В этот момент Лукас почувствовал нечто странное, и его охватил ужас: тело пульсировало и дергалось.
– (Ну вот! Только нервных приступов мне еще не хватало. Всё из-за этой дряни! Надо к врачу завтра сходить! Да, с утра позвонить и записаться на прием).
Тем временем Алёна металась внутри его межреберного пространства, как птица в захлопнувшейся клетке. Она совсем растерялась и не знала, что предпринять:
– (Так не пойдет. Надо взять себя в руки. Или нет. В руки нельзя. Рук нет. Что у меня есть? Есть размазанные границы. Надо не выходить из берегов. Не плескаться, а представить себя зеркальной, спокойной гладью воды. Утихомириться. Спокойно. Спокойно, а то он сейчас свихнется!)
Придуманный образ сработал великолепно. Они оба затихли. Алёна приходила в себя, медленно, но верно осваиваясь в чужом теле.
Лукас занялся самоуспокоением:
– (Нет, это не приступ. Это просто усталость. Подойдем к проблеме с логической стороны. Как мне от нее избавиться? Да, так лучше будет. Надо продумать всё до мелочей, до мельчайших подробностей. И нечего страдать. Эмоции еще никому не помогали. Надо на нее наехать. Покрепче!)
– (Господи! Что это такое? Я слышу его! Что он лепечет? Я слышу его внутренний голос. Лукас! Вы слышите меня?)
– (Что это?! Голос Айоны? Звуковые галлюцинации? Я что, схожу с ума? Да, она меня доконает. Она меня уже доконала!)
– (Чтоб ты рехнулся!)
– (Кажется, это симптомы шизофрении. Мне уже слышатся голоса. Да, ее определенно надо устранить. Надо всё подготовить. Очень аккуратно, не выдавая себя. И убрать. Завтра же. Вон из проекта! Из Санта-Барбары! Из моей жизни!)
– (Почему? За что? Зачем?)
– (Замолчи. Убирайся. Я тебя не боюсь).
– (Да, я была права. Он меня действительно не выносит. Ну что же, полетели обратно. Жалко, конечно. Ну что же тут поделаешь. Придется принять всё так, как есть).
Но Алёна не знала, как вылетать из чужих тел. В этом была проблема. Она инстинктивно съежилась, уменьшилась в размерах и на сей раз вообразила себя аварийной катапультой:
– (Может, так получится? А для вылета – за что дернуть? – она судорожно зашарила вокруг и нашла. – Пупок! Ой, какой он смешной изнутри! Серьезнее. Серьезнее. А то застрянешь здесь навек и будешь коротать с ним остаток дней в сумасшедшем доме).
Урбанова напряглась и мысленно заострила одну из округлостей плотного облака, превратив его в наконечник стрелы. Противоположную часть туманности она оттянула, как рогатку, и накинула на пупок. Что-то скрипнуло, кто-то охнул. Ее стремглав пронесло по бледно-розовым трубам, сквозь стенки и перегородки и… выстрелило наружу… по семенному каналу… вместе с плотной белой струей:
– (Опять нарушила все законы анатомии), – отметила Алёна.
Лукас с удивлением поднял голову:
– (Это еще что такое? С какого перепугу я кончаю? Что, от одной мысли о ней я впадаю в молниеносный оргазм?!)
Однако для Алены дела обстояли не так хорошо. Конец облака намотался изнутри на пупочную перепонку и никак не хотел отцепляться. Туманность дернулась посильнее, еще сильнее и, наконец освободившись, резко взмыла вверх, сразу уткнувшись в потолок:
– (Ага, хорош домик. Потолочки-то низкие!)
Она вылетела через форточку и заспешила домой, обратно в свое пристанище:
– (Только бы Нахимов не разбудил меня до того, как я вернусь. Господи, что несу! Маразм!)
***
Тем временем Алекс закончил ужин, подошел к компьютеру и проверил почту. Экран показал только одно новое сообщение, от Лукаса, точнее, это была копия его письма, отправленного Алёне:
«Я назначаю совещание проекта на послезавтра на 11 утра. Коллектив сравнит ваш подход к визуализации моей идеи с подходом группы Олли Баланчук. Если вас не устраивает это время или у вас есть вопросы, прошу известить меня до 10 утра.
