— Проклятье! — выругался сир Вендел. Рисвелл, Карстарк и Фрей разом заговорили. За спиной послышался шум и возгласы. Всё это было не важно. Домерик стоял, буквально опустошенный и раздавленный.

— А Вила? — обеспокоился отец сестёр.

— С ней ничего не случилось. В тот день она не пошла с сестрой.

— Как же так? — сир Вилис словно не мог поверить. — В нашем городе, в нашей гавани, среди вассалов и друзей кто-то похитил мою дочь. Мою дочь! — он обернулся, оглядывая толпу. Ветер трепал его седые волосы. Как-то сразу стало видно, что сир Вилис уже давно не молод.

Под взглядом рыцаря люди замолкали.

— Мы найдем ее, батюшка, — Рик встряхнулся. Он подошел к толстяку и положил ему руку на плечо. — Обязательно найдем.

— Ладно, пора в замок, — наконец сказал сир Марлон. — По дороге я расскажу остальные детали.

Веселое настроение, шутки и смех как отрезало. Внушительная группа людей вошла в Белую Гавань через одни из боковых ворот. Залив и гавань остались по правую руку. Они прошли по замощенной камнем дороге с каменными же домами и свернули влево, выйдя на главную улицу крепости, носящую название Замковой Лестницы.

Домерик шел и молча смотрел под ноги. Красота и богатство крепости Мандерли не радовали его глаз. Пахло свежим ветром, солью, готовящимися блюдами. Мраморные русалки стояли вдоль всей улицы, и каждая держала в руках чашу с китовым жиром. Их зажигали с наступлением темноты. Оживленная толпа при их приближении раздвигалась, давая дорогу. Слышались шепотки. Многие обращали внимание на знамя Красных Клинков.

Болтон чувствовал, как гнев и ярость прочно и надолго поселились в сердце. Он был готов убивать, вот только пока не знал кого.

В Новом замке, в Чертоге Водяного перед входом стояли две статуи бородатых мужиков с хвостами и трезубцами. Рядом с ними застыли стражники. Широкие двери открылись, пропуская внутрь.

— Как на дне морском, — сказал Русе, чтобы сказать хоть что-то и нарушить тягостное молчание. Он осмотрелся по сторонам. Стены Чертога были окрашены в бирюзовые и синие цвета. Множество нарисованных крабов, моллюсков и морских звезд, притаившихся среди черных водорослей и костей утонувших моряков, создавали невероятное впечатление. Тем более, некоторые вещи, такие как крупные раковины, панцири огромных крабов, челюсти акул и кости рыб были настоящими.

— Вон та галея похожа на «Стерву», — Тор кивком показал наверх, под потолок. Там, на границе воды и воздуха со штормом боролось судно. Они смотрели на него как бы снизу, из пучины морской, и зрелище было необычное. Шторм трепал паруса, а несколько человек уже шли ко дну.

Друзья специально заговорили. Они пытались его отвлечь. В другой раз Домерик впечатлился бы таким зрелищем. Возможно, оно подарило бы ему вдохновение для написания новой песни. Но не сегодня.

В конце зала поднимался помост из нескольких гранитных ступеней с широким креслом. Там сидел лорд Виман. Казалось, он еще больше поправился с их последней встречи в Винтерфелле. Рядом с Мандерли находилось несколько женщин, среди которых бросалась в глаза зеленовласая Вила.

Внизу, по бокам от возвышения, расположилось несколько знатных человек, среди которых Домерик увидел своего отца. С ним была немолодая, но все еще милая женщина — бывшая леди Хорнвуд, судя по всему.

Около колонн поддерживающих крышу и окон стояло с десяток рыцарей. Всем своим видом они демонстрировали верность дому Мандерли.

— Даже в такой нерадостный день я рад видеть своих сыновей и гостей, — гулкий голос лорда Вимана зазвучал под сводами. Он поднял руку, и его многочисленные подбородки затряслись в унисон словам.

— Отец! — сир Вилис подошел к ступеням, наклонил голову и поднялся к креслу. Они обменялись несколькими предложениями, после чего лорд перевел взгляд на Домерика.

— Приблизьтесь, сир, — позвал он и юный Болтон исполнил его просьбу.

— Я соболезную вашей утрате, лорд Мандерли, — Рик знал, что от него ждут в такой момент. — Я люблю вашу внучку и приложу все силы для ее поиска. Нет ли новых известий о леди Винафрид?

