Я подползла к нему, отметив, какой уставшей себя чувствую. Будто меня били несколько дней, или лишили сил, как тогда в лаборатории. Роберт медленно жевал яблоко, сладкий сок стекал по подбородку, но он словно не замечал этого.
– Я понял! – радостно воскликнул Стив. – Эти яблоки по форме похожи на морковь!
– Это просто такой сорт, Стивен. Если ты ни разу не видел настоящие фрукты, это не значит, что они должны на что-то походить. Картинки в книжках отличаются от реальности. Яблоки стали вот такими, олени – хищниками, а люди – дикарями, – я отвернулась от Роберта и пристально посмотрела на Стива. Он сглотнул и глянул на меня с благоговейным ужасом. – Что ещё?
– Ничего… просто ты пугаешь… – он опустил голову и сел на землю, уткнувшись в свой блокнот.
Роберт застонал, и я снова повернулась к нему: раны не кровоточили, но меня беспокоил его вид – это могло быть внутреннее воспаление. Протянув руку, я потрогала лоб. Роб вздрогнул и раскрыл глаза: чёрные зрачки расширились, почти поглотив янтарные радужки.
– Роберт… что с тобой? – я отдёрнула руку, но он успел вцепиться в неё.
– Они зовут… я не хочу идти к ним… пожалуйста, не отдавай меня… – он вдруг обмяк, разжал пальцы и затих.
– Давно он бредит? – спросила, не обращаясь ни к кому конкретно. Стало страшно до жути. Мне казалось, только я слышу неведомые голоса. Но теперь…
– Третий день. С тех пор, как ты начала светиться, – хмуро заявил Матиас.
– Что ещё он говорил? – сглотнув, поинтересовалась я.
– Разную чушь. Про чёрные камни и ледяные горы. Кто его разберёт, – раздражённо буркнул он и замолчал. Они опять что-то скрывают. Как сговорились, сидят, помалкивают да переглядываются.
– А что вы ели всё это время? – прищурившись, поинтересовалась я. «Друзья» начали разглядывать землю, деревья, – что угодно, лишь бы встречаться взглядом со мной. – Вы решили попробовать что-то очень вкусное и новое, да?
– Нет! – почти хором ответили они, и я поняла, что угадала.
– Он сам! – вскрикнула Аманда.
– Его никто не просил! – добавила Кэролайн.
– Кто знал, что они ядовитые? – подал голос Стивен.
– Ягоды? – уточнила я и попыталась вспомнить известные мне ядовитые растения.
– Да… или шишки… – тихо ответил Стив, снова прячась за блокнотом. – Они на деревьях росли… красивые такие, синенькие…
– Красивые синенькие ягодки? У вас голова для чего на плечах? Для украшения? – вкрадчиво полюбопытствовала я. Убью! Всех! Хотя нет, они и сами справятся.
– Роберт сказал, что ему всё равно не жить, – твёрдо произнёс Матиас. – Если он отравится, нам станет легче. Заодно узнаем, съедобные они или нет.
– Узнали? Сами-то не стали пробовать, как погляжу, – я потёрла переносицу и тяжело вздохнула.
– Он умрёт? – печально уточнила Аманда.
– Да, умрёт, – я сделала паузу и, помедлив, продолжила, – как и все мы. Люди вообще смертны.
– О! То есть он?..
– Спит и видит галлюцинации. Хуарама ядовита, но не смертельна, – я заправила волосы за уши и подтянула колени к груди. – Действует как снотворное, нейролептик. Не знаю, сколько он проспит, но идти мы сейчас точно никуда не сможем.
Вдруг меня пронзила вспышка: я вспомнила, как пришла от водопада и обнаружила, что мои друзья едят жареное мясо; как обезумела и начала светиться; как требовала крови. Память возвращалась, а вместе с ней паника. Если я не могу контролировать своё тело, где гарантия, что не причиню вреда кому-то? Ладонь Матиаса! Это ведь я заставила его пролить кровь!
В голове возникло то звенящее, сверлящее ощущение, которое предваряет что-то ужасное, наподобие напряжения, что сгущается в воздухе перед грозой. Я резко вскочила, волосы встали дыбом – я чувствовала опасность, но не могла понять, откуда она исходит.
Что-то засвистело, и я пригнулась. Это не в голове шумит. Завертевшись юлой, я бросилась на друзей, повалив их на землю. Стрела прожужжала всего в нескольких сантиметрах от моей ноги и воткнулась в рюкзак. Цвета, в которые она была раскрашена, мне ни о чём не сказали. Если мы и нашли детей Ириса, это явно не наши друзья.
Подпрыгнув, я вскинула руки. Идиотская мысль – только отличной мишенью стала – но инстинкты несли меня вперёд. Я бежала навстречу стрелам, уворачиваясь от них, как от надоедливых мух. Сзади что-то кричал Матиас, а я всё бежала. Яблоневая роща закончилась, появились высокие стройные дубы, и я поняла, что именно там засели лучники. Я остановилась и, раскинув руки, закричала.
– Именем Ириса заклинаю вас! Мы пришли с миром! Не нарушайте заветов, или Страж покарает вас! – что за чушь? Какой ещё Страж? Я не понимала, что кричу, но не могла сдержаться.
– Первый завет Ириса! – вскрикнула, почувствовав, как струйка крови стекает с поднятой руки, и увидела, что сжимаю стрелу. И как только умудрилась поймать? Схватила её обеими руками и подняла над головой.
Капли синей крови падали на лицо. Стрелять перестали. В шею вонзилось что-то острое, и сок хуарамы заструился по венам, сковывая тело. Я упала на землю, неловко подвернув ногу.
– Именем Ириса, – шептали мои губы.
Воспоминания снова закружились в голове, и я увидела, как ребёнком сижу на плече высокого мужчины, разглядывая красивое копьё.
– Это копьё из ветвей Древа Гринсек, Оливейя. Оно раскрашено в цвета племени Мойен и когда-нибудь перейдёт к Джейме, – важно произнёс вождь, заставив снова восхититься прекрасным оружием.
– А как же я? Мне ничего не достанется? – звонким голосом переспросила я, надув губы.
– Если выйдешь за него замуж – станешь женой вождя, и сможешь держать в руках любое копьё, – мужчина расхохотался, и я чуть не свалилась с его плеча.
Потом я увидела, как карабкаюсь по голому стволу дерева, а следом за мной ползёт тощий юноша, цепляясь руками и ногами за чёрные ветви. Он казался таким растерянным, что я невольно рассмеялась.
– Ну же, Джем, давай! Это будет весело! Я видела, как девчонки прыгали в воду с самой верхушки, и никто из них не разбился! – подтрунивала я над мальчишкой, который был выше меня на голову.
– Ты специально меня дразнишь! – обиженно проворчал юноша, а я, улыбнувшись, покачала головой.
Мысли все ускорялись. Вот я уже бегу наперегонки с аксисом… мне никогда не догнать его. Он слишком быстрый. Ветер доносит смех Джейме, сидящего верхом на олене.
– Сдаёшься, Вейя? Только настоящему воину по силам оседлать хищника! – его хохот отражается от скал, а олень встаёт на дыбы, сбрасывая незадачливого седока прямо в грязь. Ну и поделом ему!
Джейме исчез, и я увидела, как лежу на боку со стрелой в груди. Синяя кровь струилась из раны и сливалась с кровью Грисса. Словно со стороны я глядела на девушку, очень похожую на меня. Она умирала. Я умирала.
– Сколько у неё времени? – спросил Джейме надтреснутым голосом.
– Пара суток. На большее у меня не хватит ресурсов, – ответила мама. Она была взволнована, но в тихом голосе слышалась решимость.
– Чем мы рискуем больше всего? – Джейме отвернулся, не в силах смотреть, как девушка в очередной раз содрогается от боли. Хотела бы я тоже отвернуться, чтобы не видеть, какой беспомощной была. Не видеть, как умираю.
– Он поможет, в этом я уверена. Но мы не знаем, как поведёт себя её организм, когда она попадёт в Фильтр. Сердце может не выдержать, или лёгкие откажутся воспринимать очищенный воздух. Это будет мучительная смерть, гораздо хуже, чем сейчас, – глубокая морщина пролегла на бледном лбу мамы. Казалось, она взвешивает шансы и решает, как её дочери будет лучше умереть.
– Мы должны попытаться, ты же знаешь! Это лучше, чем ничего не делать. Мы не можем потерять её. Я не могу… – Джейме умоляюще посмотрел на маму. Так это он уговорил её отправить меня в Фильтр? Из-за него я попала в ловушку, из которой едва смогла выбраться? Но… зачем?
– Ей сотрут память. Она не будет помнить тебя, нас, ничего вообще. Оливейя никогда не вспомнит, что любила тебя, никогда не назовёт меня мамой. Это будет уже другой человек, – казалось именно это пугало маму больше всего. То, что я стану другой. Что ж… я действительно изменилась и теперь совсем не похожа на девушку, которой когда-то была. – Она будет всё равно, что мертва, Джейме. Это будет уже не Оливейя. Просто девушка, похожая на неё. Ей дадут другое имя, другую жизнь и другие воспоминания. Ты всё равно потеряешь её, так или иначе. Ты готов к этому?
