— Комплимент за комплиментом, сегодня у меня праздник?

— День великого спасения напарника.

— Тогда это не праздник, а очередное наказание свыше.

— Да-да, ерничай сколько угодно.

Замолчав, Пятый, отставил пустую бутылку, медленно утягивая напарницу к себе за шею. Теплые губы столкнулись с холодными, отдающими терпкостью напитка. Пятый целовал медленно, смакуя чужие губы и покусывая их, слегка оттягивая на себя. Тяжело выдохнув в поцелуй, Пятый с трудом открыл глаза, смотря в зеленые омуты. Легкая, совершенно непринужденная улыбка, появившаяся на мужском лице, заставила удивиться, следующие сказанные слова умереть и возродиться заново.

— Я так испугался, идиотка.

***

Клаус сидел с Диего, потягивая коньяк и не обращая внимания на Лютера, мельтешащего перед глазами. Две сестры сидели неподалеку, смотря куда-то в пол, размеренно болтая виски в стакане.

Второй косо смотрел на Пятого, безмятежно сидящего далеко от всех возле высокого окна. В его голове была легкая пустота, но кажется, что плотная туманная пелена над прошлым развеивалась, принося все новые и новые порции воспоминаний. Пятый вспомнил задание в Лавале, ученого и вечер в Париже. Из раздумий выбил нож, пролетевший мимо глаз в соседнюю стену.

— Диего, ты стал промахиваться все чаще.

— Мы будет просто сидеть и? Что?

— Просто ждать, больше ничего не остается.

— Лютер, хватит, — жалобно провопив, Клаус прикрыл лицо руками, — я сейчас блевану от твоего мельтешения.

— Мы что-то упускаем.

— Похоже на твои прошлые речи, связанные с луной, а что по итогу? — Голос Эллисон, на удивление многих, был холоден и даже груб. Она залпом осушила бокал, ставя тот на стол.

— Можем просто поговорить с ней и все.

— Нет, Диего, не можем.

— Нет, Пятый, это ты не можешь являться сюда и заявлять об апокалипсисе. Не можешь сажать кого-то другого в камеру, чтобы самолично гулять.

— Что-то еще? — Вскинув бровь, Пятый потянулся, вставая на ноги и, спрятав руки в карманы направился в сторону выхода из дома.

— Снова убегаешь, Пять?

— Снова собираюсь в одиночку думать за всех вас.

Тарелка с двумя сэндвичами тихо приземлилась на пол перед Пятым, привлекая ее внимание. Подняв взгляд, девушка улыбнулась, кивком показывая на место напротив дверцы камеры. Второй и Четвертый слегка улыбнулись, было видно, как тяжело им дается весь этот бред.

— Вы меня хороните или что? Что за кислые мины?

— Пятый ушел.

— Если ты, Диего, хотел меня удивить, скорее, я разочарую тебя.

— Он часто уходил? — Спустившись сюда с очередной початой бутылкой, Клаус оперся подбородком о руки. — Да открой ты уже эту дверь, Диего, мы не Пятый, конец света не вызовем.

— Да брось, Клаус, не нужно, — не успев договорить, дверь в камеру открылась, впуская свежий воздух. Тяжело вздохнув и выйдя, Пятый села рядом с двумя братьями, тяжело смотря на них. — Ладно, нужно, там чертовски неуютно.

— Видишь? А я говорил.

— Да, Клаус, мы уже поняли, — переведя взгляд на Пятого, поедающую сэндвич, Диего тяжело выдохнул. — Поговори с нами, ты и так многое умалчиваешь.

— Что ты хочешь услышать? Как предотвратить конец света? Я не знаю. Что происходит с Пятым? Он всегда был таким, вам ли не знать.

— Откуда столько шрамов, сестренка?

— Любопытство — страшный порок, Клаус, — улыбнувшись в ответ, Четвертый поднял бутылку вверх. — С чего бы начать?

Удобней сев, Пятый начала свой рассказ, стараясь не вспоминать первую встречу, слишком она была неправильной, кровавой и страшной. Пятый делилась всем, замечая, как подтягивается все оставшееся семейство кроме Пятого, так вовремя пропавшего из виду.

