Дверь в камеру открылась, впуская Пятого, со вздохом присоединяющую к чужой шее железное кольцо с гвоздями, заполонившие собой внутреннюю сторону. Приспособление напоминало собой капкан. Железный кляп, продетый через голову, фиксировался на затылке, не имея возможности спасть с лица жертвы.

— Я прям обязана? У тебя есть люди, обученные этому.

— Смеешь сомневаться?

— Есть такое, — хмыкнув, Куратор отсела дальше, с наслаждением смотря, как лицо Пятого, сидящего почти расслабленно, постепенно меняется, когда шейная ловушка, слегка переделанная на новый лад, сужалась на мужской шее, позволяя гвоздям разрывать кожу.

Пятый старался сдерживать рвущийся наружу крик, но боль, цепко хватающаяся за все тело, мешала концентрироваться на чем-то другом. Первый глухой крик позволил Куратору широко улыбнуться, наконец дожидаясь этого момента, когда наглый ублюдок будет страдать на глазах.

Присев перед мужчиной, Пятый сглотнула, прислоняя острие ножа к открытой груди. Тонкое лезвие с легкостью разрывало кожу, пуская кровь не только по одежде, но и на перепачканный пол, видавший уже многое. Чаще всего с ней самой.

Чужие руки за спиной дергались, пытаясь вырваться, когда Пятый, разозлившись такому порыву ударила ножом по слащавому лицу, оставляя еле заметную полосу возле левого глаза. В руках появился «аист», а женщина, наблюдающая за столь прекрасной картиной, засмеялась, закуривая очередную сигару.

Сняв с шеи ловушку и откинув ее вбок, Пятый ударила мужчину по лицу, вынуждая того на пару секунд отключиться. Тонкие пальцы ловко справлялись с задвижками на шейном отделе, закрепляя верх «аиста» как можно крепче. Развязав руки и заковав их в ручной отдел, Пятый оглядела этакую «жертву», уже смотрящую на нее с немым удивление и… Это восхищение?

С отделом для ног Пятый возилась, железная закрепляющая балка за ногами скользила по одежде, пока острый нож не отрезал добротную часть ткани, позволяя закрепить «аиста» полностью. Шея Пятого склонилась, подбородок касался холодного, слегка ржавого метала, руки затекли довольно быстро, позвоночник заболел.

— Что ты вообще хочешь от него?

— Моя дорогая Пять, не суй свой любопытный носик во взрослые дела. Лучше запоминай это прекрасное личико, он откроет охоту на тебя, как только сможет сбежать.

— Прекрасно, — отведя взгляд от мужчины, Пятый зацепилась взглядом за довольного Куратора. — Что мне мешает прикончить этого красавчика сейчас?

— Только пальчиком тронь жизненно важные органы, дорогуша и мы повторим наши любимые игрища. Ты же помнишь, да? Как эта самая игрушка сжимала твою шейку, пуская много крови, а пальчики, переломанные во всех местах, не хотели заживать пока в них не вставили спицы.

Передернувшись, Пятый прикусила губу, не желая перечить сумасшедшей женщине. Руки нервно сжались в кулаки и, услышав разрешение уйти, Пятый ушла, впервые разрывая пространство перед собой за пять лет.

— Что ж, крошка Пять, поговорим с тобой о светлом будущем, — сквозь мутную пелену, Пятый вскинул бровь, стараясь рассмотреть Куратора, все еще сидящую далеко. — Предлагаю вернуться в Комиссию и присоединиться, конечно же, ко мне. Власть — хрупкая вещь, каждый третий засранец пытается отобрать ее. А тебя боятся и уважают все безмозглые дураки, давай. Чего тебе терять? Семейку? Они и так подохли, как жалкий скот. Эту вот предательницу? Да и не нужна она была тебе, сам прекрасно понимаешь это.

Ухмыльнувшись, Пятый вздохнул, прикрывая глаза, показывая тем самым свое нежелание слушать мерзкий голос. Его злило все, даже тошнотворный лавандовый запах, витающий в воздухе со смесью рвоты.

