Боадикея выглядела так, будто она собиралась снова плюнуть, но Клеопатра прервала её.

— Она… — Клеопатра скрестила короткие стройные ноги. Её палец мягко провёл по пергаменту, лежащему у неё на коленях. —… уже приказала, чтобы Марка Антония перевели в Грецию. Она очень серьёзно к этому относится.

— Тогда мы должны остановить её. — Мелоса знала, что эти слова были предательскими, в тот момент, когда они сорвались с её уст, но она также не хотела отправлять своих лучших воинов-амазонок в столицу.

На карту была поставлена безопасность её племени. Хотя она была рада, что Завоеватель весной попросила только тридцать её лучших воинов, а не двести, как у других сатрапов.

— Тогда могло бы показаться, что нам нужно работать вместе в этом. — Брут расхаживал, присоединяясь к её размышлениям. Ему очень хотелось вернуться в Рим, где женщины не доминировали в политике. Даже он был достаточно прогрессивным, чтобы поверить в то, что иногда они могут заработать себе место на гладиаторском кольце. Но они никогда не должны править! Он проклял всех греков и их очевидную врождённую слабость. — По отдельности мы не ровня Завоевателю.

— Но вместе мы могли бы быть. — Боадикея скрестила руки, глядя на каждое лицо.

Все они знали, что то, что они обдумывали, может стоить им гораздо больше, чем их жизнь, если они потерпят неудачу. Но успех навсегда освободил бы их от правления Завоевателя… предоставив им править своими владениями так, как они считали нужным. В комнате долгое время было тихо. Лао Ма наконец встала, взяв в руки копию воззвания, она медленно разорвала его на две части.

≪Прости меня, Зена≫. — Чин присоединится к любому из вас, кто захочет бросить вызов Завоевателю в этом деле.

Клеопатра постучала длинным ногтём по столу.

— Египет также присоединится к альянсу. Но Зену нельзя победить одной лишь силой. Мы все знаем, что это правда. — Несколько кратких кивков подтвердили её слова. — Чтобы победить Завоевателя, нам нужно подойти к этому гораздо более… — Она сделала паузу, глубоко вздохнув. — Скрытно.

Каждая голова по очереди медленно кивнула в знак согласия. Союз заключён.

*****

Зена сочувственно прошипела, глядя, как Габриэль хромает в их купальную комнату.

— Будет легче.

Габриэль простонала в ответ.

— Я чувствую себя так, будто была на этом звере несколько дней.

— Зверь? — Зена фыркнула. — Габриэль, этот молодой мерин, должно быть, был одной из самых мягких лошадей, которых я когда-либо видела. Боги, я думала, он заснул там ненадолго!

— Зена, я чувствую, как будто меня затянули за эту чёртову штуку.

— Что ж, моя королева, я предлагаю приготовить для тебя горячую ванну. — Она нежно погладила супругу по спине. — После этого я сделаю тебе хороший массаж.

— Каждая точка на моём теле болит, — снова всхлипнула Габриэль, медленно снимая одежду. — ≪Боги, от меня пахнет лошадью≫. — Она обнаружила, что смесь пота, кожи и конины вызывает у Зены странно дразнящий запах.

Габриэль наморщила нос. Она просто воняла.

— Я буду счастлива потереть каждое пятно на твоём прекрасном теле, но сначала тебе нужно полежать в очень горячей ванне. — Зена вышла из комнаты, чтобы позвать слугу, чтобы она приготовила ванну Королевы. — Это расслабит твои мышцы. — В то время как Габриэль была в невероятно хорошей форме, Зена знала, что езда заставляет тебя болеть местами… ну, обычно это не вызывает боли.

— Скажи им, чтобы они держали её горячей. Я могу спать в ней, — крикнула Габриэль, глядя себе под ноги и размышляя, как бы ей снять ботинки, не двигая ногами.

Зена нежно улыбнулась жене, стоя в дверном проёме. Она медленно подошла к жалкой молодой женщине и опустилась на колени. Она отработала ещё две отметки, но к тому времени, когда они закончились, Габриэль смогла найти своё место и самостоятельно обвести лошадь по кольцу. Ей это не совсем понравилось. Но она могла это сделать.

Проворными пальцами Зена начала поправлять шнурки на ботинках Габриэль.

— Теперь ты знаешь, что я чувствую в конце долгого тренировочного дня… И почему у меня есть банщики.

