Карие глаза бросили вызов.

— Да… вот почему Лорд-Завоеватель била твою мать во дворе, как обычную пленницу. Я слышал, она нанесла ей десять ударов плетью…

— Не правда! — Слёзы жгли глаза Джаррода, и он смахнул их сжатым кулаком, на полной скорости побежав к королевским покоям.

Он расскажет Зене, и она исправит эту ложь!

*****

— Снимай халат и садись, Габриэль. — Зена согрела масло в руках. — Лао Ма уверяет меня, что это поможет правильному заживлению твоей спины.

Королева сняла халат и села на кровати, предлагая её спину сильным тёплым рукам Зены. Боги, просто удивительно, насколько нежными они могут быть, когда она этого хочет.

— Это мило. — Она промурлыкала, уронив голову.

— Что ж, я рада, что вы довольны, ваше величество. Хотя ты действительно должна быть наказана за то, что ты сказала этим слугам.

Дверь в их спальню распахнулась, и Джаррод влетел в спальню как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Зены. Он остановился в нескольких футах от матери, глядя на её полосатую спину широко раскрытыми испуганными глазами и тяжело дыша.

— Не трогай её! Больше никогда не причиняй ей боли!

Обе женщины повернулись. Габриэль быстро взяла простыню, чтобы прикрыть своё обнажённое тело.

— Это правда! — он рыдал, когда боль от произошедшего дошла до него. Слёзы затуманили его взор. — Ты… ты била её? Как ты могла? Ты сказала, что любишь её! — Его трясло, и он медленно покидал комнату. — Ты сказала, что любишь меня! Ты солгала! Ты солгала! Я ненавижу тебя, Зена!

Прежде чем одна из женщин успела что-то ответить, он убежал.

— О, Зевс! — Зена поспешно вскочила на ноги, хотя боль в груди почти убедила её, что её сердце вообще перестало биться. — ≪Нам нужно запереть эту чёртову дверь! ≫ — Бешено собирая одежду, она надела её, краем глаза заметив, что Габриэль делает то же самое.

— Расскажи Палаемону, что случилось, — резко приказала Зена.

Габриэль закрыла глаза от резкой боли, отразившейся на лице Зены.

≪Боги, Зена≫. — Её грудь болезненно сжалась. — Это будет непросто, но я…

— Что, Габриэль? — Она сердито потянула второй ботинок. — Что ты можешь ему сказать? Он был абсолютно прав!

— Мы уже шли по этому пути раньше! — ≪Боги, если бы я поняла, как это повредит ей… а теперь и ему, я бы просто позволила ей простить меня≫. — Сейчас не время спорить, Зена. Но вы оба пройдёте через это. И в конце концов вы простите себя.

— Во дворце есть много мест, где мальчику спрятаться, но, надеюсь, он пойдёт к кому-нибудь, кому он доверяет. Я собираюсь его найти и посмотреть, смогу ли я его поймать, прежде чем он уйдёт от нас.

Габриэль кивнула, и женщины направились по коридору… в противоположные стороны.

*****

Зена слышала, как дворец ожил, поскольку всё больше и больше людей привлекались к поискам Джаррода. Было почти две отметки, и мальчика не было видно. Двор, обычно окутанный темнотой в этот час, освещался десятками солдатских факелов, когда они охотились за принцем. Разного рода голоса называли её сына по имени, и на мгновение испуганная мать была благодарна за то, что, как бы люди ни ненавидели её, они не хотели, чтобы её ребёнку причиняли вред.

≪Но больше всего вреда твоим детям причиняешь ты, Зена≫.

Слёзы навернулись на её глаза, но она быстро оттолкнула их, вспомнив о Солане и её материнских неудачах. Её взгляд поднялся вверх, когда она осмотрела высокое здание.

