– (Ну разве можно так долго гнусавить? Уже второй час пошел).

Урбанова поняла, что ее шансы на успех тают на глазах. Вернуть потерянное внимание сонной аудитории уже почти невозможно. Но она не унывала, лихорадочно соображая, что делать, и придумала!

Она разыскала в Интернете небольшой клип Битлов, зажигающих на фоне звездного неба, и сделала закладку.

Олли завершила свою нудятину.

Благодетель поинтересовался:

– Вопросы, комментарии?

Аудитория дремала. Тогда он нехотя, рассчитывая на желание публики поскорее смыться, спросил:

– Заслушаем альтернативный подход профессора Урбановой сегодня или перенесем на следующий раз?

Оскорблённая русская ощетинилась и приготовилась к сопротивлению.

Все заклекотали:

– Давайте сегодня.

– Можно будет хоть сравнить, а то до следующей недели всё забудем.

– Надо же остановиться на одном из вариантов.

– Сегодня, Лукас! Пожалуйста, сегодня. В Беркли не захотят ждать до следующей недели. Они слишком заносчивые партнеры, – тихо, мягко, но настойчиво намекнул Найлс, заместитель Лукаса, тоже англичанин. – Кстати, и в Сан-Диего ждут нашего решения.

– И в Сан-Диего, – подхватил народ.

Благодетелю пришлось предоставить слово ненавистной русской.

Та вспорхнула с места, как весенняя бабочка: легко и вдохновенно. Стремительно переместилась к экрану и кликнула на кнопку «Кино».

Сработало безотказно! Под первые звуки любимой многими поколениями музыки разновозрастная аудитория удивилась, оживилась и заерзала на стульях в такт услышанному. Все как один уставились на экран. Алёна дала им побалдеть минуту-другую от «Битлз» и выключила клип как раз в тот момент, когда на экране мелькнуло ночное небо.

– Примерно так отличаются друг от друга наши подходы.

Зал засмеялся. Олли погрустнела.

По глупости и по молодости ее муж решил оправдаться:

– У Олли нет еще опыта. Она не всё рассказала! У нас гораздо больше наработано.

Хохлушка встала с места и направилась к экрану, объясняя что-то на ходу.

Аудитория осуждающе заныла. Той пришлось вернуться на место.

Довольная Урбанова приступила к делу:

– Приношу свои извинения за то, что буду предельно краткой и уложусь в девять с половиной минут! На ланч никто не опоздает.

Коллеги окончательно повеселели, вспомнив одноименный фильм.

– (Опять выкрутилась), – недовольно прогнусавил себе под нос британец и засек время.

Алёна открыла второй козырь. Взяла в руки люминесцентный фломастер, пощелкала мышкой, увеличивая картинку неба от «Битлз», и торжественно соединила между собой несколько ярких звезд.

– А так работает наша версия визуализации, – Урбанова «развернула бронетехнику и перешла в контрнаступление». – Представьте себе, что звезда – это отдельное понятие информационного поля. Каждое из понятий может быть связано с огромным числом других концепций. Пространство состоит из миллионов смысловых точек, однако число типов связей между ними весьма ограничено. На следующем слайде вы видите детальный имидж отдельного понятия.

Тут Олли опять встряла и попыталась приступить к объяснению того, что есть общего и различного в их интерпретациях.

– Заткнись и сядь на место, – безжалостно одернула ее Урбанова по-русски. – А то перееду, мокрого места не останется!

Крошка замолчала и обиженно пересела поближе к британцу.

– Что она тебе сказала? – встревожился тот.

– «Shut up or I will kill you», – Олли поджала губки.

– (Ну я ей покажу), – взбесился Благодетель. В животе опять возникло то же ощущение, как ночью, когда у него случились галлюцинации с внутренним голосом.

