоже.

Это не дерзко — решать за двоих, просто я знаю, что Мерфи со мной во всём согласен. Встаю на ноги сам, оттягивая его за руку, а омега всё никак не желает отводить взгляда от солдата. Чувствую, будто ребёнка игрушки лишаю. Хотя так и есть. Вяло он следует за мной, разрываемый с двух разных сторон. Притяжение альфы сильнее, но мне он доверяет больше, Мерфи идёт за мной, опустив голову вниз.

Не успеваем мы отойти от него и пяти метров, как сзади я слышу неестественный хруст… журчание. Кажется, это напоминает оружие. Решил избавиться от нас сразу? Что ж, так будет даже лучше.

Разворачиваюсь первым, ведь Мерфи, как услышал копошение сзади, так и застыл в изумлении, ожидая чего угодно. Я бы хотел видеть выражение лица того, кто меня убивает, а омеге лучше будет вжаться в меня. Вот уж не думал, что так легко захочу сдаться. Быть может, я просто искал повод? Или во всём виновато пошатнувшееся сознание, ведь я тоже мечтал встретить его: высокого, широкоплечего, надёжного… Но всё это меркнет перед двумя словами «мой альфа». Знал, что мог его найти в любой момент, стоило только захотеть, прочувствовать. Боялся. Слишком сильно. А когда увидел его, когда этот сжимающий плоть страх окутал меня всего, я почувствовал облегчение. Наконец-то я могу сдаться. Вот, сейчас. Взглянуть бы только. В глаза. В незнакомые, но уже успевшие стать обожаемыми. И как это вообще работает?