— Куда мы идём? — спросил я, нагоняя его на лестнице, которая, кажется, вела на чердак.

— В наше тайное место, — ответил он.

— А если нас поймает смотрительница?

— По выходным за нами следит старушка Берт. Она не ходит по коридорам всю ночь, как другие, а спит в своей комнатке под старое радио с хитами семидесятых. Поэтому только в субботу и воскресенье мы собираемся, — вежливо ответил Джейсон, отпирая дверь чердака.

Я вошёл. Комната была просторная и большая из-за того, что все коробки и хлам предусмотрительно сгребли в один угол. Широкое окно пропускало достаточно лунного света, чтобы полностью осветить темные голые деревянные стены и два лежащих друг на друге матраса, на которых, разлегшись, курил один из близнецов.

Я повернул голову и обмер.

Лоли. Мой малыш Лоли стоял на коленях перед вторым близнецом, монотонно без эмоций отсасывая ему. Пока тот, запрокинув голову назад с блаженством на квадратном лице вбивался в нежные рот до громких шлепков и мерзких звуков.

Перед глазами потемнело, и я готов был выбежать из комнаты и бежать, бежать, пока бы от ног не осталось ничего, кроме кровавого месива, но жесткие холодные руки протолкнули меня внутрь, запирая дверь.

И в этот момент Лоли перевёл взгляд на меня и застыл. Столько ужаса в глазах я не видел ни у кого. И я сам испугался, да что там, я был в настоящей панике. Меня лихорадило, трясло и тошнило.

А близнец, трахающий рот вдруг забрыкавшегося Лоли, низко застонал, двумя руками сжимая рыжие кудри у висков и кончил, заставляя мальчишку давиться и всхлипывать.

Когда волна оргазма прошла, он грубо оттолкнул Саммерса так, что тот ударился локтями об пол с гулким стуком, а сам лёг рядом с братом, принимая сигарету.

— О-о, смотри, как мы вовремя, — обрадовался Джейсон, подходя к лежавшему на полу Лорену. Присел на корточки, поднял его голову за волосы, показывая мне его опухшие блестящие губы и красные глаза. Затем погладил его по щеке и задал вопрос, от которого внутри меня все похолодело:

— Хочешь быть пе-ервым или уступишь мне?

========== Часть 2 ==========

— Ну так что? Хочешь быть первым?

Я не отвечал. Меня вообще словно поместили в звуконепроницаемый шар, который неумолимо уменьшался с каждой секундой, грозясь расплющить меня ко всем чертям.

Я не мог оторвать глаз от влажных дрожащих светлых ресниц, которые так походили на лапки паучков, от растрепанных оранжевых волос и приоткрытых красных губ.

— Мудак, — вдруг едко проговорил Лорен, озлобленно косясь на Джейсона.

— Ну-ну, — заулыбался ласково Вуд, с какой-то пугающей нежностью глядя на Саммерса. — Лисятам слова не дава-али.

Наверное, я должен был накинуться на Джейсона, сбивая кулаки об его мерзкое лицо. Конечно, дуэт качков я не смог бы одолеть и скорее всего жестоко бы за это поплатился. Но хотя бы сделал все возможное, что в моих силах, для предотвращения того, что должно было произойти.

Но я словно врос в пол и онемел.

— Ну раз твой новый друг не проявляет жела-ания, я буду первым, — самодовольно промурлыкал Вуд, поднимаясь на ноги. Его пальцы нарочито медленно стали расстегивать кожаный ремень и замок на брюках, пока Лорен, встав с пола на колени, сверлил таким уничтожающим взглядом, что у того, кому он предназначался, внутри должно было бы сгореть все живое. Но, видимо, у Джейсона внутри давно уже все умерло и засохло, потому что этот колючий взгляд его только веселил и заводил.

Дальше происходило что-то кошмарное. Я не мог думать, не мог дышать и двигаться, кажется, впадая в состояние шока или ощущения полного ужаса — то самое, когда человек не может заставить себя сделать хоть что-то.

На периферии я улавливал своим затуманенным сознанием отвратительные смешки Роджера и Курта, которые хоть как-то отвлекали меня. Я видел словно сквозь толстое, но прозрачное стекло, как Джейсон с наслаждением медленно въезжает между губ Лоли, поглаживая его кожу за ушами и накручивая локоны на свои тонкие пальцы. Видел, как мой мальчик послушно принимает до самого горла, крепко зажмурив глаза, успевая лишь жадно дышать через нос.

