– Лили, ты можешь мне сказать, – произнес Дин тихо и взял меня за руку.
– Мне кажется, что было бы легче, если бы я знала, что он уже… мертв. Я знаю, это звучит жутко, но это хоть что-то… Нет, так нельзя. Я знаю, что с ним все хорошо.
– А Робби знает?
– Нет, он еще не выходил на связь.
– Твой брат всегда был странным.
– Но очень умным!
– Это точно! Как ты думаешь, где твой отец?
– Не знаю. Может просто я ему надоела? – решила пофантазировать я. – Может, он уехал в другую страну, с какой-нибудь девицей, которую так давно любит и не говорил мне ничего о ней, думая, что я буду на него злиться? Это бы объяснило его неожиданные разъезды.
– Возможно, – улыбнулся Дин. – И все равно удивительно, почему полиция не нашла до сих пор тело…
– Какое тело? Какое тело, Дин?! – начинала злиться я. – Почему ты говоришь так, как будто уверен в этом?
– Потому что это логично, Лили. У нас маленький город. Люди просто так не исчезают.
– Люди везде пропадают! Во всем мире ежедневно пропадают сотни людей!
– Лили…
– Замолчи! Замолчи сейчас же! – начинала кричать я, закрывая Дину рот. Я чувствовала, как меня бросает в жар и начинает кружиться голова.
– Не сходи с ума! Лили, пора уже посмотреть на все реально. Это не детектив, это жизнь, – прокричал Дин, убрав мою руку.
– Закрой свой рот! Я давно смотрю на жизнь реально, с тех самых пор, как умерла моя мать! Уходи!
Я уже не слышала, что говорит Дин. Я стояла на кухне, совершенно не помня, как оказалась там. Голова кружилась сильнее, и я знала, что если не сяду, то упаду прямо на плитку. Потом точно по щелчку я снова оказалась на диване, рядом с Дином.
– Лили, ты слышишь меня? – кричал он.
Но я смотрела на него и не могла ответить. В уши словно залилась вода. Про себя я повторяла: «Ты врешь. Что ты сидишь? Действуй!». Все крутилось в голове, как на карусели, и я не могла восстановить свою речь, потому что каждый раз, когда я хотела это сделать, слово, которое мною было задумано, сразу же сменялось на другое. Почему Дин так уверенно говорит о моем отце? Неужели он что-то знает? А может, это он его убил? Есть все основания на это. Он наверняка знал, что Робби не будет в городе, что я одна, что под предлогом помощи можно будет снова быть рядом со мной. Все сходится. Каким бы добрым он не был, в его глазах всегда было что-то темное.
Я наконец-то стала немного слышать, но не понимала ничего из того, что говорил Дин, будто он говорил на другом языке. Потом я увидела, что из его руки льется кровь и под ним образовалась лужа. Почему я сижу на полу, забившись в угол? Почему так громко лает Джек? Откуда в моей руке нож? Почему я все в крови? Почему так холодно и больно? Где Джек?
В одно мгновенье в мой дом ворвались двое мужчин, схватили меня и потащили на улицу. Я вырывалась и пыталась глазами отыскать Джека, лай которого я слышала очень громко. На улице я оказалась почти голая: не знаю, куда исчезли мои штаны. На мне были только футболка и трусы. Меня тащили, а сил сопротивляться было все меньше. Проклятый Дин! Он все подстроил!
– Помогите! Оставьте меня! Он убил моего отца! Он! – кричала я, пытаясь указать на дом.
– Сейчас разберемся, – отвечал мне мужской голос.
– Нет, слушайте меня. Помогите! Вызовите полицию, пожалуйста! Пожалуйста, – умоляла я. Мой голос начал срываться. Все соседи выбежали смотреть «шоу», но никто не помог. Они смотрели на меня с таким равнодушием, будто так и должно быть, будто это нормально, когда полуголую девушку, молящую о помощи, волокут по улице здоровые мужчины. Где же Эмма, когда она так нужна? Я пыталась вырваться, но все было бесполезно. Я закрыла глаза, чтобы проснуться, а открыв их увидела что-то яркое, что слепило мне глаза. Я будто снова видела фары отцовской машины, и все начиналось сначала. Через секунду я почувствовала, что в моей голове пробежали какие-то крошечные уколы, они растекались по всему лицу и затылку. Из того дня я больше ничего не помню.
Глава 6
Я проснулась от тошноты и сильной боли во всем теле. Пахло спиртом. Я пыталась вспомнить, что в доме могло спровоцировать такой запах. Возможно, это Джек, играя, столкнул со стола какое-то лекарство. Я плохо помнила, что происходило накануне. Может, мы с Дином все же выпили ту бутылку, что он принес и взаимодействие с лекарствами, которые я принимала, дало такой эффект? А где Дин?!
Я открыла глаза, в надежде, что он сейчас не окажется со мной в одной кровати. Это была не моя комната. Помещение, в котором я находилась, не походило ни на одну комнат в моем доме. Здесь было очень некомфортно: из мебели стояли только кровать, на которой я лежала, стул и тумба. Сверху тускло горела лампочка, отчего комната казалась желто-зеленой, но на самом деле она была окрашена в белый цвет. К спирту добавился запах свежей краски, будто ремонт сделали здесь недавно.
Я привстала и огляделась. На противоположной стороне от двери находилось большое окно с решеткой снаружи, а внутри комнаты просторный подоконник. Больница? Может, мне вчера стало хуже и пришлось вызвать скорую… Вообще на палату это мало похоже: рядом не было никаких медицинских приборов, ни катетеров в моих руках. Абсолютно ничего. Пустая комната, три предмета мебели и обессиленная я. Стянув с себя одеяло, я обнаружила множество ссадин, царапин и синяков на ногах и руках. Постельное белье было в пятнах крови. На мне была надета какая-то кофта с серыми рукавами и шорты такого же цвета. Это не моя одежда. Судя по общему состоянию, я все еще плохо себя чувствовала. Кости и суставы ломило, словно при высокой температуре, и слега трясло. Но я хотела понять, где нахожусь, поэтому собралась с силами, потихоньку дошла до окна и села на подоконник, согнув ноги в коленях и прижав их к животу.
Снаружи виднелась небольшая аллея. Кто-то сметал цветные листья с дорожки. На некоторых скамейках сидели люди. Одна женщина как будто спала. Да что же это за место? В отражении я могла разглядеть свое лицо. Не совсем четко, лишь некоторые черты. Это была будто не я: впалые щеки, острые скулы, распухшие губы, на которых, судя по металлическому привкусу, была запекшаяся кровь, провалившиеся глаза и выпирающие ключицы. Когда я успела так похудеть?
Я вспомнила о маме. На улице было так же красиво, когда ее не стало. Перед сном она мне пела песню. Раньше я никак не могла вспомнить даже ее мотив, но сейчас я могла ее даже напеть. Я пела ее снова и снова. Когда моя шея устала, то я положила подбородок на руки, а песню продолжала мычать. Было не совсем удобно, но сил пошевелиться я в себе не нашла. На душе стало как-то спокойно. Я будто чувствовала, что мама сидит рядом.
Я услышала, как кто-то начал открывать дверь. Сил, чтобы посмотреть в сторону двери не было, но в окне неплохо все отражалось. Несмотря ни на что, я продолжала мычать, только чуть тише. Так мне не было страшно. Мама была рядом.
В отражении я увидела человека, в расстегнутом белом халате. Он шел очень медленно, но уверенно. Судя по походке, это был мужчина в возрасте. Подойдя ближе, он присел на стул и стал пристально на меня смотреть. Расположился он так, что я разглядела только его очертания.
– Здравствуй, Лили. Смотрю тебе сегодня лучше, – сделал паузу незнакомец. Голос его тоже был немолодой, однако приятный. – Мне показалось, или ты что-то напевала?
Во мне почему-то проснулась злость. Зачем он разговаривает со мной как с маленькой? Почему он пялится на меня так же, как тот наглый врач в палате моей матери? Я решила не обращать внимания на этого человека, мне было все равно кто он. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, если надо, то сами все расскажут.
– Я доктор Блэк, твой врач, – продолжил он после паузы. – Лили, ты находишься в психиатрической клинике. Ты меня не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу помочь тебе. Сегодня первый день, когда ты в сознании и нашла в себе силы встать с кровати, чему я очень рад. Скоро тебе принесут завтрак. А пока расскажи мне, как ты себя чувствуешь?