≪Не мог бы ты подняться в старую сторожевую башню, парень? Так темно и мрачно. Ты так себя чувствуешь сейчас? Или ты всё ещё полон пламени и ярости? ≫

Сторожевая башня была заброшена много-много зим. Она никогда не использовалась во время правления Завоевателя, так как была создана бывшими обитателями Цитадели. Она была слишком велика, чтобы её было сложно разрушить, поэтому дворец просто рос вокруг неё. Было темно и безлюдно. Идеальное место для мальчика, чтобы спрятаться. Её факел мерцал на сильном сквозняке, и она подумала о плаще, который оставила в спешке. Дверь должна была быть заперта, но когда она протянула руку и повернула старую деревянную ручку, она открылась. На неё напали запахи влажных, затхлых камней и гниющего дерева; звук струящейся воды эхом разнёсся вдалеке. Медленными шагами, её глаза осматривали каждый угол, глубоко вглядываясь в каждую тень, она поднялась по извилистой круговой лестнице, которая исчезла в чернильной темноте. Не было перил, а каменные ступени были чрезвычайно крутыми и неровными, их центры покатились и потрескались после многих лет эксплуатации и многих лет пренебрежения. Даже мускулистые бёдра Зены чувствовали напряжение, когда она продолжала подниматься. Боги, это больше похоже на восхождение по винтовой лестнице, чем по лестнице.

— Джаррод! Давай, сын! Иди домой. Я волнуюсь. Твоя мама наполовину не в своём уме. — Ей хотелось сказать, что они всё объяснят.

Сказать, что всё будет хорошо. Но это была ложь, и она это знала. И хотя она была уверена, что, когда придёт её время и Селеста придёт за ней, она сгорит в ямах Тартара, что-то внутри неё не позволит ей усугубить свои грехи, солгав Джарроду. Она продолжала взывать к мальчику, двигаясь всё выше и выше, страх переполнял её чувства. На вершине башни Зена очень тщательно обыскала каждую комнату, пытаясь вспомнить, есть ли какие-нибудь скрытые проходы. Она провела несколько мгновений, пробегая пальцами по влажным каменным стенам, на случай, если что-то забыла.

Хотя маловероятно, но это было возможно. В конце концов, она была просто смертной.

— Давай, сынок. — Её слова жутким эхом отдавались в тишине. — Поговори со мной!

Её факел начал сильно дымиться, и она знала, что у неё было всего несколько секунд, прежде чем он полностью перегорит, и она погрузится в полную темноту. Зена стояла наверху лестницы, ещё раз оглядывая ночь. В конце концов она решила вернуться и начать всё заново. Вдали она услышала гром. Это было необычно в это время года, но не неслыханно.

Вспышка ослепительно-белого света залила тонкие окна лучников наверху башни, осветив стены и осветив годы паутины.

— Из всех ночей, когда у Зевса случилась истерика… — пробормотала она, начиная спускаться по лестнице, почти остановившись, когда странное ощущение пробежало вверх и вниз по её спине.

Нога Зены только что коснулась третьей ступеньки, когда она почувствовала сильное давление в пояснице, неожиданно толкнувшее её вперёд. Её хватка на факеле ослабла, и он вылетел из её руки, кувыркаясь впереди неё, когда она упала, как камень, не касаясь ступенек в течение нескольких долгих секунд, когда она швыряла лицо прямо над ними. Затем лестница повернулась, и она врезалась в стену, её плечо с мучительным хрустом ударилось о прохладные гладкие камни. Но импульс не позволил ей остановиться. Лестница снова закрутилась, и её голова ударилась о ступеньку или стену — она не могла быть уверена, потому что всё это происходило в полной темноте, несколько секунд назад она пропустила мимо неё брошенный факел, когда она упала. У неё кружилась голова и она была дезориентирована, отчаянно пытаясь замедлить спуск, царапая пальцы и руки, но стены были скользкими из-за протекающей воды и тонкого слоя мха, покрывающего их участками. Пальцы Зены сломались с серией тошнотворных щелчков, когда она вслепую потянулась, пытаясь собраться с силами. Её голова снова коснулась стены. Яркий свет проник в её зрение, и боль пронзила её череп, бросив её в гнетущий туман. Она упала по уши, кровь заполнила её рот, металлический запах достиг её носа. Воздух был вытеснен из её лёгких сильным ударом по спине. Больше трескающих звуков. Она не была уверена, её кости или углы ступенек, казалось, рассыпались под весом и ударами её падающего тела. Эти звуки быстро сменились громким и простым звоном в ушах, но ощущение вывиха плеча и толчка колена на время вытащило её из оцепенения, а сильная боль заставила её кричать, когда её измученное и сломанное тело погрузилось дальше. Когда она наконец остановилась, у неё было всего лишь короткое мгновение, прежде чем темнота овладела ею, и её последней мыслью было то, что она не нашла мальчика и как она могла объяснить это Габриэль.