— Не будь такой гру-убой, Лей-Лей, — услышал я позади себя чей-то хрипловатый голос, который странно растягивал гласные, словно ему было лень говорить.

Я ощутил вдруг повисшее над головой напряжение. Пока едва заметное, как паутина, но такое же липкое, пристающее к рукам и лицу, мешая дышать.

— Джейсон, — прошипел Лоли, прожигая своими в мгновение заледеневшими изумрудиками кого-то над моей головой. — Чего надо?

— Да вот просто подошёл с ребятами, узнать, не забыл ли ты про наше важное дело, — тот, кто секунду назад был за моей спиной плавно опустился за соседний стул, в упор смотря на Саммерса. Я же видел только профиль Джейсона, но в полной мере ощутил, как эта липкая приставучая напряженная паутина плотно облепила всех сидящих за столом. — Сегодня уже суббо-ота.

На этих словах Лорен сильно побледнел, отчего рыжие пятнышки на его носу словно растворились, просачиваясь сквозь кожу.

— Я помню, — тускло отозвался Лоли. — Это все?

— Что же ты нас го-онишь? Познакомь хоть со своим новым другом, — усмехнулся Джейсон, а я наконец-то понял, что тоже нахожусь тут, а не являюсь сторонним наблюдателем. Когда Лорен никак не отреагировал, тоскливо глядя на выход из столовой, парень повернул голову в мою сторону. Так медленно и с преувеличенным равнодушием.

— Джейсон Вуд. А это Курт и Роджерс Нилс, — представился он, указывая на братьев и протягивая безволосую руку с узкой ладонью и длинными пальцами. Он вообще был весь длинный и жилистый. Вытянутое лицо, хитрые холодно-серые глаза, высокие острые скулы и светлые, почти выцветше-белые волосы.

Я принял рукопожатие.

— Мэтт Далтон, — представился я. Он крепко сжал мою руку, странно улыбаясь. Мне стало не по себе.

— О-очень приятно, — протянул он, затем медленно повернулся к Лоли. — Сегодня. Не забудь, лисёнок.

Лорен поджал губы, уперев свой взор в трещинку на деревянном столе. Джейсон поднялся и, кивнув своим друзьям, скрылся вместе с ними из виду.

Мне наконец-то стало легче дышать, словно эта беловолосая рептилия выпила весь воздух.

— О чем он говорил? — совершенно не подумав, ляпнул я.

Лорен стрельнул на меня гневными глазками.

— Не твоё дело, — он подскочил со стула, быстро удаляясь. Я лишь успел проследить за моей прелестной оранжевой солнечной аурой, огибающей деревянные столы, которая сейчас резко помрачнела, предвещая грозную непогоду.

***

Это был самый странный завтрак в моей жизни. Даже тот раз, когда отец решил познакомить меня с Эрикой за завтраком, оказался не таким неловким, как этот.

Когда малыш Лоли убежал, Лейла не спешила мне объяснять, в чем дело, хотя явно знала. А я не настаивал, подозревая, что дело действительно меня не касается.

Я извинился перед девчонкой и вышел из столовой, прокручивая в голове диалог Лоли с Джейсоном, и делал безуспешные попытки догадаться, что это за таинственное дело, от упоминания которого Лорен покрылся белыми пятнами, словно на опушке его лица из желтых одуванчиков проросли бледные поганки, уничтожая маленькие, так мне полюбившиеся солнечные цветочки.

Я не знал, что мне делать. Сегодня был выходной от занятий, поэтому все подростки и детишки разбрелись, кто куда. Мне же пришлось не спеша плестись до комнаты и, чтобы как-то себя занять, я начал разбирать свои вещи.

Иногда забегали какие-то парнишки, с интересом рассматривая меня и даже пытаясь узнать мое имя. Так я успел перезнакомиться почти со всей комнатой, но моментально забывал названные мне имена, на что мои новообретенные товарищи беззаботно отмахивались и говорили, чтобы я не стеснялся переспрашивать, пока окончательно не запомню. Я лишь старался выглядеть дружелюбным и случайно не нарваться на какие-нибудь неприятности, так как мои знания о поведении в детских домах сводились к абсолютному нулю.

Вскоре любопытные детишки оставили меня в покое, разбредаясь, как маленькие тараканчики в темной комнате, если резко включить свет.

