Оставил в покое посуду и вышел на балкон.

Коллеги прибывали шумно и весело. Всем было о чем поговорить. Приподнятое настроение витало в воздухе. Народ разбрелся по дому и саду, болтал и рассматривал коллекцию картин Алёны. Она любила и поддерживала необычного художника Владимира Перфилова (он же Богомол) и заполнила его картинами все стены в доме.

Алекс прохаживался между гостями и следил за наполнением бокалов.

Алёна как гостеприимная хозяйка подходила по очереди к каждому из них, здоровалась, шутила, интересовалась новостями.

Лукас в одиночестве слонялся по балкону и нервничал:

– (Что она делает! Стол не накрыт, а эта болтает с гостями, как ни в чем не бывало! Хорошо, что хоть еду приготовила! – он прошел на кухню. – Ну что делать, придется мне собирать на стол! Откуда это слово выскочило – «собирать», чертовщина какая-то).

Британец перешел в гостиную, разложил приборы и салфетки, переставил местами блюда с угощениями. Как последнюю деталь сервировки он положил несколько прозрачных камушков в центр стола.

Увидев сотворенное им, Алёна ахнула:

– Ой, как здорово! Лукас, когда вы всё успели? Мне просто неудобно. Вы же гость. Да еще самый желанный! – заворковала она.

– Вам нравится? – Лукас замер в ожидании похвалы.

– Да еще как! Я бы сама так не смогла, изящно и красочно. Похоже на полотна Сезанна! – Алёна обошла стол кругом.

– (Куда вам до меня!) – Благодетель был на седьмом небе.

– Лукас, а почему вы это делаете? – она посмотрела вопрошающе.

Он задумался, пожал плечами и пропел невыразительно:

– А-а-а…

Гости разошлись. Урбанова прибиралась. Алекс загружал посудомоечную машину.

– Мышь, надо, как все! Пусть каждый гость приносит свою еду, а мы выставляем главное блюдо и разовую посуду. А то смотри, какая гора! В одну загрузку всё не войдет!

– Не надо, как все! Мы с тобой неповторимые, поэтому к нам и тянутся люди! – она любила изъясняться с пафосом.

– Слушай, а как они твои деликатесы уминали, я просто залюбовался, – он блаженно промычал и покачал головой.

– И рецепты просили!

– И ты дала? – Алекс поднял правую бровь.

– Конечно. Может, что путного из них получится, наконец-то.

– Как тебе Благодеша сегодня? – спросил муж между прочим.

– Наверное, вектор начал разворачиваться! – Алёна расплылась в улыбке и слегка пожала плечами. – Весь вечер всё норовил мне по хозяйству помочь. А вообще-то он всегда странный. Ты его хоть когда-нибудь не странным видел?

– По-моему, сегодня его занесло, – закончив с загрузкой машины, муж взялся за скатерти.

– Фиг с ним, пусть живет! А что сегодня необычного тебе в глаза бросилось? – как можно безразличнее осведомилась Урбанова.

– А ты не заметила?!

– Заметила, ну эти накрывания на стол, – она присела в кресло.

– Ты, как всегда, не в корень смотришь! – он вытряс скатерть на балконе и вернулся обратно на кухню.

– Не в корень, а в корешок! А что было в корне? – Алёна светилась от радости несмотря на усталость.

– Его разговоры о том, как увольнять с работы! – угрюмо бухнул Алекс.

– Ах, да! Все так оживились и стали давать советы, как лучше справиться с нелегкой задачей. Было даже смешно!

– Хорошо смеется тот… – Алекс задумался.

– Слушай, а это правда, что на тему увольнений полно статей в ваших компьютерных журналах?

– Правда, – он вернулся из размышлений. – Не нравятся мне пересуды!

– Ты думаешь, это к нам относится?

– Не к нам, а к вам! – он налил себе чаю и сел рядом.

– Почему ты так решил? Плесни мне немножко, – она протянула свою чашку.

– А ты что, не видишь, что происходит? – Алекс потянулся за тортом.

– А что?

– Ты как с цепи сорвалась в последний месяц. Все время наезжаешь на эту несчастную Олли!

– Я? – она кокетливо положила свой подбородок на кулачок.

– А кто еще? На каждом заседании. Из нее уже все перья вылетели!

