Капли крови небольшой лужей скапливались под коленями Пятого, пока зубья, не задев кости, не начали хрустеть. Первый немой крик вырвался вместе с просьбой. Упрямство, спустя месяца, уступило первенство усталости. Куратор вошла в помещение довольная, как сытая кошка, женщина рассматривала чужое тело, на котором почти не было живого места, разве что в районе клейма Амбреллы. Оно никогда не трогалось, являясь напоминанием, что отец, пускай и тиран, но куда приличный и низменный, по сравнению с этой стервой.

Прохладная повязка на глазах приятно расслабляла горящие глаза, бесполезно лежащие ноги не ощущались, будто отделенные сейчас от тела вместе с руками. В голове щелкнул тумблер, унося за собой что-то важное и дорогое, правда, Пятый уже и не помнила что. Изрезанные губы расплывались в непонятной улыбке, когда дверь тихо открылась, впуская вовнутрь какую-то фигуру.

— А теперь, когда прошло твое посвящение, начнем с самого начала.

Кивнув, девушка повернула голову в сторону голоса. Кажется, когда-то он надоедал.

Тело крепло с каждым днем, раны затягивались, оставляя после себя уродливые шрамы. Зрение приходило в норму, вот только способность, не поддающаяся контролю, не хотела работать, напротив, бушевала, разрушая петли и доставляя первое время хлопот Комиссии. Только трижды менялся ход истории, пока Пятый, прибывая в бессознательном состоянии, пугалась, крепко сжимая руки в кулаки, словно стараясь дать отпор.

Руки и тело еще долго вспоминали, как реагировать на опасность, пока боевые груши с силой ударяли по больным участкам тела, вырывая тяжелый стон. Отбиваясь от очередной серии ударов, Пятый на инстинктивном уровне уклонялась назад, уже изредка пропуская удары в плечо.

Она подпрыгнула, когда нижний уровень, похожий на ноги, выпустил балку с перчаткой, стараясь сбить соперника с ног. Шквал ударов посыпался после уклона. Нога в полете задела голову, пока, еще слабые руки, с трудом опирались о землю, позволяя ударить еще и по корпусу, сбивая боевую машину.

Одобрительные хлопки раздались внезапно. Пятый, подобрав полотенце, медленно стерла выступившую кровь на казанках, чертыхаясь, когда пуля пронеслась рядом с лицом. Следующий выстрел раздался в паре метров на четыре часа, Пятый, пригнувшись, спряталась за упавшей боевой грушей, стараясь прикинуть возможные варианты.

Слегка вытянув руку, девушка позволила способности проснуться, прорывая пространство. Нож-бабочка приятно лежал в руке, как родной, когда очередная пуля пронеслась рядом. Рванув вперед, Пятый подпрыгнула, пуская бабочку вперед, почти попадая острием по чужой руке. Плавные шаги. Продуманные движения. Откуда-то знакомая манера поведения помогала Пятому уклоняться и блокировать выпады, дающиеся с легкостью сопернику.

Удар правой, подсечка, прыжок. Легкий поворот вбок, выстрел, пока Пятый, пытаясь прийти от удара рукоятью. Перед глазами все плыло, позволяя сопернику приблизиться к девушке, роняя ту на землю и, сжав тонкую шею, начать душить.

Лицо было спрятано под массивным капюшоном, руки крепко держали шею. Хрипя и вырываясь, Пятый пыталась ударить напавшего, пока над ними не пронеслось что-то тяжелое. Напавший упал рядом, теряя сознание от встречи с предметов, встретившимся с его затылком. Куратор довольно улыбалась, когда Пятый, тяжело дыша, раскинула руки, пытаясь прийти в норму.

— Отличная работа, Пять, просто великолепная.

— Стерва, — ухмыльнувшись, Пятый присела, махая головой, поправляя волосы. — Кто этот бессмертный?

— Ну, — подойдя к неизвестному, Куратор, кончиком своих красных туфель стянула капюшон, рассматривая знакомые подросшие черты. — Скажем так, это твое задание, Пять.