Коллеги завороженно следили за презентацией Алёны, позабыв о предыдущем ораторе. Урбанова без запинки продолжала:

– В пассивном состоянии из каждой точки выходит столько лучей, сколько насчитывается смысловых типов в данной концепции. Все разной длины. Каждый луч соединяет одно понятие с другим! Информационное пространство заполнено точками понятий и линиями связей. Однако, когда показаны все связи, на экране царит хаос! – Она продемонстрировала слайд, показывающий беспорядок. – Но если высвечивать заданные взаимодействия, например Иерархии или Ассоциации, то будут видны только запрошенные классификационные решения, а лишние выключены. Могу показать работающий фрагмент!

Зал ахнул. Алёна завела демонстрационную модель и облегченно вздохнула:

– (Ну отстояли Москву!)

Лукас демонстративно смотрел на часы. Ровно через девять с половиной минут она произнесла свое любимое:

– Спасибо всем за внимание! – и пропела про себя: – (И, значит, нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим!)

Зал засыпал ее вопросами.

– Алёна, загляните, пожалуйста, ко мне в профессорский офис минут через двадцать, – обронил Лукас, проходя мимо Урбановой, оживленно беседующей с коллегами после своего триумфального выступления.

– С удовольствием! – Урбанова сияла.

– И, пожалуйста, все свои наработки, слайды, прототип, демонстрационный пример, ну всё, что у вас есть, передайте Олли. У нее хорошая группа, с фондами, они всё приведут в порядок.

– В какой порядок? – взорвалась Алёна.

– В должный, – и покинул аудиторию, удовлетворённый тем, что она наконец-то не выдержала.

Урбанова отдавала себе отчет в том, что он откровенно издевается над ней. Но она никак не могла понять, в чем причина такой устойчивой «верности стилю».

Сев за руль и выехав с кампуса, она вдруг в первый раз в жизни ощутила, что собственная жизнь теряет для нее привычную значимость:

– (Вон отличное дерево впереди! Разогнаться и врезаться со всего размаху! И всё! Конец страданиям из-за какого-то козла!)

Правда, здравый смысл тут же возразил:

– (А если не всё и калекой на всю жизнь? Тогда начало мучений из-за этого придурка? Нет! Калекой не надо. Не хочу. Буду работать. Как всегда. И никто меня не остановит).

Вбежав в офис, Алёна не обнаружила там британца и стремительно включила компьютер. Не обещающее ничего хорошего сообщение от Лукаса уже ждало ее в почтовом ящике. Она долго не решалась открыть письмо, но всё же сосредоточилась, «упаковала», как смогла, взвинченное состояние в болезненный комок в груди и, унимая дрожь в пальцах, щелкнула мышкой.

Текст гласил: «Дорогая госпожа Урбанова! Мы должны встретиться не вдвоем, а в присутствии третьей стороны и обсудить Ваше поведение в проекте. Оно дестабилизирует и мешает работе сотрудников. С уважением, Лукас Бэйли».

– (Господи, как всё официально, это не к добру. Что от там задумал?) – и включилась в переписку: «Лукас, нельзя ли как-то попроще уладить возникшее между нами недоразумение? Если Вы считаете, что оно произошло и я в чем-то неправа, давайте просто поговорим и решим все вопросы. Я открыта для изменений и готова подстроиться под стиль работы команды. Спасибо за понимание. Алёна».

Видимо, Лукас находился около экрана, так что ответ не заставил себя ждать: «Я Вам сообщу завтра, кто будет третьей стороной. Возможно, Алекс. Спасибо. Лукас».

– (Так, понеслось г**** по трубам! И дернуло меня сцепиться с украинской барышней! Нашла себе ровню для разборок), – Алёна встала и пошла к окну.

Поверхность океана бурлила, волны сбивали друг друга бесконечными мощными накатами. Ветер, называемый здесь Санта-Ана, разметал пальмовые ветки по всему университетскому пляжу.

Урбанова судорожно пыталась сообразить, как ей выходить из этой ситуации.

– (Я была права. Он действительно меня ненавидит. И что мне с этим делать?)

Компьютер опять блямкнул.

– (Опять Лукас, вот неугомонный!)