— Пятый никогда не хотел убивать, он не любил это дело. Каждая капля крови на его руках ради семьи, чтобы вернуться и спасти тех, кого потерял в столь юном возрасте. Куратор сделала из него превосходную машину убийств. Затем в Комиссии объявилась я. Первое время Куратор делала все, чтобы не дать нам вступить в малейший контакт, вы и сами видели, как мы грыземся. Но тогда масштабы ужасали даже ее.

— Похоже на любовные игрища, — подметив, Клаус протянул бутылку Ване, склоняясь головой на колени к Диего.

— Ты не один так думал, хоть этого и не было, мы с Пятым боролись за первенство очень долго. Пока в голову этой стерве не пришла идея о создании дуэта двух лучших киллеров. Нет, хватило же мозгов поставить в команду людей, мечтающих перегрызть друг другу глотки с первых секунд знакомства.

— Тогда как вы сработались? Наш Пятый, он.

— Эгоцентричная мразь, думающая только о себе? Тут ты прав, Лютер. С этой его черты начался наш дуэт. Подставляли, мешали выполнению заданий, устраивали саботаж, убирали магазин из пистолетов. В общем делали все, чтобы нагадить.

— Повторюсь: похоже на любовные игрища.

— Клаус, ты можешь молча притворяться трупом? — Стукнув брата кулаком, Диего тяжело вздохнул. — Но на чем-то ведь вы сошлись.

— Да, на одном задании пришлось впервые спасти его прекрасный тощий зад, он, зауважал что ли или как это называется у Пятого. Но с тех пор все на работе проходило гладко. Тонны работы, разные времена, новые люди. Рано или поздно даже такой, как Пятый бы рос во всех аспектах. Характер оставался при нем, это увы, но что-то изменилось. И именно это привлекло внимание Куратора к нашей паре.

— Вы что, влюбились?

— Эллисон? О чем ты? — Тихо смеясь, Пятый слегка почесывала шею, смотря на чужих братьев и сестер. — В его сердце был шикарный манекен, спасший его от одиночества. Да и не знали мы, что это. Для убийств нужно отключать такие эмоции, жертвуя ими во благо.

— Какое благо? Пролитая кровь?

— Спасение семьи, господи, Лютер, пойми уже, — вскипев, Пятый прикрыла ладонью глаза. — Любой из вас на его месте поступил бы так же. Пудря начальству мозги, Пятый пытался найти любую лазейку, чтобы сбежать к вам, понимаешь?

— Он мог просто не убивать.

— Или он или его. Я, сколько бы не угрожала Пятому — не смогла б убить. В отличи от многих псов Комиссии, этот человек оставался верен своей цели и мечте, не сходя с нее. Да черт возьми, — стукнув кулаком по железу, Пятый тихо простонала. — Воспоминания человека невозможно стереть, лишь блокировать. Скоро он узнает, кто был таким милым, что оставил кучу шрамов на его теле и тогда готовьтесь, конец света точно настанет.

— Думаешь, это причина?

— Я не знаю, Диего, не знаю. Тебе было бы приятно узнать, что твой личный палач в паре метров?

— Зачем ты пытала его?

— Ваня, — тепло улыбнувшись, Пятый коротко взглянула на девушку. — Прости, мне все еще не привычно видеть вместо брата милую сестру.

— Агата, зачем?

Дернувшись от произнесенного имени, Пятый перевела взгляд на Диего, чьи руки сжимали ножи.

— По приказу Куратора номер три тысячи сто сорок пятом о нарушении протокола одним из сотрудников.

— Ничего не понял.

— Он не устранил цель или тогда мне так внушили, что он не устранил цель. Помню лишь то, что тогда занималась после длительной реабилитации, когда Пятый напал. Куратор, будто ждала его и, оказавшись позади оглушила, запирая в любимой камере с игрушками.

— Поддерживаю высказывание Лютера, ничего не понял, но интересно. Ты была палачом, сестренка?

— Клаус, когда Диего увидит, как сильно слюна капает на его штаны — тебе не жить.

Подмигнув, Пятый широко улыбнулась, когда тяжелая рука Второго скинула с себя голову Четвертого, ударившегося о землю в момент. Семья тихо прыснула, слегка расслабляясь от представленной картины.