— У нас впереди много времени, недомерок, сдашься, как и эта девочка, пресмыкающаяся сейчас передо мной, как верный песик, только косточку ей протяни. Но прежде, чем мы расстанемся с тобой сейчас, крошка Пять. Позволь показать труды опытов на второй крошке Пять.

Достав из кармана элегантного красного пиджака, Куратор пошла к Пятому и, набрав в шприц прозрачную жидкость, поднесла к разорванной шее мужчины. Подняв вопросительный взгляд, Пятый простонал от боли во всем затекшем теле.

— Полтора года из пяти мы ломали твою подружку, полгода восстанавливали тело, а затем, когда психика дала полный сбой, начали эксперименты. Создавая кучу ядов, лаборатория пыталась создать то, что может блокировать память по крупицам, необходимым именно нам. Два года пришлось потратить на то, чтоб Пять забыла тебя. Оставшееся время детка тренировалась, правда способности ее подводили, выходя из себя, Пятый создавала разломы непроизвольно, но, даже из этого мы уловили пользу.

Вытащив шприц, Куратор откинула его в сторону, вытирая руки о белоснежный платок.

— Эта надоедливая особа умеет пытать людей, учась у лучших инквизиторов средневековья. Правда, ты появился слишком рано, Пятый, она не смогла показать весь арсенал на тебе и заслужила очередную порцию наказания. А пока мы общаемся с дочуркой, отсыпайся, впереди куча дел.

Войдя в свой кабинет, Куратор тяжело выдохнула, падая на мягкий стул и с наслаждением вытягивая ноги. Все шло как нельзя лучше, пока способности Пятого не пришли в норму, оставалось только дождаться, пока вторая Пятый придет вытаскивать мелкого засранца, запуская работу яда. Просто ждать.

Чувствуя легкость во всем теле, Пятый тяжело открыл глаза, ощущая что-то теплое на своем лбу. Затекшие суставы ныли, шея саднила от шипящей крови, а силуэт, мельтешащий вокруг него, раздражал. Простонав, Пятый выпрямился, с шипением растягиваясь во всю длину.

— Черт, — ругаясь, Пятый повернул голову вбок, рассматривая девушку. — Благодарности ждешь?

— Плевать, просто сваливай, пока она не пришла, — сев возле мужчины, Пятый кинула на него косой взгляд. — Что?

— Мне, конечно, приятно избавиться от этой штуки, но ты вообще кто? Бессмертная?

— Чего?

Удивленно вскинув брови, Пятый смотрела на мужчину, не понимая серьезно ли он. Его поднятые руки дрожали, потихоньку исчезая в синем свете.

— Издеваешься?

— Мм? — Почти разломив пространство, Пятый задержал вопросительный взгляд на женском силуэте. — Передай той твари, что нацепила сие бандуру на меня: я вернусь и порежу ей глотку.

Мужчина исчез, оставляя за собой шлейф терпкого кофе и метала, кровь этого мужчины пахла сильно, будто назло оставляя следы в этом помещении, где через минуту появилась Куратор, держа трость в руках. Дерево столкнулось с мягкой плотью, ломая кости и оставляя следы. Девушка молча согнулась, падая от удара.

— Продолжим наше веселье, детки.

***

Пятый с криком открыла глаза, садясь на кровати, но отступаясь, когда раненная рука заболела. Взглядом хватаясь за помещение, Пятый тяжело дышала. Теплая рука, потрепала взъерошенные волосы, девушка, сжав здоровую руку в кулак, подняла ее вверх, ударяя кого-то.

— Какого черта?

— Диего?

— Представь себе, — болтая рукой, Второй сел рядом с сестрой, разглядывая ее с ног до головы. — Как себя чувствуешь? Пять принес тебя и молча исчез. Во что вы уже успели вляпаться?

— Я не, — вздохнув, Пятый откинула голову назад, — не знаю. Прости, прошлое снилось, голова не хочет работать. Что мы пропустили?