— И причина того, что грудь должна здесь выделяться… — Габриэль сложила ладони перед грудью, указывая на огромный размер груди.

К её ужасу, Завоеватель покраснела.

— Как Завоеватель, я оставляю за собой право хранить молчание.

— Ага. Я так и думала. — Она погладила тёмные волосы перед собой, благодарная Зене за преувеличённую заботу. — Может быть, в самой идее иметь банщиков что-то есть.

— Конечно, ты говоришь это сейчас. — Зена засмеялась, развязывая узел на шнурках. — Не казалось, что это была такая хорошая идея, когда я болела и мне нужно было снять ботинки.

Она игриво толкнула Зену ногой.

— Может быть, я сама выберу несколько служителей для ванны. Я найду себе какую-нибудь милую девушку… или мужчину, — добавила она радостно. — И я найду для тебя очень большую, коренастую, беззубую, плохо дышащую, наполовину лысую старуху.

Зена нахмурилась при мысли о слуге, умывающем обнажённое тело Габриэль. Слова партнёрши полностью сбили её разум, заставив пропустить остальную часть насмешки.

— Тебе, Моя Королева, разрешены только слуги-мужчины, которых я лично превращу в евнухов, прежде чем они приблизятся к тебе.

— Боги, Зена, — сексуально промурлыкала она. — Как ты узнала, что я люблю евнухов? — Искра ревности, которую она увидела в глазах партнёрши, польстила Габриэль.

Но было бы жестоко, не говоря уже о глупости, идти дальше.

Завоевательница упала на середину холодного каменного пола, смеясь так сильно, что у неё заболели бока. Фактически, в тот самый момент Зена осознала, что за последние несколько месяцев с Габриэль она смеялась больше, чем за все сезоны, вместе взятые. Она безмолвно поблагодарила Судьбы за то, что она ехала к Потейдии в своём стремлении вырваться из ограничений одиночества и скуки. Она вздрогнула, думая о том, где бы она была сегодня, если бы направила своего мерина в противоположном направлении. Габриэль была озадачена внезапной меланхолией, промелькнувшей на лице Зены.

— Ещё немного поиграем, — решила она. — Давай! Вставай. — Команда была отдана с края кадки. — Хватай, хватай. Прекрати ложиться на работе. У меня есть ещё один ботинок, который нужно снять. Если ты хочешь быть моим помощником и моим телесным рабом, тебе придётся добиться большего, чем это, — поддразнила она, полностью осознавая, что её преданность Зене была написана на всём её лице.

Зена поднялась на колени и глубоко склонила голову, прижимая макушку к груди Габриэль и чувствуя, как сильные руки обнимают её.

— Простите меня, ваше величество.

Именно тогда в комнату вошли служители, чтобы приготовить баню. Они стояли в шокированном молчании в дверном проёме, поражённые, увидев, как их Лорд-Завоеватель стоит на коленях, склонив голову перед маленькой блондинкой. Первой их заметила Габриэль.

— Вы должны увидеть, что я могу заставить её сделать, когда я полностью обнажена.

*****

Джаррод уставился на группу детей, с которыми играл.

— Это неправда! Забери обратно!

— Это правда, — защищался пухлый рыжеволосый мальчик, который был немного старше Джаррода. — Мой брат — целитель, который наложил ей швы на спину. Он сам сказал мне!

Джаррод двинулся вперёд, желая нанести удар, его нарастающий гнев и разочарование противоречили его воспитанию. Он сжал обе руки в кулаки.

— Ты лжёшь! Наша Госпожа-Победитель не причинит вреда маме! Они любят друг друга.

Остальные дети смеялись над ним, и он ещё больше запутался.

— Что?! Они поженились. Моя мама теперь твоя королева! — крикнул он, отступая на шаг.

Высокий двенадцатилетний мальчик с глубоко посаженными карими глазами жестоко заговорил.

— Моя мать говорит, что твоя мама — крестьянская шлюха, которую Завоеватель держит только как телесную рабыню.

— Твоя мать ничего не знает! — Джаррод дико махнул рукой, оглядываясь в поисках кого-нибудь, кто поддержал бы его. Несколько мальчиков и одна девочка, которым удалось убедить их позволить ей присоединиться к её игре, изучали свои ботинки, желая встать на сторону Джаррода, но не желая злить самого большого и старшего мальчика, который редко играл с младшими детьми. — Вы все очень неправы! Наша Госпожа Завоеватель любит мою мать. Вы не понимаете, о чём говорите.