— Нет… — Хозяин Белой Гавани прикрыл глаза. — Мы приложим все силы и найдем мою внучку. А пока вот что я скажу — уверен, никакие шторма и ураганы не разобьют союз Мандерли и Болтонов. Не так ли?

— Так и есть, — лорд Болтон сделал шаг вперед. — Я говорил это раньше и повторю вновь — Белая Гавань может рассчитывать на Дредфорт. А тем, кто похитил мою будущую сноху, я не завидую.

Русе Болтон замолчал. Рик невольно подумал, что отец прямо сейчас считает, что им выгодно поддерживать Мандерли. Отсюда и такие слова. Но они произвели вполне ожидаемый эффект — людям понравилось услышанное. А похитителям следовало бы помнить об одном — у Дредфорта тяжелая рука, и она способна дотянуться очень далеко. И ничего хорошего от этого не будет.

Прошла неделя. Домерику нравилось гулять по Белой Гавани. Вернее, он не находил места в замке. Он куда лучше себя чувствовал среди каменных домов с крутыми скатами на крышах, покрытых серой черепицей.

Когда-то Винафрид много рассказывала про свой город. Она обещала показать его. В письмах она намекала, в какие забавные уголки можно забрести и сколько иноземных диковинок там встречается.

Сейчас Болтон находил странное удовлетворение, мрачно вышагивая по улицам или просто сидя в погребке за чашей вина. Часто он подолгу стоял на площади Рыбонога и наблюдал, как шумит фонтан с водяным, которого местные так и называли — «старина Рыбоног».

Иногда компанию ему составляли друзья. Но его лучшим спутником было одиночество. Оно не задавало ранящих сердце вопросов, не лезло с советами и вело себя тихо.

Мандерли "перетрясли" порт и часть крепости, пытаясь выйти на следы похитителей. Несмотря на рвение, обнадеживающих результатов они не достигли. Да и стражники не могли долго находиться в таком состоянии. Их активность начала сходить на нет.

Все же они арестовали с десяток тех, кто казался наиболее подозрительным. Лавку под названием «Ювелирные украшения для благородных леди и рыцарей» закрыли, так как хозяев подозревали в причастности.

Болтон и сам расспрашивал людей — матросов, солдат, забулдыг и шлюх. Он давал деньги и задавал вопросы — не видели ли они как похищают девушку, не показалось ли им что-то подозрительное, нет ли у них кого на примете. Два матроса вспомнили, как группа воинов несла какие-то тюки — ими вполне могли быть три похищенные девушки. Их погрузили на корабль. Возможно, он носил имя «Дерзкий», или «Бурерожденный», или «Счатливый Ло». Эти галеи вышли из порта примерно во время похищения, но они не были приписаны к Белой Гавани и поиски на некоторое время зашли в тупик.

Иногда ему приходилось посещать такие притоны, где человеческая жизнь стоила меньше плошки супа. Но он не боялся. Он сам искал неприятностей. С ним был его меч, и рыцарь, не сомневаясь, пускал его в ход. Он знал, что Винафрид требуется помощь и не мог просто так сидеть в стороне. А собственное бессилие буквально убивало. — Есть новости, Рик, — сказал Карстарк когда очередным вечером он вернулся в Новый замок. Лил дождь, и Болтон промок до нитки. Холода он не чувствовал. Опустошение — именно оно его полностью захватило.

— Говори! — Ворон принес письмо. И тебя ждёт сир Вилис.

Домерик быстро переоделся в сухую одежду и отправился в личные покои будущего тестя. Сир Вилис находился в просторной комнате. Рядом с ним была его жена леди Леона, Вила и сир Вендел. От внушительного камина шло тепло, стол был заставлен едой и вином, но атмосфера в комнате не могла похвастаться весельем.

— Домерик! — сир Вилис не поленился встать с кресла.

— Карстарк сказал, что есть новости. Так?

— Есть… Леона, Вила, оставьте нас, — жена не обрадовалась приказу, но не стала возражать и молча вышла. У нее были красноватые глаза, а значит, она наверняка плакала о дочери. У Болтона кольнуло сердце.

— Выпей, сир, — Вендел протянул ему серебряный кубок. Из вежливости Болтон пригубил вино, но смотрел на Вилиса.