— Обещаю, что всесторонне рассмотрю вашу просьбу, — он понимал, что нельзя давать тех обещаний, что могут компрометировать его дом. Что будет, если просьба магистра ему не понравиться или выступит в разрез с честью?

— Это не совсем то, что я хотел услышать. И все же слову Красного Клинка люди верят. Поверю и я, — Мопатис откинулся на спинку кресла и запыхтел как выброшенный на берег кит.

— Вы ведете опасные игры, магистр, — Тирион слез со стула, подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул в сад.

— А разве вы их не ведете? — Иллирио захохотал. — Таков уж этот мир. Он словно создан для подобного и напоминает паутину. Тронул одну нить, а отозвалось совсем в другой стороне. Еще эля? Кстати, теперь, когда нашу компанию украшает леди Винафрид, пора приступить к пиру.

Они долго беседовали в тот день, отдавая должное великолепным блюдам и напиткам. Магистр много говорил и щедро разбрасывал намеки. Несмотря на радость от возвращения Винафрид, Домерик старался ничего не пропустить и понять, что же за игру тот ведет.

«Сырный лорд», как называл его Мартелл, оказался человеком влиятельным и смелым. Он весьма ловко вел беседу. Мартелл и Ланнистер прекрасно его понимали. Сам же Болтон видел, что Мопатис ищет союзников для Дейенерис Таргариен. И уже нашел — он так обернул дело, что Дредфорт и Белая Гавань задолжали ему весомую услугу. И ее предстоит отдать.

Уже под вечер, перед тем, как возвращаться в гостиницу, Домерик отправился в подвал, к Рамси Сноу. Его провожали слуги магистра.

Бастард находился в комнате без окон. Он сидел на узкой кровати, прикованной цепью к стене. Рядом с ним находилась кадушка с нечистотами. Здесь пахло мочой и сыростью.

Когда Болтон заходил в комнату, то взял у провожатого лампу. Видать, её свет ослепил привыкшего к темноте пленника. Во всяком случае, тот не сразу его узнал.

Домерик просто стоял у двери, молча и неподвижно. И наконец, бастард сумел его разглядеть.

— Домерик! Брат мой! Вот так встреча, — Сноу старался выглядеть уверенно и подпустил насмешку в голос. Но Рик видел, вернее, чувствовал, насколько тот испуган. Липкий страх разом заполнил гнилое сердце Рамси. Он буквально сочился из всех пор его тела. Прыщавое лицо приобрело какой-то землянистый оттенок. Даже богатые одежды не могли скрыть ничтожества этого человека.

— Не брат ты мне, — Болтон покачал головой. О чём ему говорить с Рамси? Всё и так понятно. Его и по имени-то называть противно.

В такой ситуации и с таким врагом его предки наверняка бы уже точили ножи, готовясь тонкими лентами срезать со Сноу кожу. Они бы растянули такую месть на несколько дней, а то и недель, превращая его жизнь в кошмар. Домерик же неожиданно понял, что больше не испытывает жгучего желания броситься и порвать бастарду глотку. Благополучное возвращение Винафрид что-то изменило в нём, разом стерев эмоции и чувства. Ненависть? Даже она выцвела и поблекла, как старая одежда в шкафу. Сейчас Сноу напоминал вещь, пустое место, камешек, который попал в сапог. Его надо просто вытащить и выкинуть, чтобы не мешал.

Прозрачные, как благородный хрусталь, глаза истинного Болтона без всякого выражения смотрели на Рамси. Сквозь него. Они видели и не видели его, словно бастарда стерли из этого подвала, из судьбы и из жизни. Пленник не выдержал, сглотнул и опустил голову.

— У нас общий отец. Разве ты забыл? — с деланным безразличием все же усмехнулся Сноу. — Позволь спросить, я уже твой пленник или все ещё магистра?

— Ты мой.

— И что же ты намерен сделать со своим братом? — стало ясно, почему Рамси раз за разом использует это слово — брат. Так он хотел разжалобить его, надеялся на снисхождение. Или на что-то похожее.

— Увидишь. Не торопись, — Болтон резко развернулся и покинул комнату. Идя по коридору, он услышал, как заскрипели петли и стражник с грохотом задвинул засов.

На следующее утро «Дорнийская красавица» взяла курс на Белую Гавань. На ее борту находились Оберин Мартелл и Тирион Ланнистер. Домерик пригласил их на собственную свадьбу, и они не отказались.