И не мог ничего сделать.

Ни-че-го.

Я не знаю, сколько это продолжалось, ощущение времени испарилось во мне вместе с умением говорить и владеть своим телом, улетая, оставив после себя лишь серо-грязный осадок. И вскоре я различал лишь пелену из собственных бесполезных слез, которые застряли в глазах и не скатывались на побледневшие щеки. Очнулся, когда Джейсон схватил Лоли чуть выше сгиба локтя и посадил его передо мной, зачем-то погладив по солнечной голове.

— Хороший лисёнок, послушный, — ворковал Вуд. В его почти прозрачных зеркальных глазах я с изумлением обнаружил намёк на нежность и заботу. Затем серый взгляд встретился с моим, почерневшим от боли и ужаса. — Будь с ним ласков. Зверёк может кусаться, мы ещё работаем над его приручением.

Ноги задрожали. Я не хотел этого!

Точно — не так.

Не хотел, чтобы кто-то был в этот момент и наблюдал. Не хотел, чтобы Лоли, Боже, мой милый Лоли сидел на деревянном полу и беззвучно давил в себе бурлящие эмоции. Не хотел его заставлять это делать.

Я хотел, чтобы все было по-другому. Чтобы он краснел не от злости и бессилия, а от моих изощренных томных ласк. Чтобы кожа на его коленях стиралась из-за моих настойчивых поцелуев. Чтобы всхлипывал он из-за нетерпения и желания, а не из-за безжалостно раздавленной гордости. Я хотел, чтобы он принадлежал только мне. Весь целиком, от рыженьких волосков на голове до белых пяточек.

Я только открыл рот, чтобы возразить Джейсону, обрушить на него все своё негодование, как Лоли быстро потянулся к резинке моих пижамных штанов, немного их приспуская. Затем, почувствовав мое настроение, посмотрел на меня своими невозможными глазами, словно говоря: «Не вздумай меня оттолкнуть, идиот, если не хочешь проблем».

Я посмотрел на его лицо с этими милыми веснушками, со слипшимися от влаги ресницами, с чернеющей щербинкой под верхней блестящей губой, с маленькими выемками на щеках, — и не смог сам себе сказать «нет».

Я оказался слабым.

Оказался трусом.

Мудаком. Называйте, как хотите. Но никого и никогда я так не желал, как моего Лоли.

Он сам пустил меня внутрь, прикрыв глаза. Не жмурился, как с Джейсоном, а просто расслабил веки с трепетавшими ресничками, которые отбрасывали длинные причудливые тени на его скулы.

Я не контролировал свои руки. Они зарылись в шёлк его волос, а пальцы принялись осторожно массировать кожу головы. Я не мог оторвать от этого зрелища взгляд, даже не знаю, что больше меня возбуждало. Ощущение такого желанного влажного тепла или картина стоящего передо мной на коленях и ласкавшего меня малыша Ло-ло. Чувства переплелись, образуя клубок из невероятной нежности, страсти, обидной боли в груди, ненависти к самому себе и безграничного желания спрятать Лоли ото всех.

Я чувствовал, как давлюсь блаженством.

— Если… — тихо прохрипел я, радуясь, что троица нас не слышит, отдыхая на матрасах. — Если не хочешь, чтобы я кончил в тебя, отстранись.

Мне показалось, что Лорен фыркнул, как умел только он, с насмешкой и легким превосходством. Отстраняться он не собирался, как я понял, лишь сжал губы плотнее, вызывая во мне волны дрожи и позволяя мне достичь высшей точки наслаждения.

Перед глазами помутнело, словно кто-то выпустил клубы дыма. Через несколько сладких секунд я проморгался, чувствуя, как Лоли возвращает резинку моей пижамы обратно на бедренные кости. Я открыл глаза и не смог остановить свою руку, которая легла на его лицо, а большой палец нежно вытер влагу с нижней губы в таком заботливом жесте. Лорен не оттолкнул мою ладонь и не отстранился, но и не льнул к моей руке, смотря на меня безэмоциональным взглядом, от которого мое сердце заболело.

— Лоли… — прошептал я, садясь на колени рядом с ним. Моя рука меж тем нежила его губы и гладила ямочку на щеке. Саммерс не реагировал, и только редкие ленивые моргания выдавали в нем живого человека, а не фарфоровую красивую куклу.