Я кивнула.

– Твоя новая школьная форма находится у тебя в чемодане. А мадам ректор, миссис Арженто, проводит тебя в твои покои.

Брутильда посмотрела на дверь. Я обернулась, но там никого не оказалось. И не могло быть, я бы услышала, если бы кто-нибудь вошел. Я снова повернулась к директору.

– Удачи в твоем первом году знаний в Нордлиге.

Брутильда улыбнулась. Ее брови немного приподнялись, и этот жест изменил ее лицо. Оно стало добрым и заботливым. Сейчас Брутильда больше походила на мою бабушку. Улыбка появилась и у меня на лице. Мне стало легче. Не знаю, чего я ждала от встречи с директором, но настроение у меня поднялось.

– Спасибо. – Ответила я и вышла из кабинета.

В коридоре меня уже ждали. Высокая худая волшебница в темно-зеленой мантии; с модной, миниатюрной, такого же изумрудного цвета, шляпкой сдвинутой на бок, которая не скрывала блестящие бронзового цвета накрученные волосы, а подчеркивала их необыкновенную пышность. Мадам Арженто.

– Я мадам Арженто, ректор школы Нордлиг. Следуй за мной. Я покажу тебе, где находится женское общежитие. Юноши и девушки живут в разных крылах замка. А трапезы и некоторые уроки проводятся совместно. Об этом и многом другом ты сама все узнаешь позже. – И мадам Арженто повела меня в женское общежитие. Оно располагалось тут же в замке. Здорово!

Я обернулась и отметила, что мой чемодан и небольшая спортивная сумка исчезли. Это меня обеспокоило. Мои вещи! Их кто-то забрал. Сами по себе они испариться не могли. Или могли?

– Сейчас послеобеденный час. Уроки начнутся через полчаса.

– А… – подала я голос. Он звучал неуверенно, отчужденно, – Мои вещи… Сумка и чемодан. Они…

Я не знала, как сказать "Пропали". Не покажется ли это обвинением в воровстве?

– Не беспокойся. Они уже ждут тебя в общежитии. – Ответила мадам Арженто, повернув ко мне лицо. Тут она приподняла свою кисть и щелкнула пальцами.

– Вуаля!

Наверное, у меня открылся рот от растерянности. Вуаля?

При упоминании об обеде, в животе у меня заурчало. Мне тут же захотелось есть. И я стеснялась признаться в этом мадам Арженто. Я решила, что один пропущенный обед переживу. Еще я прикинула, каким образом я могла пропустить обед: ведь отправилась я на воздушном шаре с Франклином около одиннадцати часов дня! И сам полет занял несколько минут. Так мне показалось. А что если время путешествия заняло в действительности дольше? Это тогда и объяснило бы мое пробудившееся чувство голода. Да, я толком не позавтракала. Но я бы проголодалась через несколько часов. Или тут обедают намного раньше?

Тут ураган мыслей о голоде, моем чемодане, старом Франклине улетучился. Я была поражена красотой замка.

Каблуки шагов мадам Арженто гулко стучали по каменному полу. Даже толстые красные ковры не могли заглушить уверенную поступь ректора. Я едва не бежала следом, что бы поспевать за ней. Иногда я спотыкалась, потому что не смотрела под ноги. Все мое внимание поглотил замок. Эти коридоры и стены, архитектура и убранство. Это было вершиной творческой мысли. Я угадывала стили барокко и нотки более старых зодчеств. Мои глаза разбегались. Я оборачивалась на картины, полотна, висевшие в коридорах и огромные цветные гобелены. Из всех этих картин можно было собрать целый музей. Строгие лица в огромных париках. Дамы в пышных нарядах. Художники очень детально изобразили в своих творениях шикарные балы, праздничные трапезы, лица значимым персон канувших времен и деятелей искусств и отлично отразили дух прошлой эпохи.

На них были изображены и сцены охоты, и просто пейзажи, и еще много всего прочего, чем жили люди много веков назад. Но для меня это все показалось сказкой, не связанной с реальностью, вымыслом неведомого художника. Разве может дама преклонных лет носить на голове такой вот чепец, больше похожий на резиновую шапочку для купания, вместе с таким дорогим платьем, и колье на шее? Думаю, нет. Но в то время это могло казаться модным.

Высокие потолки подпирали полуколонны с пышным барельефом. Огромные витражи окон, яркие узоры на шторах, в которых мне мерещились необычные цветные вышивки, а мистические сюжеты, посвященные важным событиям волшебной жизни.