Я закончил с распаковкой вещей и подошел к окну. Солнце шарашило так сильно, словно сейчас была середина знойного июля, а не конец мая. Кожу лица и открытых из-под футболки рук мгновенно начало припекать, а через несколько секунд даже щипать. Но я продолжал стоять у окна, так как мое внимание захватила весьма занимательная сценка.

Малыш Ло-ло стоял возле входа в столовую и преспокойно беседовал с миловидной Кларой, которая протягивала ему два полных пакета. На плече Лорена висела пара персиковых роликовых коньков, связанных друг с другом беленькими шнурками. Сам же мальчишка был в коричневой майке, джинсовых шортах и совершенно потрясающе босым. Увиденное вызвало во мне шквал бушующих неистовых чувств. Я будто бы на собственных стопах ощутил тепло раскалённого асфальта и остроту мелких камешков, впивавшихся в нежную кожу гладких пальчиков.

В горле пересохло.

Ах, если бы милый Лоли позволил мне вытащить каждую мелкую соринку из своих прекрасных кровоточащих ступней, если бы только позволил мне подставить их под проточную воду, избавляя от боли, а затем губами залечить, исцелить, за-це-ло-вать его мягкие ножки.

Я был бы самым счастливым человеком на всём свете.

Саммерс тем временем благодарно кивнул Кларе, что-то ей сказав, а затем присел на выцветшую на солнце скамейку, принимаясь надевать ролики прямо на босую ногу.

Зачем? Зачем же ты так мучаешь меня?!

Мои внутренности бросало в предблаженную дрожь только от мысли, как на его ногах от того, что он пренебрег носками, сотрется в кровь нежнейшая кожа. А потом будет долго-долго заживать, зудя, если попадёт грязь, и постоянно болеть.

Я мигом слетел на первый этаж, выскакивая на улицу. И как раз вовремя. Лоли только только встал на ролики, подхватил в каждую руку по пакету и довольно ловко покатился, объезжая мелкие камешки, которые я в своих бредовых мечтаниях доставал из его ног.

Недолго думая, я рванул следом, не совсем понимая, что делаю и для чего. Но Лоли был гораздо быстрее меня, и вскоре я догадался, что просто не поспею за ним, поэтому был вынужден попросить у одного из моих недавних знакомых, который по счастливой случайности чуть меня не сбил, старой модели почти раритетный велосипед. Майки, кажется, или Микки, любезно позволил мне взять его транспорт, успевая мне пояснить, пока я не умчал, что велосипеды здесь совершенно общие, и их можно взять в любое время. Я лишь смазано поблагодарил парня и крутанул со всей силы педали, улавливая взглядом рыжие вихри волос, к которым я стремился всей своей душой, как Икар к солнцу.

Возможно, в конце меня также ожидала погибель, но я готов был пойти на эту жертву, чтобы хоть раз прикоснуться к его оранжевым кудрявым лучам, ощутить на себе нежность его мягких ладоней и гладкость чувственных губ.

Лорен не спеша докатился до самого забора, не подозревая, что я притаился в кустах совсем рядом и, как какой-то сталкер, слежу за ним с дрожью под коленями.

Я повторял себе, что нельзя так реагировать на мальчишку, которого я знаю всего несколько часов!

Нельзя страстно мечтать сделать его своим с совершенно неуправляемым желанием, граничащим с манией, безумием.

Нельзя!

Но как я мог противостоять своей природе? Я же был всего лишь человеком.

Всего лишь слабым человеком.

Когда он был… совершенством.

Пока я предавался своим тайным мечтаниям, Саммерс ловко вынул пару, видимо, заранее подрезанных толстых прутьев из забора, пролез в образовавшуюся щель и оказался за пределами интерната. Затем таким же умелым движением вставил их обратно и преспокойно покатился дальше.

Когда я попробовал повторить то же самое через полторы минуты, оказалось, что это не так просто, либо я не знал какого-то тайного приема, от которого дело бы продвинулось быстрее. Через минуты четыре я все же справился и вытащил прутья, затем перелез наружу, умудрившись протащить сквозь щель ещё и велосипед. О том, чтобы вернуть забор в прежнее состояние, даже речи идти не могло, поэтому я просто приставил прутья к ограде, считая свой долг по скрытию улик выполненным.