– Ладно, – сказала Доминга, – Сиди здесь. Таэнн, спрячь меч, он сейчас не опасен.

После этого она отползла несколько в сторону так, чтобы пленник не мог ее видеть, и жестом поманила к себе остальных. После того, как приключенцы сели в тесный кружок, сблизив головы, волшебница спросила:

– И что нам теперь с ним делать? Какие будут предложения?

– Прирезать его, а потом пойти и перебить всех этих еретиков, чтоб не повадно было капканы ставить. Он сам сказал, их там мало.

– Таэнн, тебе лишь бы кого-нибудь прирезать! – сказала Амелия, после чего вдруг по ее лицу пролетела непонятная тень, но девушка все же спросила Домингу:

– А ты можешь его как-нибудь околдовать?

– Как?

– Ну… Чтоб мы ему нравились.

Доминга задумалась:

– Вообще-то, есть одно заклятье. Правда, его действие зависит от того, насколько он умен.

– По-моему, не очень, – презрительно заметила Амелия, бросив косой взгляд на пленника, неподвижно сидящего у костра.

– По-моему, в принципе, тоже, – Доминга задумчиво потерла ключицу, – Ну что ж, я попробую.

Она села напротив Бахута, мило улыбнулась ему. После чего пробормотала несколько слов и щелкнула пальцами у него перед глазами. Бахут нервно сморгнул, вздрогнул… и вдруг расплылся в широкой улыбке и робко погладил Домингу по руке.

Амелия еле сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши и восхищенно шепнула Таэнну:

– У нее получилось!

Элф кивнул, не сводя настороженного взгляда с пленника.

Неожиданно тот вскочил и запрыгал с криками:

– Пойдемте же! Пойдемте!

Доминга еле успела перехватить Таэнна за запястье, остановив смертоносный замах.

– Тише ты! Он ведет нас в Выселки! И обеспечит достойный прием.

– Зачем? – насупился элф.

– Амелии нужен покой, теплая кровать и квалифицированная помощь. Я с походным набором трав не могу толком ей помочь.

Таэнн поколебался, но все-таки неохотно кивнул.

– Собираемся! – громко объявил он.

Все принялись собирать рюкзаки, а Эд Ноппин поинтересовался:

– А далеко идти? Может, позавтракаем?

Доминга покачала головой:

– Думаю, задерживаться не стоит. По его словам, – она кивнула на Бахута, – не более полутора-двух часов пути.

Эд подавил вздох и продолжил собирать вещи.

Вскоре тронулись в путь. Таэнн нес Амелию, Эд Ноппин и Доминга – вещи, а Бахут показывал дорогу и суетился вокруг Доминги, пытаясь отобрать у нее рюкзак.

– Отдай ты ему рюкзак, пусть несет! – сказал Таэнн.

– Совесть не позволяет, – вздохнула волшебница, – Я его вроде как обманываю. Не могу я его еще и тяжести таскать заставлять!

Элф поджал губы, но не возразил.

Тем временем совсем рассвело. С Озера – Бахут уже сказал им, что водоем называется Озеро, – подул свежий ветер. Приключенцы обошли вдающийся в сушу залив и наконец-то увидели Выселки, разместившиеся на песчаной косе. Заметив это, Доминга укоризненно покачала головой, подумав: «Вот до чего единобожие доводит! Совсем дураки – на песке понастроились!», но потом заметила, что дома стоят на сваях. Перехватив ее взгляд, Бахут торопливо объяснил:

– Во время прилива вода подходит совсем близко к домам. А когда идут дожди, так только на лодках.

Эд Ноппин пересчитал домишки, получилось восемь. Плюс еще какой-то странный длинный дом – наверное, общинный.

В поселении их уже заметили: высельчане торопливо сдергивали с веревок сушившееся белье и загоняли домой детей и скот.

– Я сейчас! Сейчас! – засуетился Бахут и умчался вперед.

– Очень надеюсь, что он вернется не с оравой с топорами! – заявил Таэнн, поудобнее перехватывая Амелию.

– Не должен, – ответила Доминга, – Только через его труп. Я теперь ему лучший друг и член семьи, о котором полагается заботиться. И освободиться от чар он сможет не раньше, чем через неделю.

– А вдруг у них там маг, который снимет заклятье ? – спросил Эд.