Я с неохотой оставила все это позади и шагнула на лестничный пролет, поднялась за мадам Арженто на второй этаж. Тут парадности поубавилось. Потолки стали обычной высоты, картин на стенах не было видно. Наполовину зашторенные окна бросали слабый свет, но все-таки прогоняли тоску полумрака. Дверей было немного. Вот это больше походило на школу в мире обычных людей, если бы не изысканная резьба на деревянных дверях. Я была уверена, что за этими дверьми находится учебные классы, лишенный дорогого убранства главного холла замка и прилегающих к нему галерей.

Мадам Арженто провела меня по тихому коридору, отворила дверь, за которой оказалась винтовая лестница, и мы поднялись еще выше. Ступеньки уходили и дальше, где наверху через невидимое окно на каменную стену ложились ослепляющие солнечные зайчики. Я учуяла нотки цветочного аромата. Наш путь шел мимо этого приветливого знамения. Теперь он пролегал по узкому темному переходу, и мое беспокойство нарастало. Я боялась предстать перед другими учениками. Я – новенькая и никого еще не знаю. Как примут меня другие девочки?

Тут меня посетила мысль, что вот так же, как я сейчас иду по новому для меня замку, в один далекий день шла моя бабушка. Юная, наверное, неуверенная в себе направлялась в женское общежитие, и не ведала, что ее ожидает за дверями. А моя мама? Бабушка не рассказывала мне, где она училась. Но я уверена, что тоже в Нордлиге. Возможно, именно здесь она встретила папу, и они полюбили друг друга. Эти стены значат больше для меня, чем я думала. Здесь я могу прикоснуться к прошлому дорогих мне людей.

На секунду я сжала кулаки, пытаясь придать себе уверенности. Ректор открыла дверь, вошла и остановилась. Я тут же врезалась в нее и оступилась о порог, делая шаг назад. Я поспешила выдавить из себя извинения и осеклась.

Мы стояли в просторной комнате, в которой находилось около двадцати девочек разных возрастов. Их лица тут же повернулись к нам. Гам разговора утих. Все девочки были в форменной школьной форме. А я одна стояла не похожая на всех в своей обычной одежде. Через секунду раздалось громкое приветствие:

– Добрый день, мадам Арженто!

Наступила тишина. Девочки стояли и не двигались. Мне показалось, что всех их собрали специально, что бы они встретили меня. Я слышала биения своего сердца и потрескивание поленьев в большом камине. Мой чемодан и сумка лежали около двери.

Ректор кивнула:

– Доброго вам дня, молодые леди! – Тут она сделала жест в мою сторону, я ощутила мягкий толчок в спину и послушно сделала два шага вперед.

– Это мисс Роузалин Берлинг. Ваша новая коллега. Прошу любить, и жаловать, и помочь стать ей "Хефлиг мисс"!

Хефлиг мисс! Это значило: вежливой мисс, воспитанной леди. Я ощутила себя униженной. Будь я хотя бы в школьной форме, я бы не выделялась из общей массы учеников и чувствовала бы себя на много увереннее.

Все разглядывали меня, и я почувствовала, как заливаюсь краской.

– Что надо сказать? – Тихо спросила мадам Ректор. И тут же хор голосов наполнил комнату:

– Добро пожаловать, мисс Берлинг!

Приветствие для меня. Оно было более хаотичное, не таким слаженным, как для мадам Арженто. Я растерялась и потеряла дар речи. Сейчас, конечно, мне тоже следовало что-то сказать. И это должно было быть не "приятно познакомиться", а что-то более ценное. Я молчала, ощущала себя беспомощной и сгорала от стыда.

Мадам Арженто подмигнула мне и направилась к выходу. Ее шаги стали утихать за дверью. Кто-то хмыкнул, кажется, пытаясь подавить смешок. Одна девочка дружелюбно кивнула. Большинство учениц смотрели на мадам Ректора. А затем вернулись к своим делам, разбредаясь по комнате.

А вот полная девчонка с короткой стрижкой, с круглым лицом и пухлыми губами неприветливо оглядывала меня. Она снова развалилась в кресле у камина, где сидела до моего прихода. Я прочла какую-то необъяснимую ненависть в ее черных глазах. Она что-то зашептала своей соседке и теперь обе недобро буравили меня глазами.