Дрифтер «Неспешный» лениво покачивался на волнах. В предрассветной тишине вонючая, покрытая, несмотря на все усилия экологов, масляной пленкой вода бухты Золотой Рог была похожа на нефть.

Капитан суденышка Василий Бегалов прогуливался по свободной палубе в одиночестве, чтобы размять ноги и прогнать остатки тревожного, нездорового сна. Путина подходила к концу, но квота до сих пор была не выбрана, а это означало, что дохода от всего сезона будет раз-два и обчелся.

На палубу вышел помощник капитана Руслан Нестеренко. Он не так давно прибыл из мест не столь отдаленных и до сих пор не мог отвыкнуть от некоторых тюремных привычек.

– Ну что, Василич, – обратился он к Бегалову. – Какой сегодня лов будет? Опять ни к черту?

Капитан поморщился.

– Не каркай лучше, скат! У меня в печенке сидит вся эта муть! – Он сам не представлял, что «сидит у него в печенке», но явно хотел выразить недовольство своему подчиненному.

Руслан поднял высокий воротник серого вязаного свитера и потянулся за крепкими импортными сигаретами.

– Я ж не виноват, что у нас тут не как на Камчатке! – последовал злой ответ. – Можно и туда сходить! – Он плюнул за борт и прикурил.

– Ладно, хватит трепа. Давай пусть заводят машину и на малых из бухты.

Нестеренко ушел, Бегалов вздохнул спокойно. Ему не нравилась его работа, его команда и его зарплата. Он много раз обещал себе, что это последняя путина, что он перейдет в Речное пароходство или будет возить туристов на остров Русский.

Затарахтел двигатель, выбросив облако черного дыма. Дрифтер медленно развернулся и направился вон из бухты.

Бегалов всегда плелся как черепаха, пока Владивосток не оставался далеко позади, потом он уводил судно от привычных маршрутов кораблей Тихоокеанского флота и только после этого направлялся в заданный сектор для того, чтобы спокойно поставить свои дрифтерные сети. Начался противный дождь, и ветер усиливался, но Росгидромет обещал сносную погоду, обычную для конца лета в Приморском крае. Главное, чтобы не было тайфуна.

Поднявшись в рубку, Василий Васильевич заварил себе чаю, выдавил в него пол-лимона и хорошенько разбавил коньяком. Этот «адмиральский чай» отлично согревал в промозглый серый день. С кружкой в руках он склонился над разложенной на столе картой акватории.

«Была не была! – решился он. – Пойдем сегодня на Чертов омут!» Услышав такое заявление, Нестеренко потер руки. Из этих мест некоторые суда возвращались с полными сетями рыбы. Опасность была в том, что этот район фактически был за пределами экономической зоны страны, поэтому ошибка в курсе или неудачное течение могли увести судно в чужие воды, что сулило большие проблемы. Чертов омут был большой впадиной на океанском дне. В ясную погоду вода в этом месте всегда была тихая и темная. Глубина запредельная.

Впереди было много часов ходу, поэтому капитан позвал помощника играть в карты. За игрой время тянулось не так мучительно. Заспанные члены команды «Неспешного» стали показываться на палубе. Нужно было еще раз проверить сети перед постановкой. Солнце поднялось над горизонтом, но из-за плотных низких туч его не было видно. Стало лишь немного светлее. Мористее «Неспешного» прошел большой военный катер.

– Я вот не пойму, Василич, – заговорил Нестеренко, выбрасывая капитану последнюю карту – козырного туза, – что такой человек, как ты, делает здесь? – Он словно хотел скрасить Бегалову его поражение.

– А то, Русланчик, – зло ответил Бегалов, что служба в ВМФ – это тебе не хрен собачий. Это тебе на всю жизнь отпечаток оставляет!

Руслану нравилось, когда капитан доходил до той степени раздражения, когда обычно сдержанный и вежливый человек начинал ершиться и выдавать выражения вроде «жопа с ушами» или «лещ горбатый».

– Мы к берегам Африки ходили! Вот это были походы! Вот это были люди! Не то что вы, мазуты береговые!

– А что интересного видал там?