– Надеюсь, нет, – пожала плечами Доминга, – А, впрочем, поглядим. Вон они идут, – волшебница показала подбородком вперед.

Из Выселок и в самом деле показалась делегация. Таэнн забеспокоился и стал прикидывать, как бы побыстрее и поаккуратнее скинуть с рук Амелию, если все-таки придется хвататься за мечи, но разглядел, что из всей делегации, состоящей из полудюжины мужчин и бегающего вокруг них Бахута, оружие было только у возглавлявшего процессию древнего старика, да и то это были три стрелы, которые старейшина нес наконечниками вниз, в знак мира.

Делегация остановилась шагах в десяти от приключенцев, глядя на них очень испуганно. Доминга вышла вперед и, как вежливый гость, первой поклонилась высельчанам. За ней поклонился Эд, а Таэнн и Амелия, в силу своего положения, только склонили головы. Высельчане ответили глубокими поклонами, причем старейшине понадобилась помощь, чтобы разогнуться.

– Мы счастливы приветствовать вас, – дребезжащим старческим голосом начал старейшина речь, но вдруг запнулся на полуслове, покраснел, потом побелел, пошел пятнами, закатил глаза, захрипел и упал на руки сопровождающим.

Доминга кинулась к нему.

– На землю его! – рявкнула волшебница на растерянных высельчан. Когда ее команду безропотно выполнили, Доминга поджала губы и жахнула старику по грудине. После чего зажмурилась и положила руки старику на грудь. Упала тишина. Девять пар глаз неотрывно смотрели на волшебницу. Доминга сидела молча, только постепенно бледнела.

Все нервно переминались с ноги на ногу.

Наконец волшебница открыла глаза. Высельчане немедленно дернулись к своему старейшине и с радостным удивлением обнаружили, что он благополучно спит. Его взяли на руки и бережно понесли обратно в деревню, забыв про приключенцев. С ними остался только Бахут, который стоял около Доминги и растерянно смотрел вслед своим землякам.

– Может, пойдем за ними? – робко предложил он.

– Пойдемте, – кивнула Доминга, тяжело поднимаясь с земли. Заклинание отобрало у нее много сил. Ей хотелось лечь, никуда не идти и не думать о том, что они окружены врагами, которые несколько часов назад пытались их убить.

Амелия радостно улыбнулась и тут же ойкнула, когда Таэнн чересчур оживленно подбросил ее на руках. Эд с готовностью водрузил на себя рюкзак, который уже успел когда-то незаметно скинуть. Всем не терпелось в жилье.

– В конце концов, они теперь нам вроде как обязаны, – высказала общую мысль Амелия.

Возле самых Выселок их встретил кряжистый мужик, очень похожий на старейшину. Приключенцы решили, что сын, и не ошиблись.

– Благодарю Вас! – он обращался лично к Доминге, – Отец пережил много зим и стар, слаб. Но Вы его спасли! Благодарю! – несколько нескладно, но с душой высказался он и склонился перед волшебницей в раболепном поклоне.

– Надеюсь, – вежливо и устало сказала Доминга, – вы сможете отплатить нам услугой за услугу. Среди нас есть раненая, – она кивнула на Амелию, – Ей нужна помощь и мягкая постель.

Она хотела добавить: "Вами раненая", но не стала.

По лицу сына старейшины волной пробежало сомнение: ему явно не хотелось вести иноземцев в Выселки, но он побоялся оскорбить их отказом, поэтому бросил искоса быстрый взгляд на Бахута и закивал, широко поводя рукой в сторону деревни:

– Конечно, пойдемте скорее! Давайте, я понесу! – но под свирепым взглядом Таэнна быстро убрал протянутые было к Амелии руки.

Их поселили в небольшом сарайчике на сваях, стоявшем фактически в воде. В нем было душно, сыро, по углам селились жирные пауки, назойливо жужжали комары и стоял четкий запах свежевынесенной соленой рыбы. Впрочем, высельчане старались исправить впечатление, снабдив приключенцев достаточно приличным горячим обедом, в котором рыба занимала не последнее место, и постелями из заячьих шкур и странного на ощупь тканого полотна.

– Знаете, – заявила Амелия, ощупав простыни, – По-моему, они из крапивы.

– Вовсе нет, – авторитетно опроверг Эд Ноппин, ощупав, обнюхав и даже пожевав угол простыни, – они из чистейшей конопли.