— Мерфи, ты, правда, хочешь знать? — спрашиваю с укором, давая ему последний шанс передумать.

Норманд понимает, что я в курсе, поэтому спешно отводит взгляд, разворачиваясь. Что, в окно захотелось посмотреть? Сложно слушать неудобную правду? Солдат. Пёс армии. Истребитель смертников.

— Хочу.

И я замечаю, как альфа дёргается. Хотя если бы я даже не смотрел на его сосредоточенные плечи — всё равно почувствовал бы этот маленький укол совести внутри него.

— Вояки убивают смертников, это у них в порядке вещей.

— Знаю. Как это к теме секса подходит? — омега упирает руки в бока, смотря то на меня, то на Норманда.

— И насилуют их, — добавляю очень тихо, но эти двое меня услышали. — Омег, конечно же. По очереди. По кругу. Не обходится сиё действо и без бет, ведь они выпускают феромон, который кое-как помогает снести крышу, обеспечив тем самым течку и гон. Сами тоже не остаются в сторонке, принимая активное участие.

Мерфи неприятно кольнула эта правда, но лучше пусть узнает это раньше. Чувствую, как его трогает какой-то страх. Стеклянные глаза делают больно, даже если не смотреть на них.

— А теперь иди, обнимай, успокаивай, — подхожу к окну, глядя на Норманда боковым зрением. После моих слов его неуверенно сносит с места, и он оказывается рядом с омегой, касаясь его дрожащих плеч.

— Ты… испугался меня? — рука всё ещё в нерешительности дотронуться робко покоится в районе ключицы.

— Не то чтобы. Я испугался участи оказаться в лапах вояк, — говорит с грустной улыбкой, которую давит из себя.

Альфа и омега — идеальная пара. Мастерски могут годами скрывать чувства друг от друга, неспособные нормально поговорить и произнести вслух то, что в будущем может только сломать их. Сколько бы они продержались вместе, не будь у них меня?

Становлюсь рядом с ними, перехватывая ладонь каждого. А ведь именно о таком моменте я и мечтал, когда мы втроём будем вот так стоять, держась за руки. Только бы феромон выпустить и всё, ночь вся только наша. Но пока рано.

— Мерфи… Он мог хотеть секса, желать своих истинных, желать любого доступного омегу, бету, смертника. Почти любого он мог получить. Причинять боль, насиловать, убивать. Солдаты это делают чаще, чем мы едим. Но тебя он любит, — голова омеги вскидывается вверх от этих моих слов. Будто бы не верил раньше в то, что я сказал. Может, правда, не верил? — Любит и ни за что не сможет причинить вред. Он будет защищать тебя и меня, потому что это природа любого альфы — оберегать своих истинных. Ты можешь об этом не догадываться, а он никогда не сказать, но я чувствую. Каждого из вас. Все ощущения и страхи. Я развяжу их, как узлы на кедах, но прошу, не путайте слишком сильно.

Молчание — знак согласия, как привыкли говорить, а значит… пришло время для самого главного.

— Равэн? — наивные глаза Мерфи впиваются в меня взглядом неверия. Точно ребёнок. Ну, а у меня есть для него игрушка.

— Вы ведь оба этого хотите? — выпускаю немного своего феромона. Совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы взгляд Мерфи затуманился, а наш альфа… он просто не знает, как реагировать. До этого секс под бета-феромоном у него был лишь смешан с грубостью, насилием, унижениями других… — Сейчас всё будет по-другому, Норманд. Давай?

Вряд ли альфы могут выглядеть более растерянно и неловко, чем сейчас, перед сексом. Перед самым первым нашим сексом. Этот момент, несомненно, нужно запомнить, ровно как и его лицо. А что говорить про эмоции, которые кружатся в нём… Предвкушение отведать нечто невероятное; радость от того, что мы таки оказались рядом; страх причинить ту же боль, которой он одаривал до этого других. Но сейчас у него не получится, даже если сильно попытается, даже если попробует нас возненавидеть, Связь истинных не даст.

— Ты же чувствуешь всё за нас обоих? Говори, что я должен делать, — просит альфа наверно самым милым голосом, на который только способны представители их пола. Не уверен, но всё равно самый главный среди нас. Этого мы с Мерфи ждали если не всю жизнь, то точно с того момента, как впервые раздели друг друга.

— Просто делай то, что по-настоящему хочешь. Связь не позволит причинить боль истинным, уж в этом будь уверен! — объясняю я, пока Мерфи ведёт нас в сторону кровати. Тоже боится, чувствую, но хочет. Как никогда раньше хочет, и я тоже.

На этот раз впервые мы с Мерфи были не единственные друг у друга, теперь у нас был свой альфа, который хоть ранее испытывал чувство гона, сейчас его желание наверно в десятки раз сильнее, чем до этого. И Мерфи тоже, ведь, сколько бы у нас с ним секса не было, до течки никогда не доходило, потому что с нами никогда не было нашего альфы. Да и вообще любого альфы. А я? Я просто отдаю им обоим весь свой феромон, который только у меня есть, но получаю его обратно, будто бы разделяя ощущения каждого из них.

***

Прошла неделя с того момента, как Норманд нашёл нас. Отдых в том доме около Совэрта закончился стычкой с вояками, но Мерфи мастерски порезал их маленьким ножиком, чем немало удивил нашего альфу, который и среагировать не успел. Вот что война делает со смертниками-омежками, они становятся по-настоящему кровожадными. А иначе мы бы с ним просто не выжили.

Норманд настоял на возвращении на Равнину, но согласились мы на это лишь с тем условием, что он нас больше не оставит. Теперь-то я понимаю чувства Кроулла, когда его с трудом выпускали на полигон, а что уж говорить про границу или вообще Совэрт.

Кажется, Норманд имеет планы и нас также запереть на севере, но тут очень важно дать понять, что в таком случае ему придётся самому не покидать эту часть континента. Ведь даже если он пойдёт дозорным, теперь уже Мерфи будет сбегать лишь бы просто увидеть его. И нет, ему не нужно будет запирать меня дома для таких целей, я поеду вместе с ним, ведь последние дни весьма успешно овладевал электрическим видом транспорта.

— Эй, Равэн, а что за ангелы, объяснишь? Мерфи вчера все уши прожужжал на эту тему.

Сам я всегда просыпался раньше омеги и скучал, теперь компанию по утрам мне составлял ещё и наш альфа, которому также на сон требовалось меньше времени.

— А… ну так… просто придумал. Звал так Мерфи считай с детства, ему нравилось, и он… в общем, меня и альфу нашего так обозвал. Говорил, что это наша «фишечка», — усмехаюсь, кидая беглый взгляд на пока ещё спавшего омегу. — Светлый ангел он, тёмный я, ну, а ты… Ангел Истреблений.

— Фишечка? Мне нравится, — в той же манере тянет улыбку Норманд, подходя ко мне ближе, как бы нарочно вдыхая запах. — Разбудим его?

И вот так один чертёнок, фанатик секса и просто существо без тормозов раздвоилось. И кому теперь расхлёбывать всё то, что намудрят эти двое? Мне! Впрочем, быть бетой мне по-прежнему нравится.

— Буди.

Комментарий к 5. А дальше мир

Ачивка — происходит от английского слова achievements, что в переводе означает награда, успех, достижение.