— Помимо очередной пропажи Пятого? Ну, — достав ножик, Второй подкидывал его в своей руке. — Лютер предложил запереть одного из вас в подвале, где папа держал камеры для Вани.

— Мило с его стороны, кого запираем?

Усмехнувшись, Диего пожал плечами.

— Я предложил Лютеру спрятаться туда самому, раз он боится двух деток.

— Попрошу, одну детку.

— Пять, — кивнув брату, Диего кинул в него нож, попадая в бутылку, недопитую Клаусом. — Что за привычка исчезать и появляться в этом доме?

— Я просто заметал следы, ясно тебе? Иначе утром весь район стоял бы на ушах от двадцати трупов.

— Двадцати? Не перестаете удивлять.

— Так какой план? Даже интересно, что вы смогли придумать общими усилиями, если учесть, что большая часть интеллекта была не с вами.

— Его и запрем, — подмигнув сестре, Диего поднялся, показывая брату средний палец. — Ждем вас двоих в гостиной.

С непониманием Пятый еще раз осмотрелась в комнате.

— Где я?

— Тебе память отшибло от потери крови?

— Надеялась, что тебе отшибли язык, но все же, — указав на осколки бутылки, Пятый приподняла бровь. — Что бутылка Клауса делает в моей комнате.

— Поправка, моей комнате.

— Черт.

— Приятно познакомиться, номер Пять, — широко улыбаясь, Пятый издевательски потряс стаканчиком с кофе. — Чего кричала, словно режут?

— Прошлое приснилось, — протянув руку, Пятый хмуро уставилась на бывшего напарника. — Дай.

Переведя взгляд с девушки на стаканчик, Пятый потряс его, как бы спрашивая: это? Кивнув, Пятый с наслаждением осушила стакан, поднесенный к тонким губам. Держа девушка за шею, Пятый смотрел на раненное плечо, подмечая выступившую от резкого подъема кровь.

— Не торопись, апокалипсис подождет, пока ты допьешь мой кофе.

— Да-да, не порть момент, Пятый, хоть сейчас, — упав на подушку от потери опоры, Пятый возмущенно фыркнула, теряя Пятого из виду.

Вернувшись в комнату с перекисью и новой повязкой, Пятый осторожно развязал грязный бинт, кидая тот в мусорное ведро. Пальцы двигались осторожно, стараясь лишний раз не надавить на рану, осторожно обрабатывая ту.

— Не вспоминай ничего.

— Почему? Ты была очень плохой напарницей и у меня будет желание убить тебя?

— Да.

Вскинув бровь и замотав руку, Пятый отложил бутылку с перекисью, закидывая голову назад и вздыхая. Его рука крепко сжала руку Пятого, лежащую на животе.

— Моя семья ждет какого-то решения, но, я впервые не знаю, что должен сделать. Работая на Комиссию, думал лишь о том, как вернусь к ним, найду причину конца света и устраню ее.

— Тяжело стать этой причиной, верно?

— Есть такое, хотя тяжелее сдерживать свой характер в узде хоть какое-то время.

— Пятый, — сжав чужую руку в ответ, Пятый улыбнулась. — Они твоя семья, готовая встать горой не только за самих себя по одиночке, но и за каждого вместе. Имея такой подарок, ты вечно бежишь от него, пытаясь самостоятельно найти решение. Подумай о том, как тяжело им от этой новости, им сейчас страшно. Или стремление вернуться настолько эгоистичное, что ты готов наплевать на все?

— Я делаю все ради своей семьи, — Пятый прикусил губу, — пытаюсь делать. Любая капли крови на руках — ради них. А сейчас я впервые ощущаю себя беспомощным мальчишкой.

— Пятый, — юноша перевел взгляд на девушку, севшую к нему плотнее. — Просто позволь им помочь. Я обещаю, что мы спасем твою семью.

— К своей больше не горишь желанием вернуться?

— Нет, — улыбнувшись, Пятый уткнулась подбородком в чужую руку. — Их попросту не существует, теперь, когда путь к своим близким закрыт, я помогу спасти чужих.

