— Эй, ты куда? — окликнул его Русе.

— Отдыхай. Сейчас приду, — покачиваясь, Домерик отправился к боковой дверце. За ней находилась лестница, ведущая на хоры к музыкантам. Забравшись наверх, он оглядел весь пир. С высоты все виделось в ином свете. Кейтилин и Арья поначалу сидели рядом, но вскоре девчонка заскучала и пересела за стол к Лайтфуту и прочим оруженосцам, младшим детям и внукам лорда Уолдера. Там хохотали, дразнили собак и во что-то играли.

Вилис и Вендел Мандерли сидели рядом и уничтожали подносимую снедь с какой-то невероятной скоростью. Младший из братьев отважно побеждал цельного, запеченного в меду, барашка, а старший приканчивал пирог с грибами размером с тележное колесо.

Лорд Талли и его невеста Рослин сидели по левую руку Уолдера Фрея. Они ели из одной тарелки и пили из одного кубка. По тому, как Эдмар обнимал девушку, становилось ясно, что лорд Риверрана нашел долгожданное счастье. Леди Кейтилин заметила Домерика, и по ее лицу скользнуло мимолетное недоумение. Остальные пили и продолжали веселиться.

— Ты не забыл слова? — Болтон наклонился к уху арфиста Лоэна, с которым загодя все обсудил. Музыканты приветствовали его появление наклонами головы. Двое не поленились встать и поклониться.

— Нет, я все помню, милорд, — так же прокричал арфист. — Ваша песня — следующая.

— Добро! — Рик кивнул. — Сделаешь все и получишь обещанную награду, — он отправился обратно к друзьям. Наступила передышка, и шум слегка утих. Джон Амбер приложился к жбану с пивом. Его поросший бородой кадык двигался вверх и вниз, а жидкость потекла по камзолу двумя ручейками.

На хорах зазвучала неторопливая, немного грустная, но вместе с тем и героическая, мелодия. Слов никто не знал, и на песню обратили внимание.

Люди знают — Север не сдается.

Есть легенда, что он не падёт.

Говорят, что Север лишь смеётся.

Ведь он помнит — его день придёт!

Лоэн пел куплет за куплетом. Он обладал хорошим голосом. Ему подпевало несколько музыкантов. Чем дальше, тем тише становилось в зале. Притихли даже самые пьяные.

Северянка, северянка, для души отрада.

Красота твоя и стойкость — жениху награда.

Ты встречаешь боль и стужу, горе и невзгоды.

Не сломаешься, не дрогнешь, не продашь свободы.

Домерику нравилась, какой у него получилась песня. Сочиняя ее вроде как об Арье, он на самом деле имел в виду всех северных дев — и Алис Карстрак, и погибшую Ласку, и конечно Винафрид Мандерли. Невеста вообще занимала его мысли.

Певец пел о том, как северный лорд стал королевским десницей, приехал в столицу и привез с собой двух дочерей. А потом его казнили, вспыхнула война, и все полетело в Пекло. И маленькая девочка, одна из сестер, отважная северянка, сумела выжить и сбежать. А потом она встретила рыцаря в розовом плаще, который помог добраться ей до дома.

В песне не прозвучало ни одного имени, но все присутствующие прекрасно поняли, о ком идет речь. Молчание установилось такое, что в нем, если бы не играла музыка, можно было услышать, как жужжит комар. Все смотрели то на Болтона, то на Арью и никто ничего не говорил.

Болтон с изумлением увидел, как у леди Кейтилин, такой неприступной и сдержанной, при строках, касающихся ее мужа, задрожал подбородок. Король Робб смотрел в его сторону и свет факелов не позволял понять, что у него на уме. Даже лорд-хорек о чем-то задумался.

Лоэн в последний раз ударил по струнам. Отзвуки затихли под высокими сводами. Гости молчали, а потом принялись топать ногами, выражая одобрение. Арья прятала глаза, стараясь не смотреть на Домерика. Конечно, не каждый умудряется услышать песню о самом себе, хотя там и не прозвучало ее имя.

— Вот такого я точно не ожидал, — раздался голос Рисвелла. — Старик, ну ты даешь! О, к тебе Мандерли держит курс под всеми парусами.

И действительно, к ним, покачиваясь и оттдуваясь, подошел изрядно подвыпивший сир Вилис.