– Правда? Я что-то не заметила…

– Да об этом все только и говорят: что ты ее недолюбливаешь и ревнуешь к Благодетелю!

– А почему я должна ее ревновать?! Она что, его подруга или любовница?

– Не думаю, но он от нее тащится, – муж с удовольствием откусил кусок торта.

– От этой кривоногой? – Алёна обожглась чаем и быстро замахала ладонью, чтобы остудить язык.

– Это только я тащусь от сильных и боевых женщин!

– Ты – это исключение из всех правил! Я всегда говорила: «Ты – Великий!», потому-то и не беспокоишься о том, как будешь выглядеть на фоне неглупой женщины. Ты уверен в себе, а он нет.

– Не обо мне речь!

– И что мне делать? Я, правда, не замечала, что наезжаю на нее! – Урбанова не притворялась.

– Ты не только на Олли, но и на остальных наезжаешь! Даешь всем задания, говоришь, что делать, координируешь разработку. Ты что, с ума сошла? Это его проект! – убеждал Алекс.

– Ну и что?! Ни один софтверный кусок не работает! Кроме твоего, конечно. Народ в офисы не ходит. Проект без руля и без ветрил! Ни заданий, ни координации! – Алёна еле сдерживалась.

– Но это его проект, а не твой! – тоже начал заводиться Алекс.

– Нет, подожди минуточку. Я же не просто заставляю всех работать. Я сама пашу, как свебла (хорошее слово придумала), стараюсь, всем помогаю, работаю по выходным. За Тома – схему сделала, за эту мымру – описание полей составила! – тут же начала выстраивать оборону Урбанова.

– Мышь, ты знаешь, что самое трудное в благодеяниях? – муж пытался разрядить обстановку.

– Нет, а что?

– Не делать, если не просят. А уж если угораздило, то не напоминать о них осчастливленным.

– Поняла. Хорошо, я послежу за собой. Если получится, конечно. Мне надо позвонить, – Алёна встала и скрылась за дверью.

Она с комфортом устроилась в кресле своего домашнего офиса, прикрыла глаза и попыталась вспоминать.

– (Когда же я на них… на кого же я наезжала?)

Перебрав в памяти последние дни, Алёна воссоздала перед внутренним взором пару-тройку случаев, когда она, действительно, была резковата.

– (Но на это были причины! – оправдывала она себя. – Устроили цирк с визуализацией. Мало того, что заставили меня целый час слушать галиматью этой Олли луковой, так она еще вздумала перебивать меня! Ну я ее и «выключила». Нет, всё было правильно! Да ну их. Надоели).

Алёна зажгла свечу и набрала номер телефона подруги:

– Ритулечка, я вас не разбудила?

– Почти нет. Как ваши дела? Я уже волноваться начала!

– На поверхности всё нормально, но по сути… что-то происходит!

– А что именно?

– Алекс говорит, что я веду себя неадекватно: замахиваюсь на роль руководителя проекта!

– А ваш? Благодешка?

– А он сегодня, во время «товарищеского ужина» у нас дома, всё норовил накрывать на стол, – Урбанова ехидно улыбнулась.

– Похоже, вы всё-таки что-то напутали с вашим и его биополями.

– Это как? – Алёна насторожилась.

– Не знаю! Надо подумать. Я сейчас плохо соображаю.

– Может, с кем-нибудь проконсультироваться?

– Я попробую.

– Спасибо, Ритульчик!

– Алёночка, позвоните мне утром, и мы всё детально обсудим. Я выключаюсь. Не обижаетесь на меня?

– Ну что вы! Это вы простите, что потревожила.

Она забыла о разнице во времени между Колорадо и Флоридой.

Урбанова стучала по клавишам в своем офисе, время от времени посматривая в окно. Океан, как обычно, был величествен и спокоен.

– (Ничего не меняется в этой Санта-Барбаре! Уже месяц прошел после той вечеринки).

Внезапно, без стука, в комнату вбежал всклокоченный Лукас и заорал с порога:

– Я уйду из проекта! Так невозможно. Почему вы постоянно во всё лезете?! Почему вы четыре раза за последние два дня звонили Олли домой? Почему на вас все жалуются?! Почему вы хватаетесь за чужую работу и выполняете ее за других?!