— Задание? — Окинув мужчину взглядом, Пятый пожала плечами.

— Надеюсь, ты понимаешь всю свою слабость? Ведь если б не твоя любимая мамочка — лежала бы здесь красивыми трупиком.

— Меня сейчас вырвет.

Скривившись от сказанных Куратором слов, Пятый поднялась, потирая саднящую шею. А стерва, к сожалению, права — без ее помощи украшал бы этот зал труп.

Окатив привязанного гостя водой, Пятый присела на стул. Играясь с бабочкой. Девушка смотрела, с каким трудом вырывается из пустоты мужчина, пытающийся фокусировать взгляд сразу на всем. Подняв голову и встретившись с зелеными глазами, Пятый вопросительно приподнял бровь, пытаясь проломить пространство.

— Кто ты вообще такой, мм? — Указав на мужчину ножом, Пятый закинула ногу на ногу. — Почему сама Куратор мечтает перегрызть тебе глотку?

— Память подводит?

Тяжело вздохнув, Пятый подошла к мужчине и, ударив его рукоятью ножа присела, рассматривая ровные очертания лица и ямочки на щеках, появившиеся из-за широкой улыбки.

— Начнем все с самого начала. Какого черта ты напал?

— Издеваешься, идиотка?

— Повторю, — дав мощную пощечину и поймав падающий стул с мужчиной, Пятый приподнялась, нависая над пленником, заглядывая в серые глаза. — Какого, черта, ты, напал?

— Обещал ведь бойся, — ухмыльнувшись, мужчина сплюнул кровь. — Но кто б мог подумать, что силы в тебе не те и ты так легко сдашься.

— Мы знакомы?

— Что, за пять лет твои крошечные мозги стали размером с шелуху от семечек? Печально, признаю, ожидал от тебя большего, Пять.

Отойдя от мужчины, девушка замерла, когда дверь за ними распахнулась, впуская Куратора с небольшими презентами.

— Издеваешься? — Кивнув на орудия пыток в руках помощников, Пятый вскинула бровь — Шейная ловушка? Железный кляп? Ты сошла с ума.

— Детка, не оставишь нас наедине?

— Да, взрослым надо поговорить, — широко улыбнувшись, мужчина откинул голову назад, заставляя пряди волос упасть на лицо.

Без интереса пожав плечами, Пятый покинула камеру, бросая короткий взгляд в сторону странного мужчины. Общался так, будто знакомы много лет. Куратор с довольной улыбкой встала напротив Пятого, приподнимая того за подбородок.

— Я так скучала, недомерок.

— Это не взаимно. Выкладывай, чего тебе.

— Как некультурно дерзить начальству, будучи привязанным к стулу, не имея шанса на побег. Хватку потерял, Пятый?

— В жопу себе засунь свои пустые речи, — тяжело выдохнув, Пятый отвел взгляд от Куратора. — Умудрилась-таки сломать эту девочку.

— Что? Ах, это, — отмахнувшись, Куратор присела на стул, прикуривая сигарету. — Полтора года понадобилось, а дальше все оказалось слишком просто. Психология, мой крошка Пятый. Пересечении стольких временных петлей дает о себе знать, действуя на рассудок, стоит только нажать на нужные клавиши и.

— Серьезный подход к делу, не совсем ясно на кой черт тебе сдалась эта девочка.

— Из нее вышла классная машина убийств, после тебя, конечно же.

— Она и была ей.

— Не скажи, крошка Пятый, ты сделал из нее ванильную конфетку, — облизнувшись, Куратор выпустила клубни дыма в сторону Пятого. — Да и сам стал слишком мягким.

— Еще что придумаешь? Ну, давай, я с радостью выслушаю бред обезумившей старухи и уйду отсюда, дела, знаешь ли.

— Не эти ли?

Выудив блокнот Пятого, Куратор начала медленно читать написанный текст, замечая, как лицо Пятого изменилось на пару секунд. Тонкие пальцы сжали веревку, дыхание слегка участилось, когда из блокнота посыпались разорванные в клочья листы. Куратор смеялась громко, истошно. Эта женщина явно сходила с ума.