— Не знаю, Диего вон, за пару дней уже прикипел к тебе, — улыбнувшись в ответ, Пятый осторожно задел пальцами шрам на виске девушки.

— Двух Пятых на эту семью? Боюсь, даже такой кремень, как Эллисон не потянет наши перепалки.

— Звучит, как типичная ванильная опера, где один из главных героев жертвует собой во благо.

— Тогда подвинься, хочу быть героем.

Прикрыв глаза и прижавшись к теплу руки, Пятый умиротворённо выдохнула, вспоминая единственный день, когда она, так же раненная ощущала его тепло рядом с собой. Дыхание Пятого опаляло кожу на ухе, рука изучающе блуждала по шрамам на правой руке, вычерчивая подушечками клеймо Амбреллы.

Пятый вздрогнула, когда теплые пальцы свободной руки Пятого коснулись выглядывающих шрамов.

— Такое чувство, что такое уже было. Правда кое-что изменилось.

— Разве что шрамов стало больше, да и ты в теле своей младшей проекции.

— Все с заданий?

— Что? А, нет, очень много оставил отец или Куратор, я не очень сговорчивая была во время приобщения к ее секте «Господство над Комиссией».

— Если я скажу, что ты сейчас сидишь передо мной без одежды, твое лицо быстро станет красным или это дело привычки?

Откашлявшись, Пятый легла на кровать, тихо смеясь. Держа руку Пятого, девушка потянула его на себя, вынуждая опереться на руки по бокам. Вопросительно вскинутая бровь, голова слегка склонилась вбок, прямо как тогда в больнице. Перед прощанием.

— Не хватает пистолета для угрозы или бабочки, чтоб антураж прощального дня воцарился в этой комнате.

— Адреналина не хватает? Могу устроить взбучку, пока твоя рука еле двигается, считай, легкая победа в моем широком кармане.

— Если бы ты понимал, о чем я.

— Так важно знать прошлое, Пять? Или я не помню, как были близки после драк? Тогда я готов отказаться от своих слов, — Пятый тихо смеялся, рассматривая девушку.

— Думаешь, что мы спали? Ты вообще, как себе это представляешь, тупица?

— С приставленными ножами к глотке, громким крикам, когда холодный ствол упирался бы в больные ребра и эйфории после.

— Вау, — присвистнув, Пятый склонила голову вбок. — Это еще что за мысли? Хотя, можешь не отвечать, уж мне ли не знать, сколько женщин после твоего побега побывало у тебя за все времена.

— У меня? Совсем уже с головой не дружишь?

— Ага, обезумила на почве ревности, знаешь ли. Я жила в Комиссии, Пять, все отчеты из рук Куратора попадали в мои поздними ночами, пока тело набиралось сил.

— Может я нагло врал?

— Ты нагло блефовал, максимум, видно было, что последние года на заданиях ты занимался больше расчетами, потерянными из-за меня.

— Ах, да, ты же не расплатилась за мою долгосрочную службу в Комиссии.

Открыв рот для слов, Пятый замерла, ощущая чужие губы на своих. Когда-то давно они прикасались друг у другу, поя алкоголем, дабы залатать раны на бессознательных телах, но чтобы вот так, без какой-либо причины, с такой неожиданной нежностью?

Пятый склонился ниже, сжимая темные волосы, вынуждая Пять шипеть сквозь поцелуй. Кусая губы в кровь, Пятый не отводил взгляда от бывшей напарницы, ловя на себе вопросительные взгляды зеленых глаз. Отстранившись и уткнувшись лбом в чужой, Пятый выдохнул, ровняя сбившееся дыхание.

— Я помню в больнице, — тихо начал Пятый, поглаживая пальцами прохладные щеки. — Смотрел на обожженное тело надоедливой девушки, прощаясь с ней, мечтая это сделать еще на первом году образовавшегося дуэта. Но в тот момент, глядя на все, стало как-то не по себе. Возможно, мы и правда за столько лет притерлись. Привкус жженой плоти еще долго оставался на губах после того, как твой любимый ножик встретился с лобиком, отправляя в страну сновидений.