– Давай иди работай, клюзы чисти! – вспылил Бегалов. – Локаторы тут повключал! На месте почти.

Руслан отбросил карты, но не разозлился. Он специально подшучивал над капитаном, чтобы вывести того из себя. Нестеренко спустился на палубу и дал команду старшему бригады начать спуск сетей. Судно довольно крепко качало, но это было делом привычным.

Закипела работа, послышалась отборная ругань моряков. Все шло нормально. Василий Васильевич наблюдал за тем, как тонкая сеть скрывается в почти что черных водах. Перед тем как выйти под дождь и ветер на мокрую палубу, он открыл бутылку и сделал большой глоток коньяка.

Пока капитан спускался по узенькому трапу, людей на палубе словно подменили. Команда притихла, поглядывая друг на друга в нерешительности. Люди то и дело выглядывали за борт.

Завидев капитана, несколько человек сразу ринулись к нему. «Тысяча чертей! Неужели сети запутались из-за чего-то?» – подумал он с тревогой. В водах могло быть что угодно, включая старинную глубинную бомбу.

Бегалов широкими шагами прошел по палубе и заглянул за борт.

– Мать же ж твою! – вырвалось у него. – Квакеры![1]

Резкий порыв ветра сорвал у него с головы белую фуражку с позолоченным якорем вместо кокарды, которую дочка привезла ему из путешествия в Испанию, но он словно не заметил этого.

На палубу выскочил встревоженный гидроакустик Егор Себятин.

– Капитан! – почти кричал он. – Там такое! Там что-то такое!

Бегалов оттолкнул его и вмиг взбежал по трапу. Здесь с высоты было видно гораздо лучше. Он так боялся увидеть это чудо снова, а может, и ждал этой встречи всю жизнь. Сразу вспомнилось первое знакомство с квакером, когда он сопливым салагой ходил на военном корабле в большой южный поход. Тогда гидроакустики просто глохли от странных квакающих звуков, которые издавали под водой эти неведомые объекты. После этой встречи гэбэшники с каждого взяли подписку о неразглашении. И он послушно молчал, со временем переставая верить в реальность увиденного.

Он снова выглянул и замер от восторга и страха. Прямо под «Неспешным» на глубине полсотни метров находилась Она. Дьявольская карусель. Сквозь толщу черной воды вверх устремлялись мощнейшие столбы света. Их можно было увидеть и на поверхности в брызгах морской воды и каплях дождя. Казалось, что мощнейшие из всех существующих на земле прожекторов установлены на громадном, размером с два или три футбольных поля, колесе, которое медленно вращается по часовой стрелке. Огни совершенно свободно перемещались под водой, ускоряя свой бег. Потом они моргнули и стали медленно двигаться в обратном направлении. «Неспешный» продолжал движение, но НПО был прямо под ним.

– Самый полный ход! – крикнул Бегалов.

Однако неповоротливый дрифтер барахтался в волнах, словно морская черепаха. Василий Васильевич побелел и почувствовал холодный пот на лбу.

Корабль задрожал от вырывавшихся из-под воды массивных воздушных пузырей. Бегалов увидел, как люди бросились с палубы к надстройкам, чтобы не оказаться за бортом.

– Помилуй, Господи, нас, грешных, и спаси! – проговорил он и перекрестился.

Невероятных размеров объект с космической скоростью рванулся вперед и вверх, увлекая за собой колоссальные массы воды. Мощь была такая, что вода просто кипела. Команда «Неспешного» успела только увидеть, как показывается край черного диска, на котором продолжали бегать ослепительные огни. В следующий миг корабль, как щепку, затянуло в гигантскую воронку, увлекая на дно вместе со всей командой…

В кабинет полковника Андрея Каспаряна бесцеремонно вошли двое мужчин средних лет. Одеты они были в строгие пиджаки и всем своим видом не обещали ничего хорошего.

– Вы руководите поисковой операцией? – спросил один из нежданных гостей.

Полковник откинулся на спинку массивного кресла и соединил кончики пальцев.

– Я.

– Мы из разведки, – коротко сказал гость, открыв перед носом полковника на какие-то доли секунды краснобокое удостоверение.