— Ничего не скажешь, поразил ты нас всех, Домерик, — он похлопал его по плечу. — Ты настоящий рыцарь-поэт, такой же, как Рейгар Таргариен.

В его голосе звучала гордость, но не одна она. Кое-что и другое там присутствовало, и не требовалось большого ума, чтобы догадаться, что именно.

— Для вашей дочери я сочинил еще одну песню под названием «Невеста». Уверен, она вышла не хуже. Я сам исполню ее в вашем замке.

— Вот это дело! — теперь толстяк заулыбался и всю его досаду как рукой сняло. — Почему бы нам не выпить за твою скорую свадьбу? Так они и сделали. Веселье продолжилось, хотя на Домерика и Арью продолжали изредка посматривать. Песни пошли одна за другой. Вино вновь полилось рекой. Напившихся было все больше. Некоторые уже засыпали за столом или сползали со скамеек прямо на пол.

Лорд Уолдер хлопнул в ладоши и шум медленно затих.

— Ваше величество, — начал хозяин Близнецов. — Септон произнес свои молитвы, все положенные слова прозвучали, и лорд Эдмар закутал мою малютку в рыбий плащ. Пора нам проводить молодых до их покоев. Меч нуждается в ножнах, а свадьба — в постели. Хе-Хе.

— В постель! В постель! — добрая дюжина Фреев застучала кубками по столу. Сотни пьяных глоток подхватили их призыв.

— Если вы думаете, что время пришло, то давайте уложим их в кровать, — согласился Робб.

Мужчины бросились к леди Рослин, подняли ее в воздух, начав раздевать и выкрикивать разные прибаутки. Многочисленные девушки принялись проделывать то же самое с лордом Талли. Правда, на руки они его не поднимали, но зато шутили и лапали вовсю. Миг, и Эдмар уже оказался голый и смущенно прикрывающийся. Слышались остроты насчет заснувшей рыбки, маленькой форели и прочие скабрезности.

Музыканты на хорах вновь взялись за скрипки и бубенцы, заиграв «снял король корону, королева — башмачок». Домерик и друзья находились рядом с леди Рослин, но сильно ее не мучили. Вокруг невесты собралась такая толпа, что пробиться ближе не представлялось никакой возможности.

Джон Амбер растолкал всех и приблизился к невесте.

— Ну и малютка, — взревел он, вскидывая ее высоко в воздух. Та испуганно взвизгнула, хватая его за руки, но ее крик потонул во взрывах хохота. Все вместе, за Амбером, они проводили невесту куда-то вглубь замка. Несколько Фреев с факелами показывали дорогу.

Лорда Эдмара и его жену оставили в огромном покое, заставленным подарками и кувшинами с вином. Надавав молодым последних советов, толпа начала покидать брачный покой. Большая часть гостей вернулась в Великий Чертог продолжать веселье.

— Скоро и тебя такое ждет, Рик, — хохотнул Русе. — Вот оторвемся!

— Посмотрим, посмотрим, — ответил парень, высматривая Поли.

Следующим днем, после полудня, Близнецы начали покидать первые отряды. Часть из них во главе с самим королем Роббом выдвинулась на север. Авангард войска возглавил хмурый и невыспавшийся Большой Джон Амбер, а Гловеру и леди Мормонт поручалась отдельная миссия. Они должны были найти лодки и отправиться к болотным жителям Перешейка. Там жил лорд Хоуленд Рид, старый друг Эдда Старка. Он и его люди по замыслу Робба помогут взять Ров Кейлин.

Сиру Мандерли король поручил командовать арьергардом, в который, кроме воинов Белой Гавани, вошли дредфортцы и Красные Клинки. Сам Домерик ни капли не возражал против такого решения.

Ров Кейлин считался неприступным с юга, и никто из лордов не горел особо сильным желанием класть там своих солдат. Отец приказал ему беречь людей, вот он их и берег.

Эдмар Талли выдвинулся во главе речных лордов обратно к Риверрану. С собой он вез молодую жену и указания, как действовать дальше.

Сир Мандерли и Домерик покинули Близнецы через день после короля.

— Король Робб торопится и горячится, — заметил сир Мандерли. Они с Домериком вновь ехали стремя к стремени во главе арьергарда. Дорога шла по гати, и со всех сторон их окружали болота, невысокие кочки и пожухшая трава. Вдали, на востоке, в небе кружилась огромная стая черных птиц.