Спасибо.
Лукас
P. S. Передайте Алексу, что он тоже может присутствовать на совещании».
– (Всё политкорректно! Бедная Мышка. Он ее заклюет, – муж задумался. – В котором часу он это отправил? Две минуты назад. Если разбудить ее сейчас и сообщить «столь радостную новость», она не уснет до утра).
Он опять подошел к двери:
– (Тихо. Пусть поспит. Разбужу завтра пораньше).
Алекс устроился в кресле и включил телевизор, предусмотрительно переведя звук в наушники.
***
Тем временем Алёна приближалась к своему дому. На сей раз она уже не летела над разведанными дорогами, а неслась напрямую, больше не останавливаясь, по водительской привычке, перед красными светофорами и знаками «Стоп». Обратный путь домой занял всего лишь несколько мгновений:
– (Хорошо бы постоянно пользоваться обеими формами жизни – удобно и комфортно!)
Залетев через балкон в спальню, она увидела саму себя и услышала мирное дыхание:
– (Слава богу! Кажется, не будил! Как бы мне вернуться обратно в свое тело? Попробую обернуть его и раствориться. Откуда я это всё знаю? Не ясно. Итак, пробуем. Получится или не получится?)
Она выполнила придуманную по ходу дела процедуру, и ее сознание отключилось.
Глава 2. Горчинка в сладком слове «победа»
Наступил час Икс. Все собрались в конференц-зале поглазеть на схватку двух соотечественниц бывших советских республик. Слух о противостоянии уже прошуршал по углам. Кроме проектных сослуживцев на «шоу» зашли еще и несколько университетских корифеев в области организации и представления знаний.
Олли принарядилась, купив накануне официальный темно-синий костюм, состоящий из бесформенной юбки до середины голени и традиционного прямого пиджака с короткими узкими лацканами. Баланчук выросла в маленьком городке на западе Украины и не была искушена в высокой моде.
– (Так, так. Малютка мне не конкурент, – самодовольно оценила Алёна, увидев молодую женщину. – Подол обрезает линию ноги в самом неудачном месте. Ей бы надо или мини, или макси: щиколотки-то толстые), – после этого открытия Алёне стало легче.
В противоположность Олли столичная штучка Урбанова светилась ярким пятном на фоне блеклой массы собравшихся. Ее сочно-красный облегающий пиджак притягивал взгляды.
Баланчук осмотрела конкурентку, со смаком съязвив в уме:
– (Вырядилась, старая кляча, думает, ее кто-то за молодую примет!)
Вот, оказывается, о чём думают женщины перед финальной схваткой интеллектов.
Все расселись вокруг квадратного стола и замолчали, смотря на Лукаса. Тот же, уловив настроение дам, решил позабавиться:
– Так, с кого начнем (хм, представление)? – он вопросительно глянул сначала на одну, потом на другую. – Олли, у вас всё готово?
Та, засмущавшись, пролепетала:
– Да, сейчас, сейчас, только включусь в сеть.
– Лукас, я могу начать первой, если не хотите задерживать аудиторию. У меня всё загружено, – Алёна звучала, как всегда, ровно и спокойно, но ее слегка оскорбило то, что не она оказалась «фавориткой короля».
– Да нет, никто не спешит, мы можем пока обсудить план поездок на конференции.
Олли продолжала тыркаться со своим ноутбуком. Вскоре к ней присоединились ее муж, аспиранты, и все начали помогать.
Алёна терпеливо ждала, поигрывая на большом экране заготовленными комиксами. Народ, отвлекаясь от обсуждения планов, хихикал, создавая нерабочую атмосферу.
В конце концов с тремя помощниками Олли запустилась.
– Ничего, ничего! Да не волнуйтесь! Вы готовы? Тогда начнем, – британец выглядел внимательным и заботливым.
– (Ах, какие мы нынче ласковые), – ревниво отметила Алёна.
Запинаясь, молодая особа приступила к изложению своих идей.
Алёна терпеливо ждала своего часа, и он приближался.
Коллеги в зале явно скучали от монотонной речи с акцентом. Уже никто, кроме Лукаса и мужа гарной дивчины, не смотрел на черно-белую презентацию на экране. Все мучительно ждали финала затянувшегося доклада:
