— Бальзам не помогает? Отпусти меня, отменю трапезу. В Тартар с протоколом, эти проклятые амазонки могут поесть в одиночестве.

— О нет, Зена. — Блондинка взяла Зену за руку и нежно погладила мозолистую ладонь, нащупав тонкий шрам. — Я просто думала о Джарроде. Он такой милый и особенный мальчик.

Зена кивнула.

— Прямо как его мать. — Стыд снова наполнил её, когда она подумала о том, что сделала. — Габриэль, я обещаю, что никто, кроме тебя, никогда не прикоснётся к парню. Никогда. Я никогда не прикоснусь к нему в гневе. Если ты чувствуешь, что такое наказание — то, чего он заслуживает, только ты будешь применять его. Никто не причинит вреда моему сыну, — поклялась она. — Включая меня.

Габриэль тепло улыбнулась.

— Наш сын.

— Наш сын, — ответила Зена с такой же улыбкой и кивнула.

Блондинка глубоко вздохнула и прочистила горло.

— А теперь, милорд. У нас есть гости, к которым нужно готовиться.

******

Закончив трапезу, Зена и Габриэль устроились на диване перед ревущим камином. Они обе приняли ванну, и Зена очень тщательно промыла и высушила раны Габриэль. Теперь Габриэль лежала на животе, положив голову Зене на колени, светлые волосы рассыпались по сильным бёдрам, в то время как Зена наносила ещё больше мази на спину. С каждым вздрагиванием сердце Зены сжималось, и она бормотала короткие искренние извинения.

— Пожалуйста, перестань это делать. — Габриэль скривилась, перекатываясь на бок, чтобы смотреть в глаза Зене, пока она говорила. — Я не хочу, чтобы ты ругала себя за это. Ты когда-нибудь угадывала приказ, который отдавала раньше?

Бровь Зены нахмурилась. Сделать это в бою означало потерять момент и, скорее всего, день.

— Нет. — Она покачала головой. — Но мне следовало, Габриэль. По крайней мере, на этот раз. Ты заплатила цену за мою гордость.

— Тогда не делай этого сейчас. Я вылечусь. Мне может потребоваться несколько недель, чтобы полностью преодолеть это, но я вылечусь. — Она похлопала Зену по ногам. — Напомни мне, чтобы Моргейна сделала тебе второй плащ, который мы можем оставить здесь на всякий случай. — Громкое шипение сорвалось с её губ, когда она попыталась сесть.

Зена отругала её строгим взглядом и легко усадила.

— Клянусь тебе, Габриэль. Я не помню, чтобы оставила свой плащ в боевой комнате.

— Зена, ты так устала прошлой ночью, что, наверное, не помнишь, как ложилась спать. Как ты могла вспомнить, где ты оставила свой плащ? — Молодая женщина наклонилась вперёд, позволяя Зене накинуть мягкую ткань, а затем рубашку ей на плечи.

Зена вздохнула.

— Ты права, но ты сказала, что дверь военного помещения была открыта. Её никогда нельзя оставлять открытой. Фактически, она всегда заперта. Лишь у нескольких офицеров есть ключи. Думаю, мне нужно поговорить с моим любимым генералом, о котором она не скоро забудет.

Мышление Габриэль идеально соответствовало мышлению её партнёрши.

— Ты предполагаешь, что меня подставили? — Она вопросительно подняла тонкую бровь, и Зена приподняла в ответ. — Но как кто-то мог знать, что я пойду за твоим плащом? Я никому не сказала. — Она собиралась отбросить паранойю своей партнёрши, пожав плечами, но её спина всё ещё казалась горящей, поэтому она мудро решила пропустить это. Вместо этого она задумчиво склонила голову набок, искренне обдумывая свой вопрос. — Кто-то должен был прочитать мои мысли.

Зена могла только мрачно кивнуть.

******

Зена оставила Габриэль дремать в их постели и направилась к хранилищу сокровищницы. Невысокая женщина была чрезвычайно взволнована, прежде чем наконец заснуть. И Зена проклинала себя за то, что беспокоила её. Конечно, Габриэль привыкла к невзгодам. Но она не привыкла к мысли, что кто-то на самом деле может замышлять против неё заговор, устраивая ловушку. Перед тем, как покинуть их спальню, Зена дала последнее обещание своей спящей любовнице. Она будет хранить её в безопасности.

Или умрёт, пытаясь. Двое стражников, развалившихся у дверей сокровищницы, сразу же обратили внимание, когда подошла Завоеватель.

Она выдавила улыбку, несмотря на то, что небольшая часть её хотела избить их. Но она была слишком оптимистична, чтобы испортить его, расстроившись, что они были не профессиональны, когда она впервые увидела их.

— Добрый вечер, милорд, — пробормотал старший из двоих.

Завоеватель не была здесь на лунах.

— Добрый вечер, сержант. — Вытащив ключ из кармана туники, она вставила его в одну из замочных скважин толстого замка. Она дважды повернула его, затем вытащила и сунула обратно в карман. Наклонив голову, она многозначительно посмотрела на дверь, но ни один охранник не двинулся с места. — Впустите меня, — наконец сказала она, указывая на двойной замок, который требовал ключа охранника. Вспомнив, она добавила: — Пожалуйста. — Она пыталась использовать это слово почаще, когда не в поле. Габриэль всегда говорила это, имея дело со слугами и персоналом, и все обожали её, чуть не спотыкаясь, чтобы выполнить её приказ. — Ну, все, кроме одного, — поправила она.

Слегка дрожащими руками охранник вставил ключ и повернул сложный замок. Сама дверь в хранилище была короткой, но массивной. Она была почти в фут толщиной, её массивные дубовые брёвна испещрены железными полосами.

— Есть проблема, милорд?

— Только если она скажет нет, — серьёзно произнесла Зена, высвобождая мерцающий факел одного из стражников.

Наклонив голову, она шагнула в дверной проём в чернильную тьму, плотно закрыв за собой дверь. Когда тяжёлая плита захлопнулась и заперлась изнутри, охранники посмотрели друг на друга и пожали плечами, как будто зеркально пожав плечами.

*******

Зена молча шла по узкому проходу, вход в который был скрыт в углу хранилища. Это было самое безопасное место во дворце. Было вполне уместно, что в нём разместились её величайшие сокровища, даже те, которые давно похоронены и безжалостно утеряны судьбами. Зена села рядом с маленькой гробницей, провела рукой по гладкому, прохладному мрамору и смахнула засохшие остатки цветов, которые она клала в лунах раньше. Когда она взяла в руку хрустящие лепестки, раздавив их в пыль, их сладкий аромат ожил в последний раз.

— Привет, сынок. — Она сделала длинный глубокий вдох и нервно задержала дыхание на несколько секунд. — Я собираюсь сделать что-то очень страшное и совершенно замечательное, и я хотела сначала поделиться этим с тобой.

Она стояла, медленно двигаясь вокруг склепа, зажигая ещё несколько факелов, и один из них был удобно расположен над саркофагом Солана.

— Я знаю, что ты знаешь, что случилось со мной в последнее время. — ≪Когда ты думаешь о мёртвых, они слышат твои мысли ≫, — шептала её память, а торжественный голос матери щекотал её сознание.

— Я кое-кого повстречала. — Зена задумчиво вздохнула. — Я уверена, что она тебе понравится. И её мальчик, Джаррод, он примерно твоего возраста. Мне нравится думать, что вы двое связаны, как настоящие братья. И я забочусь о нём, как о сыне. Хотя это делает мои чувства к тебе не менее особенными. — Зена не совсем понимала, почему она не могла заставить себя произнести эти слова вслух.

Она знала, что они предназначены для Солана и что он всё равно их слышал. Она повернулась к гробнице.

— Я собираюсь вернуться туда, набраться смелости и попрошу её присоединиться ко мне. Женщина… ну, мать, которую ты никогда не знал, она была бы слишком горда, чтобы умолять. Но сегодня я сделаю это, если Я должна. — Она невесело усмехнулась. — Может быть, я наконец поняла, что действительно важно. Мне только жаль, что это заняло у меня так много времени. Боги, помогите мне, если она скажет ≪нет≫.

Она улыбнулась сладко-горькой улыбкой, снова рассеянно провела руками по вершине гробницы.

— Я бы хотела, чтобы ты был здесь. Мои ошибки так дорого стоили нам обоим. И я никогда, никогда не прощу себя за это. Но Боги знают, что я молюсь, чтобы ты простил меня. И чтобы ты теперь знал только мир. — Она откашлялась. — Я думаю, Габриэль постарается удержать меня от новых ошибок. По крайней мере, очень плохих. Это будет непростая задача. Но я уверена, что она справится.