Накануне он всю ночь, до самого утра, проговорил с Винафрид, обсуждая всё, что каждый из них пережил и видел. Девушка поведала, как ее подловили и похитили в Белой Гавани, как с ней обращались, как кормили и поили, что она чувствовала и думала, как переживала и надеялась, и как периоды апатии и нежелания жить сменялись верой, что он её найдет.

А он поведал ей свою историю. Как воевал на Трезубце, как в Близнецах прошла свадьба лорда Талли, как король Робб захватил Ров Кейлин и как отправился в Белую Гавань. Об этом он раньше ей писал, но Вина просила ничего не упускать и припомнить мельчайшие детали. Конечно, и о своем посещении Королевской Гавани он не забыл, и о том, как сражался с Горой и нашел новых друзей.

Домерик рассказывал, слушал и с восторгом понимал, что всё произошедшее невероятно прочно связало его с Винафрид. Он и раньше любил девушку, но теперь это чувство вспыхнуло в нем с удвоенной силой. Судя по глазам Вины, ее словам и поцелуям, она любила его не меньше. А вероятней, даже и больше, чем он её.

Ветер надувал парус. Болтон держал за руку счастливую девушку и сам время от времени улыбался бесшабашной улыбкой. Он не мог удержаться. Особенно в те моменты, когда перехватывал полный восхищения и любви взгляд невесты.

Бес и Красный Змей смеялись и пили вино. Компанию им составляла любовница Мартелла. Они могли позволить себе беззаботность, так как не давали никаких обещаний магистру Мопатису. А Болтон дал. Да и Мандерли оказались должны.

Судя по всему, Оберин Дорнийский не просто ехал на свадьбу. Нет, он не будет сидеть в Белой Гавани сложа руки. По намекам и поведению Мартелла было ясно, что тот намерен сколотить новый альянс. Или начать новую интригу. Дейенерис Таргариен, Дорн, Тирион, магистр Мопатис, два сильных северных дома… Наверняка, там «всплывут» и иные имена. Все выглядело весьма непросто. Трудностей хватало, но и перспективы вырисовывались ошеломительные. Вот только как к подобному отнесется король Робб? И что скажет отец?

— Как вы себя чувствуете, леди Винафрид? — к ним неожиданно подошел Бес.

— Благодарю, прекрасно. А вы? — девушка улыбнулась. Домерик немало поведал ей о Тирионе и о том, как они познакомились. Кажется, карлик чем-то ей понравился и вызвал некоторую симпатию, основанную на любопытстве.

— Я еду на свадьбу и чувствую себя неплохо. Вот только не все женщины могут похвастаться похвальной верностью, подобной вашей.

— О чём вы говорите, милорд? — между бровей Винафрид пролегла тонкая морщинка, но она быстро раскусила нехитрый намек. — Неужели о жене, леди Сансе?

— О ней, о ней, — Тирион вздохнул. Он как-то резко стал серьезным. Усталость проступила сквозь его обычно едкие и насмешливые черты. Ему было всего двадцать семь лет, но сейчас он выглядел старше. — В ту минуту, когда отравили моего племянника короля Джоффри, я видел ее в последний раз. Такова ее верность.

— А вдруг её похитили враги? — Винафрид постаралась утешить Ланнистера. — Вдруг, как и меня, её увезли силой?

— Может оно и так. А может, Санса нашла новых друзей и просто сбежала, — Бес замолчал, и некоторое время просто стоял рядом, глядя на дальние облака.

Домерик услышал, как его невеста еле слышно вздохнула, когда Тирион вернулся обратно к Мартеллу.

— Кажется, он очень несчастный, — тихо заметила Вина.

— Ты права, — так же негромко откликнулся Домерик. — Но не суди о нём лишь по росту. Отваги, силы воли и ума ему не занимать.

— Но только всё это у него внутри. А снаружи, на виду, совсем другое.

— Не думай об этом. Совсем недавно мы были врагами. И он похитил меня. Жизнь могла обернуться иначе.

— Хорошо… Как же я счастлива, Рик, — узкая ладонь Винафрид поймала его руку, переплетая пальцы. Ветер трепал их одежды и волосы. Черные прямые у Болтона и каштановые, до поясницы, у Мандерли.

Они плыли на Север, в свой родной край. А вместе с ними плыл и Рамси Сноу — в трюме, скованный цепями по рукам и ногам.